Остаток дня Дэниел провел на своем наблюдательном пункте, наблюдая за стариком и его сыном. Те ловили рыбу, разговаривали и пили пиво. Когда же над озером начали сгущаться сумерки, они сложили удочки, забрали улов и вернулись к палаткам, где выкопали углубление в земле, развели костер и принялись варить уху.
Старик и его сын ушли, но Дэниел остался лежать на дубовой ветке, рассматривая звездный узор, появившийся на темном небе после заката солнца. Тишина стояла над озером. Время от времени она расстворялась в многоголосом лягушачьем хоре и стрекоте сверчков, далеком лае собак и шелесте ночного ветра в ветвях. Огромный диск луны, овеяный тусклой желтоватой дымкой, выплыл из-за облаков и в тот же миг склоны гор по ту сторону озера оказались укрыты тонким, как шелк призрачным одеялом.
Время бежало, а Дэниел все так же лежал на ветке, слушал звуки ночи и любовался красотой ночного Лох Ломонда. Лох Ломонд даже ночью не утратил своего великолепия. Наоборот, с восходом луны этот днем взбаломошенный и строптивый старик превратился в полную очарования, шарма и таинственности юную леди, ни в какую не желавшую расскрывать окружающему миру всех своих секретов.
Уханье совы в лесной глуши отвлекло Дэниела от созерцания красот ночного Лох Ломонда. Он почувствовал голод, который стал сильнее, когда ветер-шалунишка донес до чувствительного кошачьего носа Дэниела запах ухи, которую варили старик и Грег. Дэниел слез с дерева, обошел стороной палатки и машины, освещаемые ярким светом костра, и остановился у дерева, под которым спрятал остатки прошлой трапезы. Раскопав чипсы, Дэниел быстро их доел, после чего закопал пустую обертку и потрусил к палаткам. Там Дэниел забрался под стариковский пикап, скрутился клубком в тени заднего колеса и закрыл глаза.
Дэниел слушал треск костра и размышлял о своем будущем. Есть ли у него вообще хоть какое-то будущее? Что ждет его, когда старик и Грег покинут Лох Ломонд, отправятся по домам, оставив его в полном одиночестве, среди неизвестности и опасностей окружающего мира? Хватит ли ему сил? Да и что это будет за жизнь? Борьба за выживание?
Дэниел вздохнул.
- Все это неважно, - подумал он. - Я одиночка. Я никому не нужен и мне никто не нужен. Останусь пока возле Лох Ломонда, а там видно будет. По крайней мере, здесь красиво, спокойно, а когда уедет старик с сыном, будет и безлюдно. Во внешнем мире я всего лишь жертва, маленький беспомощный кот, за которым гоняются все кому не лень. Здесь же я могу быть свободным. Здесь я не чувствуя себя жертвой, а это самое главное. Лучше быть одиноким и свободным, чем не одиноким и зависимым. Да, именно так, - Дэниел зевнул. - Ну его все к черту. Чему быть, того не миновать, а чего не миновать, тому быть. Что его думать да гадать, как оно будет. Вдруг я завтра превращусь в форель, меня словит рыбак и сделает из меня уху, или даже стану приведением. Буду жить в каком-нить древнем замке и пугать туристов. Это было бы здорово. Привидению не надо заботиться о пропитании. Его кормят страхи других, - Дэниел снова зевнул. - Пора спать. Спокойной ночи, мир. Если ты завтра захочешь меня снова в кого-то превратить, то преврати, пожалуйста, в привидение. Оно никого не боится, а вот его боятся все.
Мгновение спустя Дэниел уже спал, убаюканный треском дров в костре, да неуемным потоком собственных мыслей. Ночь распростерла над миром свой темный плащ, погрузив его в сон. Лягушки, оглашавшие до недавна окрестности громким кваканьем, и те затихли, словно боялись спугнуть тишину, воцарившуюся на озере. Все живое спало, усыпленное тихим шелестом ветра в ветвях деревьев, только старик и его сын не спали, слушали тишину, разговаривали, попивали пиво да ели свежесваренную уху.
Дэниел сидел на берегу Лох Ломонда и вглядывался в прозрачную воду озера, туда, где у корней водяного растения замерла, едва шевеля хвостом, стайка маленьких рыбок. Дэниел приподнялся на задних лапах, чтобы лучше их рассмотреть. Спина черноватая, с голубым отливом, бока серебристые, спинной и хвостовой плавники зеленоватые с красноватым оттенком. Дэниел проглотил слюну. В животе заурчало.
- Знаю, что голоден, - буркнул мысленно Дэниел, обращаясь к желудку. - Не обязательно урчать.
Вчера во второй половине дня старик с сыном покинули Лох Ломонд, отправились по домам. На озере они пробыли пять дней. Пока они были здесь, Дэниелу не составляло большого труда стянуть у них что-то из съестного. Но сегодня утром он доел остатки бекона и хлеба, украденные вчера, и теперь искал чем-бы насытить желудок.
Солнце, скрытое серой ватой медленно плывущей по небу, должно было уже пересечь невидимую линию, разделяющую небо на две части и двигаться к горизонту. Налетевший порыв ветра пустил рябь по воде, на мгновение скрыв от глаз Дэниела рыбок, выбраных им в качестве своих жертв.
Кто бы мог подумать, но Дэниел действительно охотился. В какой-то миг своей жизни он вспомнил, что неплохо бы воспользоваться новым телом для добывания пропитания. Как никак, его тело было кошачьим, а как известно все кошачьи - это хищники и великолепные охотники. Но несмотря на это Дэниел все же был не совсем представителем семейства кошачьих. Тело-то у него было кошачье, тело охотника, но вот разум оставался человеческим, разумом современного человека, большей частью способного охотиться только на то, что лежит в холодильнике. По правде говоря, Дэниел ничего не смыслил в кошачьей охоте, а вернее рыболовле, которой он решил заняться от безысходности положения. Единственное что он знал, что у него тело охотника, а еще несколько воспоминаний из прошлого о передачах BBC касательно жизни животных, виденных им по телевизору. Дэниел не раз видел, как львица валит антилопу гну в африканской саванне или как это делает гепард с газелью. Он, конечно, был не львом и даже не гепардом, а всего лишь домашним котом, по всей видимости никогда даже не ловившим мышей, тем не менее Дэниел надеялся, что это обстоятельство не помешает ему поймать маленькую рыбку на ужин.
Солнечные лучи на мгновение прорезали облачную занавесь и заискрились на поверхности озера. Рыбки ожили, дружно взмахнули хвостами и как по команде покинули корни водяного растения, ринулись ближе к поверхности, словно решили погреться на солнышке.
- Так-то лучше, - подумал Дэниел. - Теперь можно и прыгать.
Дэниел поджал лапы, взгляд его пробил толщу воды и гарпуном впился в тельце одной из рыбок, самой большой из всех. Воды у берега было немного, поэтому Дэниел не боялся утонуть. К тому же он хорошо плавал. В детстве он часто проводил выходные на берегах Форта. Его даже не отпугивало от задуманного то, что тело у него не человеческое, а кошачье, как и то, что кошки ненавидят воду и всячески ее избегают. Так или иначе, но Дэниел был необычным котом. Ему были неведомы кошачьи страхи, только человеческие, и в эти минуты наблюдения за рыбками его сознание было спокойно и не видело опасности в том, чтобы попытаться поймать плавающий ужин. Несколько десятков сантиметров глубины для человеческого сознания - это была не глубина.
