Представив себе эту картину и то, что её может увидеть Эсфирь, я ужаснулся.
-Нет! Никакого оружия и сетей! Это должны быть цивилизованные переговоры, а не охота! – воскликнул я. – И потом, если все будут настроены агрессивно, отец Эсфирь сразу это почувствует!
-Твою мать! Точно! Он же эмпат! – отец недовольно поморщился.
-И что же ты предлагаешь? – спросил Гера.
-Просто поговорить…
-Просто поговорить? – прадед с недоумением посмотрел на меня. – Бруно, ты уже пытался с ним поговорить! Не выйдет!
Неожиданно в двери раздался стук, и заглянула Майя.
-Простите, что влажу в ваши разговоры, но поговорить будет правильнее всего! И лучше это сделать самому Бруно. Если вы высыпите во двор всей толпой, да ещё и стянете всю охрану – дела не будет.
-Милая, а можно поподробней? – Гера вопросительно посмотрел на неё и похлопал по соседнему креслу, приглашая её присесть.
Она перевела взгляд на Аскольда, и когда тот кивнул, зашла в зал и села рядом с мужем.
-Глаголь уже свою истину, - пробурчал прадед.
-В общем так, если вы начнёте стрелять по нему, то он ещё больше разозлится, а мать Эсфирь мгновенно займёт сторону отца. Поэтому никакого оружия. Следующее, из дома лучше выйти всем, в том числе и нам…
-Об этом не может быть и речи, - отрезал Гера. – Вы и шага не сделаете из дома, пока мы не решим все вопросы.
-Нам опасность грозить не будет, - заверила Майя. – И это я предлагаю сделать не просто так! Альдемурги чувствуют эмоции, вернее общий фон, ведь так? – она вопросительно посмотрела на меня.
-Да, - я кивнул. – Общий фон, но если кто-нибудь один оказывается в радиусе ста метров, то его эмоции всё перекрывают.
-Хорошо, - она удовлетворённо посмотрела на меня. – Но если в радиусе ста метров группа, то идёт всё равно общий фон, да? А теперь скажи, что ты чувствуешь сидя в этой комнате?
-Хм, недоверие, волнение, озабоченность… В общем, негативные эмоции, которые меня нервируют.
-А что ты чувствовал, когда мы сидели возле бассейна?
-Ну, там было намного лучше всё. Хороших эмоций больше, - я улыбнулся, вспомнив, как чувствовал любовь мамы и бабушки, и их пожелания счастья нам.
-Вот! И я про тоже! – Майя победно посмотрела на нас. Мы же, не видя связи, с непониманием смотрели на неё, и она скорчила недовольную гримасу. – Ох, ладно объясняю на пальцах. К нам в гости летят существа, которые чувствуют нас. Они нам не доверяют и считают нас лицемерными, подлыми монстрами и соответственно ожидают от нас таких же эмоций. Если на улицу выйдут одни мужчины, то общий фон эмоций будет нервозный, а зачем нервировать тех, кто и так зол? Если же рядом с вами будем стоять мы, и так сказать излучать позитив, то мы встретим родственников Эсфирь хорошими чувствами, а это в свою очередь заставит их задуматься – а правы ли они насчёт нас? В этот момент пусть Бруно выходит на передний план и пытается поговорить с отцом. Поверьте, Вирсавия, как только увидит всё это и поймёт то, что её дочь здесь любят, мгновенно встанет на её сторону. Фритта тоже. У Аваддона просто выхода не будет и ему придётся уступить.
-Ты всё это выдумала, или увидела? – Аскольд внимательно смотрел на Майю.
-Я видела, что будет, если вы пустите свой план в ход, - ответила она, и я почувствовал её страх. – Оружие, сети и вообще нападение ничем хорошим не закончится. Применение силы неприемлемо в этой ситуации. Здесь необходимо действовать мягко. Я бы конечно и вас попросила попытаться вспоминать что-нибудь хорошее и позитивное, чтобы усилить положительные эмоции, когда прилетит отец семейства, но у вас вряд ли это получится. Пару обидных фраз и вы все мгновенно встанете на дыбы, поэтому мы вам нужны на улице. Да и потом, поняв, что весь женский пол спрятан в доме, альдемурги насторожатся.
-Хорошо, мы подумаем, - произнёс Аскольд, давая Майе понять, что дальше мы сами будем всё решать.
Поднявшись, она подошла к двери и, оглянувшись, печально сказала:
-Если всё же вы решитесь на свой план, двое из вас до утра не доживут, - а потом выскользнула за двери.
Последние её слова поразили всех и первое время мы сидели молча, а я чувствовал, как некоторых начал охватывать страх.
-Я за план Майи, - нарушив тишину, твёрдо произнёс я. – Она никогда ещё не ошибалась.
-Да неужели? Но и не увидела, что ты станешь альдемургом, - колко заметил Аскольд.
Мне так и хотелось сказать, что она всё видела, но тогда получалось бы, что я её подставлю ещё больше.
-Я тоже за план Майи. А то, почему она не увидела Бруно, она объяснила. Я ей верю, - ответил Гера.
-Ну, раз на то пошло, я тоже не сомневаюсь в её словах, - подал голос мой отец. – Не хочу терять никого из тех, с кем сейчас сижу за одним столом.
-Согласен, - Аларих обвёл всех взглядом. – Войнушку мы всегда успеем устроить. А вот шанс разрешить всё мирным путём у нас будет только один.
Евсею ничего не оставалось, как тоже с нами согласиться и он кивнул, а Аскольд уже подытожил:
-Итак, встречаем тогда альдемургов без всяких подвохов и с чистыми помыслами. Очень надеюсь, что Майя не ошиблась.
«А как я на это надеюсь! Не хочу, чтобы хоть кто-нибудь пострадал. Жертва с любой стороны всегда будет напоминанием и мне, и Эсфирь, что наше счастье мы окропили кровью. Нельзя этого допускать!».
К вечеру всё было обговорено уже не раз, и со скрипом мы всё же согласились, что и все наши женщины идут на встречу с нами, потому что другого выхода у нас просто не было. Во-первых, Майя по-видимому успела им уже всё рассказать и нас просто не оставляли в покое, пока мы не согласились, а во вторых – они действительно создавали положительный общий фон, и находясь рядом с ними, я ощущал себя более комфортно.
Как только на улице стемнело, мы все вышли во двор и разбились сразу по парам, чтобы компенсировать недоверие и настороженность, любовью и пониманием. Лучше всех мыслить положительно получалось у отца с матерью, деда с бабушкой и у Майи, поэтому я попросил их держаться ближе к родне Эсфирь, когда та прилетит, а всех остальных хотя бы на пару шагов дальше. Особенно это касалось прадеда, потому что он своей настороженность и недоверием перекрывал все позитивные чувства прабабушки. Эта просьба вызвала у него недовольство, потому что получалось, что он как бы прячется за всеми, а это было не в его характере, и он привык везде главенствовать, но всё же он пошёл мне навстречу и согласился пока не выступать вперёд.
Расположившись в беседке, мы старались вести непринуждённую беседу, но давалось это с трудом. Время шло, а никто не появлялся, и я ощущал, как все уже начали нервничать.
