Раскрываясь навстречу новой стихии, я отпустила все эмоции, превратившись в осязание. Что-то перетекало между мной и камнем, с каждой минутой — всё сильнее. Сосредоточившись на кончиках пальцев, я ощутила покалывание. Было немного больно с непривычки, но терпимо. Пора попытаться…
Протянув руку в сторону выступа, я черкнула пальцем по шершавой поверхности. Он раскрылся мне навстречу, точно переспелый гранат, сверкая красными зёрнами драгоценных камней. Поймав высыпающиеся камушки, я выбрала один и посмотрела сквозь него на солнце: чистый, сочного оттенка крови. Да, так ещё никто не делал. Без лозы, без дополнительных ухищрений я нашла нужное место, ведомая одним чутьём. Гранатовая жила, всё это время находившаяся здесь, ждала именно меня. Магия тверди влилась новой нитью в общий танец стихий, что кружился сейчас во мне, наполняя счастьем.
Привстав, я оглянулась по сторонам. Студенты, увлечённые практическими занятиями, не обратили никакого внимания на произошедшее рядом с ними.
И тут я поймала на себе внимательный взгляд Стревида. Поднявшись со ступеней, я положила гранат обратно в расщелину. Магистр шагнул ко мне, взявшись безымянным пальцем за фибулу на плаще. Насколько я знала со времён студенчества, этот жест означал, что он собирается сказать нечто важное. Особенно этого жеста мы боялись на экзамене: он мог означать как и то, что реферат прекрасно подготовлен, так и пересдачу.
Стревид наклонился к моему уху:
— Теперь я знаю, кто вы, — шепнул он и прежде, чем я успела возразить, добавил: — Я на вашей стороне.
Ничего не ответив, я торопливо закуталась в плащ, поднялась из каменоломни на обрыв и углубилась в лес.
Глава 45. Постижение
Прозрачный лес окружал меня последними звуками осени: редкие крики птиц, шорохи листьев, посвистывание ветра между голых ветвей. Приближалось время долгих тёмных ночей. Скорее всего, враги ждали именно его.
Бродя между серых буковых стволов, похожих на колонны в старом здании без крыши, я ощущала себя спокойно, как никогда. Замок Хальторн становился всё менее понятным и безопасным, а лес оставался тем же, меняясь независимо от наших желаний и усилий — по своему великому плану.
Теперь я могла обойтись без наставника — постигнув остальные стихии, я ощущала готовность встретить испытание лицом к лицу. Но тревога за других не покидала меня. Хорошо бы убрать студентов из замка заранее, но как это устроить? Как быстро оповестить своих, если произойдёт что-то из ожидаемого? А если шаги врагов будут неожиданными?
Форгран просил ничего не предпринимать, пока он сам не скажет, что пора действовать. Но пропитавшиеся враждебной магией стены замка уже не поддерживали нас. Даже днём слышались странные шорохи: как будто внутри самих камней, что слагали кладку стен, что-то пересыпалось и перекатывалось. Чего уж говорить о ночи: крепко прижавшись к Элиару, я всей душой надеялась, что мне показалось, будто стены трясутся и шуршат. Пускай это трещат остывающие угли в камине, пускай капает вода с подоконника — я была готова счесть любой шорох за обыденные привычные звуки, кажущиеся странными лишь от напряжения в течение стольких дней.
Вернувшись в замок незадолго до ужина, я зашла в комнату, чтобы наконец-то обуться. Подошвы ног горели от долгой ходьбы по лесу. Положив ноги на стул, я откинулась на кровать и поняла, что меня клонит в сон. Это была не дремота усталости, а ощущение наконец-то достигнутой свободы, как бывает, когда долго-долго откладываешь какое-то важное дело, обдумывая и готовясь, а потом вдруг выполняешь — и тебя отпускает.
Тихо, без стука, приоткрылась дверь, и на пороге возник Двен:
— Разбудил?
— Нет, сейчас на ужин пойду.
— Подожди. Тебе пора получить это обратно, — он протянул мне сложенный листок — тот самый манускрипт, что тогда забрал из моей комнаты.
— Думаешь, пора?
— Теперь ты готова.
— Поможешь расшифровать?
— Тебе не нужна моя помощь в этом. Не уверен, что правильно понял введение, но похоже на то, что овладевший главными стихиями может читать этот текст без перевода. Проверим?
Сев за стол, мы развернули манускрипт. Скользя взглядом по строчкам, я вспомнила, как тщетно пыталась разобрать текст всего-то пару месяцев назад. Но теперь мне не требовалось читать: я просто прикасалась рукой к символам, и знание само втекало в меня без малейших усилий.
Мне открылись удивительные приёмы сочетания стихий, способы усиления отдельных потоков, методы раскручивания магических вихрей и вовлечения окружающей магии. Теперь всё казалось таким простым и понятным, будто я всегда это знала. Навыки десятков моих предшественников были обобщены в этом манускрипте и теперь принадлежали мне одной. Дочитав до конца, я поняла, что от меня ожидается ещё одно важное действие.
Взяв бумагу за уголок, я создала искру и обратила её в пепел раньше, чем Двен успел рот раскрыть. Когда мельчайший прах опустился на стол, Двен удивлённо вымолвил:
— Ты точно…
— Да, указание на это стояло в самом тексте.
— Но ты ведь сможешь восстановить его по памяти?
— Поверь, я буду не первая, кто это сделает.
Насколько я понимала, каждый маг, владеющий несколькими стихиями, уничтожал манускрипт перед важным сражением, чтобы тот не попал в руки врагов. Затем он восстанавливал запись в новом виде, используя свой личный способ шифровки символов, который мог раскрыть только следующий маг, обладающий такими же силами.
А ещё мне открылось важное знание, о котором я предпочла умолчать даже с Двеном.
Из манускрипта следовало, что я не единственная, кто владеет такой силой. Нас несколько, возможно, даже в нашем королевстве найдётся один-два мага, равных мне. Но либо они не вступили в силу, либо уже слабеют от старости, либо… очень старательно скрываются. С точки зрения сохранения магических знаний это было разумно, но я ощутила разочарование: я вовсе не уникальна, но держать ответ за эту удивительную и редкую способность придётся только мне.
— Ты идёшь ужинать? — Элиар появился так внезапно, что я даже вздрогнула.
— Да, мы закончили обсуждение, — я смела рукавом на пол остатки пепла.
Моя новая сила требовала новой осторожности. И я не хотела, чтобы лишние знания ставили под удар тех, кто для меня важен.
Форгран уже был в трапезной. Он сидел за столом магистра Тада, поглядывая в нашу сторону, но не подавая знака, что нужно поговорить. Мы сами к нему решили не подходить без надобности — наши перешёптывания могли привлечь лишнее внимание. Полосатый, похоже, выпил вина, и теперь красноватый оттенок его лица совершенно не соответствовал тому напыщенному виду, который он напустил, разговаривая с Форграном.
Они явно о чём-то спорили: дядя Гран говорил с напором, но очень тихо. Полосатый возражал так, что было слышно отдельные обрывки слов, но они не складывались в осмысленные фразы. Должно быть, они опять спорили о создании Института Стихий.
За ужином мы снова обсуждали глупости, что говорили на зачётах студенты, шутили, смеялись, как будто вокруг ничего особенного не происходило. Келея зачитывала вслух нелепости из отчётов, и даже Венда, всегда такая спокойная и сдержанная, пару раз громко рассмеялась.
Первокурсники, в отличие от нас, не были настроены веселиться. Брилеус пытался сесть рядом с Тиенной, но на единственное свободное место рядом с ней села Леатида, и ему пришлось уйти за стол в углу, который студенты почему-то презрительно называли «островком отщепенцев». Тиенна шепталась с подругами, посматривая на огневиков за соседним столом. Грониан с несколькими магами воздуха со старших курсов что-то вполголоса обсуждал, их лица были спокойны, но по внезапным коротким движениям рук было похоже, что они все на взводе.
Студенты быстро поужинали и ушли в кампус — распоряжение Тада о пребывании в помещениях вне занятий и трапез всё ещё действовал.
Мы вскоре тоже вышли. Кампус уже отремонтировали, новые окна светились в темноте разноцветными наборными стёклами в свинцовой отплётке. Завернувшись в плащ, Леатида сидела на перилах, держа в руке книгу. Неровный свет факела танцевал в её светлых волосах, ветер переворачивал страницы, но она словно не замечала этого.
