Мне было 16, и я наивно полагала, что Лир ревнует. И только сейчас окончательно осознала, что им двигало совершенно другое чувство.
Ни дать, ни взять — лиса в поношенной шкуре, которой очень хочется примерить обновку, но и старую вроде как жалко.
Почувствовав на талии горячие руки, взрогнула. Арон не дождавшись меня, решил проверить, почему я так долго. Шею обожгло поцелуем.
— Если бы я знал, что придется столько ждать, сам бы эту дверь захлопнул.
Он утянул меня внутрь комнаты под острым, словно бритва, взглядом Лира. И готова поклясться, что видела, как смазывались его очертания. Сила. Он потерял контроль над внутренними потоками, которые теперь решили поиграть с внешними.
В комнате Арон не церемонясь, подхватил на руки и отнес на кровать. И даже начал расстегивать блузку. Но перехватив пальцы парня, я развела в сторону его руки.
— Ты же обещал! — говорила строго, но в душе царили совсем другие эмоции, к этому парню отношения не имеющие.
Мне очень нужно было обновить плетения, вселяющие равнодушие. Потому что Лир в который раз выбивал из привычного ритма. Радовало, что больше не было боли. Будто возможность видеть рядом этого предателя для меня уже отдушина.
Но Арон был слишком встревожен, чтобы воспринять мои слова серьезно.
— Я ведь сорвусь сейчас, Камелия. Дай хотя бы этим отвлечься. Если поцелую, не остановлюсь, даже зная, что ты против.
Я говорила, что он встревожен? Наглая ложь. Зол до троллей.
— А что случилось? Ну задумалась я, когда дверь закрывала, с кем не бывает. Чего беситься-то?
Он перехватил мои руки, ранее удерживающие его, и опрокинул на кровать. Навис, прижимая нижней стороной тела, но пока удерживая на весу верхнюю.
— Ты думаешь я не узнал его? Этот боевик, он был на ярмарке. От него ты хотела убежать, — он все это выплюнул зло, едва цедя сквозь сжатые зубы. — Мне надоело носить маску добродушного парня! Я хочу тебя. Всю, без остатка. И делить с другими не намерен.
— Так значит твое хорошее поведение — маска? — я намеренно игнорировала все остальные аспекты разговора. — А какой тогда ты настоящий?
— Тебе этого лучше пока не знать, любимая! — он впился в губы поцелуем. Не грубым, как я ожидала. Скорее пытающимся добиться от меня взаимности. А я так и не поддалась, думая лишь о его обращении: «любимая». И как же жаль, что в ответ того же пока сказать не получается.
Он ради меня пытается меняться. Гасит собственнические инстинкты, чтобы не пугать. Старается заботится и быть нежным. А ведь раньше такого себе не позволял. Скора мне рассказывала.
Я гладила Арона по волосам. А он лежал, положив голову мне на грудь. Слушал как стучит сердце. Оно билось ровно, ведь удалось быстро улизнуть помыться, и заодно наложить нужные плетения. Я продолжила прерванный разговор первая.
— Он для меня многое значил. Лучший друг, свидетель всех детских шалостей, партнер, с которым мы осваивали свою силу. Собирались вместе ехать учится, но он сбежал. Бросил, ничего никому не сказав. Может, конечно, его дядюшка с тетушкой и знали что-то, но мне говорилось обратное. И вот на ярмарке я его снова встретила. Это стало ударом. А теперь еще и месяц рядом его терпеть.
Хорошо, что Арон не смотрел, лицо бы меня выдало. А вот сердце не подвело, стучало ровно и тихо. Это его успокоило. Он в ответ переплел наши пальцы, хоть и было такое не совсем удобно.
— Я услышал, Ками. Обещаю держать себя в руках. Если между вами ничего такого раньше не было, значит и сейчас беспокоиться мне не стоит. Но я буду следить за ним.
— Не было. — я прикрыла глаза, пытаясь избавится от наворачивающихся слез. Главное не заплакать, иначе капнувшая на лицо Арона влага выдаст меня с потрохами. — И следить тоже не стоит. Ему просто стыдно за свое тогдашнее поведение, но поговорить по душам пока ни он, ни я не способны.
— Хорошо. Давай спать.
Объятия не только Арону приносили успокоение. В кольце горячих мужских рук удивительно хорошо спалось и мне.
Глава 24. Турнир или феи ринулись в бой
Сегодня должен состоятся большой обед, на котором объявят составы команд. Сначала чаепитие, замаскированное под полное вкушение яств. Но всем понятно, что полноценного рациона на фуршете не видать. Поэтому с завтрака почти каждый адепт утащил с собой дополнительную булочку.
Нужно сказать, что феи, как и прогнозировал Литманиэль, интерес ко мне проявляли. Но как-то к ним серьезно никто не относился, уж очень они были маленькими и яркими — как новогодние игрушки. Крыльев нам увидеть так и не удалось, хоть всем и очень хотелось. Прятали сие достояние, как самое ценное. Зато перезнакомились со всей их командой. Что и не мудрено, так как рука об руку провели 5 дней.
Парней звали — Роуджерод, Декаминар, Нуризмин и Праканар. Но они не эльфы, и полными именами себя называть не обязывали. Поэтому Ройд, Декам, Нур и Прак с нашими парнями общий язык найти сумели, потому что своим происхождением не кичились и вполне хотели обзавестись друзьями.
С девушками вышло посложнее, так как компания у нас была разношерстная и интересы у полутролля, некромантки и аристократки очень разнились. Но так как феечки очень хотели подружиться со мной, а я от наших девочек ни ногой, пришлось нам начинать дружить всем вместе. Чем же так им приглянулась я? Конечно никто не сказал. Но подозреваю, что ростом. Из всех присутствующих только со мной они говорили, не закидывая назад голову. Что было для них чрезвычайно удобно.
А вообще, пытались выспросить все — от имен родителей до вкусовых предпочтений. Очень удивились, узнав, что в дедах у меня Тоскан. Кто распустил по Академии слух я знала, потому что кроме Арона этой чуши никому не говорила. Но тут уж — один услышал, другие подхватили. И теперь все смотрели с опаской, даже Мегера.
Феечки хотели казаться милыми, но я отчаянно чувствовала в них какую-то червоточину. К их парням относилась в этом плане ровно, и негатива они у меня не вызывали. Скажете бред? И будете правы. Но интуиция — такая штука, что раз испытав ее надежность, начинаешь поневоле прислушиваться.
Эльфы же будто притаились. Литманиэль больше не объявлялся и словом, и даже выловить его для расспросов не получалось, а навязываться я хотела меньше всего. Их команду мы имели возможность лицезреть только во время приема пищи, остальной световой день они тщательно скрывались на тренировках.
Сейчас в столовую все тянулись нарядными — девушки в платьях, молодые люди в брюках и рубашках. В воздухе витало волнение, смешанное с нетерпением.
Я же нарядится не удосужилась. Вот еще — не праздник же. Единственное что — тщательнее обычного отгладила ставший любимым комплект формы. Брюки мне шли, особенно после того, как я их ушила. Подчеркивали тонкую талию и округлую попу, да и ноги были длинными и стройными, хоть ростом я и не блистала.
— Мы рады приветствовать здесь адептов нашей Академии, но особенное внимание сейчас приковано к участникам шести команд, по семь человек от каждого учебного заведения.
Ректор начал говорить неожиданно, так, что все растерялись, забыв о занесенных вилках и протянутых руках.
— Команда Академии Эдарон, прошу на сцену.
По ступенькам, начали подниматься наши парни. Я даже засмотрелась. Четверо адептов боевого факультета с пятого курса — высоченные, мощные, с развевающимися алыми плащами за спинами. От стоящей рядом Атель послышался заливистый свист. И что удивительно, никто не зашикал на неподобающее поведение, наоборот, поддержали. Сначала свист раздавался как-то разрозненно, а потом пошел сплошной волной. Да что скрывать, я тоже свистела, потому что мой Арон был великолепен и ничем не уступал остальным участникам.
Поднявшиеся следом трое адептов имели зеленый, сиреневый и синий плащи.
— С третьего курса, — шепнула мне Скора.
Мне было очень приятно, что девушки, едва я вошла, решили присоединиться. Даже наша нелюдимая аристократка Анжелина держалась неподалеку.
