— Так-так-так, — Харнод с чемоданчиком невежливо растолкал нас плечами. — Интересно.
В тайнике оказались уже знакомые нам пакеты со «Сладкой палью», несколько разномастных флакончиков, стопки наличных в бумажных конвертах, какие-то инструменты.
Я достала лежащую сверху бумагу, сложенную в несколько раз. Ей оказалась карта города. Эрнефъялл был разделен на четыре зоны, каждой из которых соответствовала отметка.
— Что это может быть?
— Я видел что-то похожее на насосной станции, — присмотрелся Соррен. — Кажется, это схема водоснабжения города. Вот здесь, видите? — он ткнул пальцем в точку недалеко от центра, где стояла отметка. — Это центральная станция.
— Похоже на то, — кивнула хмуро.
Готовился, гад.
— А это отмычки, — криминалист вытащил из тайника пару изогнутых железок. — Причем не обычные, а плетеные. Очень крутая штука.
— Пакуйте, — удовлетворенно улыбнулась я.
— Сниму слепки и проверю следы, которые остались на замках лавки Златостукса.
— Странно, что его подельники не вынесли отсюда весь компромат, — заметил Мелвин. — Не знали, что Остаэри мертв?
— Возможно. А может, не знали, где он живет.
Кто знает, как именно они связывались друг с другом. Не удивлюсь, если у них такая конспирация, что каждый сам по себе.
— Очень зря, — хмыкнул д’Эстар, вытаскивая из тайника толстый растрепанный блокнот.
Я подалась к нему, чуть ли ни прижимаясь к мужскому плечу и жадно разглядывая страницы. Если Остаэри хоть что-нибудь записывал, это же настоящий клад. Нам сейчас так не хватает информации.
Но радость оказалась преждевременной. Записи действительно были, но, кроме цифр, я не смогла понять ничего. Преступник использовал какой-то шифр, и бумагу покрывали не привычные буквы виронийского алфавита, а странные кривоватые символы.
— Духи, — прошипела я. — Ключа к шифру тут конечно же нет.
— Спокойно, — чуть улыбнулся мужчина. — Нет ничего такого, чего не могли бы разгадать мои коллеги-криптографы.
— Ах, ну да. Тогда вся надежда на вас.
Примерно через два часа мы закончили с обыском. Перевернули квартиру вверх дном, но собрали все мало-мальски интересное и подозрительное.
— Что ж, — подытожил Харнод, стягивая перчатки, — здесь не бывали посторонние. Все эти вещи принадлежат Остаэри. Ни на них, ни вообще в квартире других отпечатков нет.
— Хорошо, — кивнула я. — Тогда все это — в Управление. Квартиру опечатать.
— А с ним что делать? — спросила Юнсен.
Я посмотрела туда, куда она показывала, и увидела упитанного серо-белого кота, который прятался между стеной и тумбочкой.
— Это Остаэри?
— Да. Соседи говорят, что кот прибился к их дому еще летом, а Остаэри, как вселился, пожалел его и забрал себе.
— Животных он любил явно больше, чем людей, — пробормотала я.
— Я бы взяла его, — немного виновато пожала плечами девушка. — Но у нас собака злющая, котов на дух не выносит. А оставить тут… Выгонят же на улицу.
Задумчиво закусила губу, потом шагнула к коту и подхватила его под толстое брюшко. Тот будто понял, что потерял кормильца и нужно срочно обзаводиться новым.
Он тихо, но очень жалобно мяукнул и лизнул мне пальцы шершавым языком. И пусть меня называли Ледяной ивриссой и Змеищей ядовитой, но даже мое сердце растаяло под взглядом круглых янтарных глаз.
— Заберу себе, — решила я. — Мелвин, где его миски?
— Вы? — Соррен так растерялся, будто я сообщила, что собираюсь сожрать кота на ужин.
— По программе защиты свидетелей, — ответила невозмутимо. — Он жил в одной квартире с Остаэри и явно видел много интересного. Мы же не хотим, чтобы кот пострадал?
— Не хотим, — хмыкнул полуоборотень.
А я прижала теплую тушку к себе и почесала за ухом. Может теперь спать будет не так страшно?
ГЛАВА 17
Отправив подчиненных в Управление, понесла добычу домой. В квартире кот сначала неуверенно потоптался в прихожей, потом прошелся по комнатам, деловито обнюхав углы, и свернулся уютным клубком на диване.
— Что ж, поздравляю, Ирия Райс, — пробормотала я себе под нос. — Наконец-то ты завела себе мужика.
Пристроив в углу кухни кошачьи миски, а в ванной — лоток, стала прикидывать, что еще нужно купить новому соседу, как вдруг раздался звонок в дверь. Открыв, я увидела у себя на пороге Раэна д’Эстара.
— Что ты здесь делаешь? — спросила хмуро. — Мне казалось, ты сейчас должен связываться со своими сверхумными коллегами-криптографами.
— Уже, — отмахнулся он, заходя в квартиру и стягивая пальто. — Нужно поговорить.
Разобравшись с верхней одеждой, мужчина прошел в гостиную, уселся на диван и принялся тискать кота. Моего кота, на секундочку.
— Может мне уйти? — заломила я бровь. — Чтобы не мешать вам общаться?
— Нет уж. Лучше присоединяйся, поболтаем.
Он похлопал ладонью по дивану рядом с собой.
— Вот еще не хватало, — фыркнула, сложив руки на груди. — Нам работать надо.
— Это подождет.
— Знаешь что? — я начала раздражаться. — Или говори, что хотел, или я пойду работать. А ты можешь сидеть здесь, сколько угодно.
— Что, оставишь меня одного, в своей квартире? — прищурился он.
— Почему бы и нет? Ты и так уже мог обыскать ее сверху донизу хоть десять раз.
— Хорошо…
Д’Эстар поднялся, разом растеряв все свое благодушие, подошел и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Что с тобой происходит, Ирия?
— Со мной? — неправдоподобно изумились я.
— Ты выглядишь очень уставшей. Как будто всю ночь не спала.
— Плохой сон приснился, — дернула плечом, отводя взгляд. — И это совсем не удивительно после того, что мы нашли под городом.
— Но уставшей ты была еще до того, как мы полезли в катакомбы.
— А ты умеешь делать женщинам комплименты, — ответила ядовито.
— Ирия… — он схватил меня за плечи.
А я невольно вскрикнула, потому что мужские пальца оказались прямо на почти заживших царапинах.
— Что это? — еще больше нахмурился д’Эстар.
— Ничего, — отчеканила я. — Синяки после вчерашнего. Будь так любезен, отпусти, мне больно.
Но мужчина не отпустил. Нет, он убрал руки с плеч, но только для того, чтобы скользнуть ими мне за спину. А потом тихо и очень серьезно произнес:
— Расскажи мне, Ирия. Что с тобой не так? Просто доверься, и я помогу тебе, даю слово.
Духи, это просто невыносимо. Д’Эстар сказал именно то, что я так хотела услышать. Не отмахнулся, не удовлетворился фальшивым ответом, а решил позаботиться, помочь. Ведь мне так не хочется бороться в одиночку.
Прерывисто вздохнула, уткнулась лбом в мужское плечо и заговорила. О кошмарах и бессонных ночах, о ранах, о подозрениях относительно странного письма. И когда закончила, мужчина вдруг прижал меня к себе, крепко-крепко, и от души выругался. По крайней мере, мне так показалось по интонации.
— Это что, эльфийский? — спросила устало.
— Да, — вздохнул он. — Эльфы по части ругательств дадут фору и гномам, как ни странно. Они у них получаются на редкость элегантными.
— Да ты прямо полиглот.
— А ты — упрямая, самонадеянная гордячка.
— Наверное я должна обидеться. Но не буду.
— И правильно. Обижаться не надо, надо просто принять к сведению. На будущее.
— Ты знаешь, что со мной?
— Знаю, — вздохнул мужчина. — Тебя отравили. И тебе очень повезло, что я однажды видел действие этого яда.
— Где?
— В Инчияре. Это инчийский яд, мерзкий и очень действенный. Выглядит как обычная пыль, но практически мгновенно впитывается в кожу. Попадает в мозг и оседает там, заставляя человека видеть во сне свои самые жуткие кошмары. И заставляя тело реагировать на них так, будто все происходит на самом деле. Хватает трех-четырех ночей, чтобы жертва погибла. От разрыва сердца, от разных странных травм или просто споткнувшись где-нибудь от недосыпа и сломав шею.
Меня передернуло. И эта гадость сидит во мне? Да что б этим инчам провалиться. Понавезли в город всякой дряни.
