Наконец, украсив напиток долькой апельсина, я протянула банкиру очередной шедевр:
— Держи!
— Благодарю.
— Стой! — закричала я, едва рыжий поднёс бокал к губам.
Он удивленно посмотрел на меня.
— Ты же пьёшь кофе в первый раз? Не так ли, господин Гросс?
Я возмущённо ткнула пальцем в мужскую грудь. Надо отдать должное Рендольфу — он смутился, видать, наскрёб-таки остатки совести в глубине души!
— Прости, Керри, я…
— Ты считаешь, что это — яд.
— Эспрессо — чистый, — подтвердил Грег.
Ну, жених! Ну, погоди, любитель капучино с сиропом! Я тебе это припомню…
— Загадай желание, — улыбнулась я и замерла, ожидая реакции Рендольфа на первый глоток.
Рыжий настороженно, с опаской понюхал мой бесподобный, совершенный раф! Даже обидно стало — он что, действительно думает, что я хочу его отравить? Потом… в лице мелькнуло удивление. И… вот оно… Блаженство!
Да! Есть! Ну, что я говорила?! Кофе — это не просто магия… Это — волшебство вкуса!
— И как? — спросила я, внутренне уже торжествуя.
— Замечательно, — прошептал Рендольф и вдруг добавил: — БЕГИТЕ!
Глава двадцать седьмая
Первым среагировал Грег. Схватил меня и потащил за собой, я же замерла, словно под заклятие попала!
— Быстрее! Быстрей!
Позади раздался оглушительный рёв. От страха я перестала ориентироваться в пространстве и просто переставляла ноги, стараясь не отставать.
Земля вздрогнула — и мы полетели кубарем.
Грег упал, я свалилась на него и о, чудо — не ушиблась. Грег тоже, кажется, был в порядке, вот только обрадовалась я зря…
Чудовище. Оно… оно было огромным! Нечто с диким рёвом вставало над морем, и первое, о чём я подумала, забыв, как дышать, что это — Кракен.
Страшный, ужасный Кракен, проклятье Сардалии, причина всех бед.
Но тут чудовище раскинуло крылья, распахнуло пасть и… полыхнуло огнём! Это… это… Это — дракон! Вот почему русалка называла Рендольфа повелителем неба…
Почему Рендольф напал на нас с Грегом? Его заколдовали? Кто? Вернулся колдун? Или это… кофе? Не может быть! Ну, не апельсины же! А вдруг банкирам Сардалии нельзя кофе с апельсинами — они от этого в драконов превращаются? Тогда я одна виновата во всём…
— Керри!
Крик Грега, рёв огня — жар неистового пламени, закрывшего собой пляж. И я поняла — всё. Это конец. Прощай, мама. Прощай, Грег. Прощай, Сардалия…
Раскалённый, горячий воздух вибрировал вокруг нас — не вдохнуть. Закрыла глаза и…
— Керри! Не спи! Помоги же мне, ну?! — орал Грег. — Надо дать ему время прийти в себя!
Я осторожно приоткрыла один глаз. Капитан держит щит, а вокруг бушует огонь.
— Энергия!
Кракен меня забери… Какая же я дурёха! Трусиха… Прости, Грег, сейчас!
Тянусь к его губам — бери мою энергию! Бери, сколько хочешь.
На мгновение мы оба забываем о драконе. Его нет. Есть только я и капитан Браас. Мы вместе. Мы решили пожениться, но при этом за бесчисленным количеством дел нам просто некогда было побыть вдвоём. Ещё и этот глупый приступ упрямства на тему соблюдения каких-то лишь Грегу понятных и важных приличий, а тут…
Ведь неизвестно, чем это всё закончится! Что, если это наш… последний поцелуй? Наверное, Грег почувствовал то же самое, потому что мы не могли оторваться друг от друга. Жар бушующего пламени. Жар наших объятий. Пламя поцелуев и хлопья пепла над головой — словно снежинки…
Мы прерываемся лишь тогда, когда лопается с протяжным стоном щит (Или это стонет кто-то из нас?)
Пламя отступает, удивлённая драконья морда фыркаем дымом, но уже в следующее мгновение зверя относит к морю волной заклинания. Нашего заклинания!
Запутавшись в крыльях, он плюхается в воду.
— Пусть остынет, — смеётся Грег, удерживая меня в объятиях.
Грег смеётся, а мне почему-то страшно. Я жду, когда чудовище вынырнет, чтобы… отомстить. Эта мысль стучит в голове, отмеряя секунды, как метрономом:
Одна, две, три, четыре…
Пять!
Из воды появляется дракон, и я понимаю, что он… прекрасен! Чешуя переливается на солнце, она словно сияет изнутри. Зверь делает вираж над белым песком бухты и… исчезает в облаках. Как будто его никогда и не было — только пепел всё ещё кружит над разрушенным пирсом…
— Хорошо, что он посреди города, во время праздника, кофе пить не стал, — задумчиво произносит Грег.
— Может, дело не в кофе, — возражаю я. — Может, это из-за апельсинов. У Рендальфа наверное на них аллергия… Он не говорил?
— Не припомню.
— Или взбитое молоко в голову ударило. Пузырьками.
Мы откидываемся на песок и хохочем — до слёз, до икоты. Как хорошо, что никто не пострадал! Что я успела отослать Джима, что уцелела таверна. Женщины, что пришли пить кофе — высыпали на крыльцо, переговариваясь и указывая в небо.
— Ты знал? — стресс прошёл, вернулась способность мыслить и… обижаться.
— О чём ты? — хмурится Грег.
— Ты знал, что Рендольф — дракон! Ты не так уж и удивился. Сразу понял, в чём дело. Ты знал. Вы оба знали! И ничего за всё это время так и не сказали мне! Ни словечка…
— Керри, — пират привлёк к себе и поцеловал — так, что…
Ох! Как бы мне этого ни хотелось, но боюсь, придётся его всё же простить, иначе буду сидеть одна, как дура, без…. Без таких вот поцелуев, Кракен меня забери!
Мы поднимаемся, отряхиваемся и идём к таверне. Пирс разрушен, песок смешался с пеплом, дракон летает неизвестно где… Безобразие! И изумруд жалко…
Стоило мне об этом подумать, как в гребне набегающей волны мелькнули длинные уши, и под ноги выкатился… подарок русалки.
— Спасибо! — закричала я в море.
Грег ничего не сказал. Но у него было такое лицо… Неужели он всё же увидел каютного?
Лучше бы я Хранителю кораблей кофе сварила, чем этому дракону! Теперь понятно, почему он стал банкиром: драконы любят золото. Наверняка у него и пещера, набитая сокровищами где-то припрятана.
— Как ты познакомился с Рендольфом? — спросила я у Грега.
— Он искал магические книги, — ну, хоть на этот раз меня не стали кормить всякими там: «я потом все обязательно тебе расскажу, дорогая»; «ты же понимаешь, это не моя тайна». — Рендольф вбил себе в голову, что есть книга, которая поможет ему. Он сможет найти нужное заклинание, обернуться и вернуться в свой мир.
— Гм-м-м, — с сомнением проговорила я.
— Та книга… что он видел у колдуна. Он искал нечто подобное.
И такая же была в моих руках, когда мы с ним встретились. Теперь понятно, почему он ко мне подошёл, хотя… Потом он ни разу о книге не спрашивал. Значит, не почувствовал? Может, книги его избегали?
Кто поймет мир Сардалии, где всё происходит не просто так? Наверняка и у артефактов есть свой характер — возможно, они просто решили не показываться дракону на глаза до поры до времени.
— А почему вы скрывали ваше знакомство?
— Чтобы Паргецци и Крепс не знали, что в Метрополии у Вольных островов есть друзья. Бизнес. Ничего личного.
Мы подошли к таверне.
— Дракон?! — раздались полные… восторга голоса.
— Духи моря! Да кому рассказать — не поверят.
— Какой красавец! Вы видели?
Все они тут, на Вольных островах, сумасшедшие! Чему они радуются? С другой стороны, отсюда, наверное, это и впрямь было завораживающее зрелище, а ты попробуй, потанцуй там, вблизи драконьего пламени!
Рендольф вернулся ночью, когда мы с Грегом в обнимку сидели на скамейке, наслаждаясь тишиной и друг другом. Я ещё смеялась: словно загулявшего сына ждём с дискотеки. Пришлось объяснять, что такое дискотека.
— Добрый вечер.
У господина Гросса был потрёпанный вид, словно он воевал с ордой кошек, он выглядел смущённым, но глаза… В зелёных глазах дракона плескалось счастье — он снова обрёл небо!
— Простите меня, Керри. Обернувшись через столько лет, я просто не удержал зверя.
— Керри? — возмутился Грег. — А передо мной не хочешь извиниться, эй? Меня-то ты тоже едва не поджарил!
