Один из людей, которых Чарльз приставил наблюдать за Блэком и Мири в Сан-Франциско… как будто миллион лет назад… они упоминали «другое течение времени» в отношении миров, которые Мири посещала во время своих прыжков.
Чарльз не думал об этом в том другом мире.
Он не учёл это, возвращаясь сюда.
Даже если бы он учёл это, то подозревал, что это не имело бы большого значения.
Всё равно для него было бы шоком вернуться сюда и обнаружить, что изменилось так мало… и в то же время изменилось абсолютно всё.
Он уже собирался уйти, попытать удачи у чёрного входа, когда динамик затрещал и засвистел, издав резкий дисгармоничный статический шум.
Фаустус рефлекторно пригнулся, после чего динамик включился.
— Да? — произнес голос. — Кто там?
Фаустус колебался между яростью и облегчением.
— Впусти меня. Немедленно.
Динамик затрещал.
Чарльз слушал молчание на другом конце.
Затем он их почувствовал.
Он почувствовал их свет. Он почувствовал первую беглую пробу в своём aleimi… затем вторую… затем третью. Он ощутил их неверие, когда они опознали его по-настоящему.
Раздался сигнал, и Чарльз схватился за металлическую ручку двери, дёрнув её на себя.
На сей раз дверь поддалась.
Навесной замок был фальшивкой; он ни к чему не крепился. Дверь легко отворилась наружу, и замок подался вместе с ней.
Чарльз вошёл внутрь…
…и остановился как вкопанный.
Маленькая комнатка за главной дверью выглядела как тупик: три стены цемента, покрытые слоем чёрной плесени. Выцветшие линии краски ещё виднелись под плесенью, но осмотревшись по сторонам, он не увидел на цементных стенах каких-либо деталей или дверей.
— Это что такое, чёрт возьми…? — пробормотал он.
Он уже собирался связаться с ними через Барьерное пространство, когда раздался лязгающий металлический звук, напоминавший скрежет гигантских зубов.
Он донёсся справа.
Чарльз резко повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как в цельном плесневелом цементе, потрескавшемся и износившемся от воды, открывается проём.
Теперь он видел, что это по большей части был мираж.
Цемент надломился по ровной линии с трех сторон.
Замаскированная дверь открылась за три этапа, открыв гигантский грузовой лифт.
Чарльз дождался, когда дверь отворится полностью.
Он заглянул внутрь, подавляя внезапную волну паранойи.
Динамики внутри лифта ожили.
— Заходите, сэр, — сказал знакомый голос. — Всё в порядке, сэр. Стена из органики. Это просто мера предосторожности… мы все на подвальном уровне.
Чарльз уставился на динамик.
Он знал, кому принадлежал голос на другом конце.
Он знал его.
Почему-то осознание накрыло его только тогда, впервые убедив, что он вернулся… что он действительно добрался домой, к своим людям.
Боль ранила его в сердце.
Его рука взметнулась к груди.
Несколько секунд он не мог дышать или толком думать.
Им овладели эмоции.
Он помнил первое утро, когда проснулся в том другом измерении, глядя на реку и поле и осознавая, что она оставила его примерно на том же месте, где на обоих родных ему Землях находился Белый Дом.
Он ненавидел её за это. Он так сильно ненавидел её за это.
Она оставила его в месте прежнего расположения его власти… только без власти.
Без его людей.
Безо всего.
Заскрежетав зубами от этого воспоминания, он отбросил это в сторону вместе с сентиментальными эмоциями, которые хотели накатить на него.
Без единой секунды колебаний Чарльз вошёл в квадратный лифт.
Он снова вернулся на свою территорию.
Как только он переступил порог, двери лифта беззвучно закрылись за ним.
— Брат, — видящий из Восточной Азии задохнулся на этом слове.
Он вытер глаза, когда они разжали свои тесные объятья.
— Gaos. Брат мой, сердце моё… мы думали, ты мёртв. Мы поистине верили, что к этому времени ты точно мёртв… или потерян для нас навсегда в той дерьмовой дыре, где она тебя оставила. Мы должны были сохранять осторожность даже с поисками тебя через Барьер. Те, кто сражался, под конец сказали мне защищать оставшиеся ресурсы на случай, если кто-то сумеет вернуться. Признаюсь, мы практически отринули надежду…
Он снова вытер глаза.
На его губах появилась улыбка.
Чарльз видел боль, которая жила в явной радости мужчины.
Он хотел сказать своему брату, что для него прошло намного больше времени.
Однако его грудь сдавило, и сложно было вымолвить слова.
Тем временем, Чу продолжал улыбаться ему.
— Gaos, — повторил он. — Ты не представляешь, как радостно моему сердцу видеть, что ты вновь с нами. Просто видеть, что ты жив и невредим, брат Фаустус… это подобно чуду. Это настоящее чудо для всех нас. Мы оплакивали тебя. Мы оплакивали вас всех… но больше всего тебя, брат. Нашего Отца. Нашего лидера. Нашу единственную истинную надежду.
Чарльз вытер глаза, оглядывая пространство, где они встретили его.
В отличие от дверей лифта на первом этаже, здесь они были вделаны в длинный коридор из металла и камня, обрамлённый похожими на факелы светильниками.
Туннели мерцали aleimi-светом, видимым вне Барьера даже его физическим зрением. Одно лишь количество живой материи, соединённой с металлом, придавало стенам странный иномирный блеск, выдававший жившую внутри органику.
Он прочистил горло, посмотрев обратно на Чу.
— То есть, всё в безопасности? — его голос прозвучал хрипло. — Твоя работа, брат Чу. Блэк и моя племянница не забрали у тебя всё?
Выражение лица Чу слегка помрачнело.
— Не стану врать, брат… мы приняли тебя за них. Мы практически ожидали, что они заявятся к нам, оттягивали этот момент и выигрывали время. Мы прилагали все усилия, чтобы спрятаться, быть на шаг впереди… отложить нашу поимку, чтобы сохранить как можно больше твоей работы для будущих поколений. В первую очередь мы старались сберечь органические технологии… и не допустить их попадания в руки врагов. Мы попытались устранить Узурпатора и его жену…
Он виновато посмотрел на Чарльза, словно опасался его неодобрения.
— Я знаю, раньше ты хотел заполучить их живыми. Но мы проголосовали и решили, что раз ты и остальные пропали…
— Вы поступили правильно, — холодно сказал Чарльз. — Я больше не заинтересован в сохранении жизни моей племянницы или её мужа. По какой бы то ни было причине.
Последовало молчание.
Чарльз почувствовал одобрение Чу.
Он также ощущал это от других в Барьере.
— Я так понимаю, вам не удалось их убить? — уточнил Чарльз.
— Нет, сэр. Пока что нет, — снова оценивая глаза Чарльза, Чу, похоже, расслабился от увиденного. — Как я и сказал, мы были осторожны. Мы высаживаем свои активы лишь с тех мест, которые невозможно отследить досюда. У нас есть протоколы самоуничтожения для большинства вооруженной техники и органики… и мы посылаем лишь по несколько единиц за раз (за исключением одной полноценной атаки, когда мы послали несколько дюжин). В том первом раунде было немало неисправностей, но мы многому научились и с тех пор существенно улучшили свои модели. Несмотря на провал попыток устранить мишени, это оказалось очень полезным опытом для нас…
— Хорошо, — Чарльз кивнул. — Очень хорошо, брат. Я рад, что в этом отношении вы думали на долгосрочную перспективу. Я очень, очень благодарен, что вам удалось сберечь нашу работу и даже нарастить её, несмотря на всё, с чем вы столкнулись.
Чу бросил на него твёрдый взгляд.
— Я скажу тебе, брат… было очень сложно не швырнуть в них всё, что у нас было, и не забить на последствия. Многие хотели мести. Признаюсь, многие из нас, включая меня самого, хотели этого так сильно, что нас пришлось отговаривать. Но в итоге мы все согласились. Никто из нас не мог вынести даже мысли о том, что Узурпатор и его жена или кто-то из их отморозков завладеет нашей работой. Мысль о том, что они разрушат её или, хуже того, отдадут человеческим отбросам для использования против наших людей…
