— Мерзавец. Мерзавец!
Пнула лежащий на земле камень, и он сорвался с обрыва.
— Вас подбросить, сеньора Ритци? А то опоздаете на вашу же дуэль!
Надо мной нависла тень лошади и всадника. Ох, надеюсь, он слышал мои слова. Пусть знает и видит, что натворил со мной.
Расправила несуществующие складки на мантии и гордо вскинула голову.
— Подбросьте.
— Спереди или сзади? — его лукавая улыбка заставила меня покраснеть, и прежде чем я ответила, он протянул мне руку: — Помню-помню, что вы любите, когда я сзади.
Проигнорировала адскую двусмысленность его слов и позволила подтянуть себя наверх. Оказавшись, в кольце рук Немо, поняла, как сильно мне не хватало его тепла. Пусть дорога до города не будет долгой, но я каждую секунду этой близости впитаю.
Оптимус как назло был слишком нетерпелив и гнал, несмотря на то, что Немо его даже не понукал. С тоской разглядывала домики горожан, пока мы не уперлись в старый покосившийся забор моего коттеджа.
— Нужно будет починить его наконец, — рассеянно бросил мастер и первым спешился.
Он вытянул обе руки, чтобы поймать меня. Лишнее, я бы и сама справилась, но отказаться от его объятий я просто не смогла, уперлась ему в плечи и тут же почувствовала у себя на талии жаркие ладони моего Немо.
— Мы будем драться, я всё ещё обижена.
— И я обижен. Драке быть, — он прошептал это почти мне в губы, продолжая держать не весу.
— Ненавижу вас, мастер Тровато, — услышала я свой слабый голос.
— Вы уже говорили это, сеньора Ритци, — с придыханием ответил он.
— Поставьте меня на землю! — неубедительно потребовала от своего Мастера, но тут же почувствовала под ногами разбитую дорожку коттеджа.
Вновь борьба с обезумевшим сердцем. Ключ не попадает в замок, темнота приемной сводит с ума. Бреду в свой кабинет, слышу неторопливые шаги за спиной.
— Шпаги? Револьверы? Кулачный бой? Что вы выбрали, Маэстро Тровато?
Его брови удивленно дрогнули. Неужели, он сомневался в моём истовом желании поколотить его?
— Я принёс кое-что получше, — он вытащил из наплечной сумки уже знакомый мне фолиант. Именно его я в сердцах запустила в виновника моих душевных страданий. — Мне кажется сама Юстиция выбрала это оружие, чтобы разрешить наш спор. Читайте, сеньора.
— Наследственное право. Включая наследственные фонды, наследственные договоры и совместные завещания. Я не понимаю, в чём заключается дуэль?
— Всё просто. Вместо выстрелов мы будем задавать друг другу вопросы из этой книги. Неправильный ответ — ранение, — пояснил Мастер.
— И как же мы поймём, кто нанёс смертельный выстрел?
Немо вскинул указательный палец, и следом за книгой из сумки появились алые платочки.
— Проигравший будет повязывать их. В конце посчитаем, у кого больше ран.
Какой изобретательный зануда…
— Скучно, — нарочито равнодушным голосом изрекла я. — Предлагаю другой подсчет. Красные платочки совсем не удовлетворяют моей жажды крови и вашего унижения, сеньор. Пусть проигравший снимает что-то из одежды в наказание за неверный ответ. Голый Маэстро Тровато станет лучшей наградой для моей уязвленной чести.
Немо закашлялся, но очень быстро вернул глазам дьявольские искры.
— А сеньора Ритца не боится сама остаться без панталон этой ночью?
Глупый, глупый Немо. Твоя студентессе мечтала об этом не один долгий вечер, но ты медлишь даже с простым поцелуем.
— Не боюсь. Я уверена в своих знаниях. Святая Юстиция и печать выбрали меня не просто так.
Немо не очень долго боролся с собственной совестью Проверил замок на двери и занавесил все окна. Предусмотрительно. Жителям Фероци не полагается видеть голый зад моего Маэстро.
Он задумчиво взвесил на руке, фолиант, не осознавая, что уже проиграл эту дуэль.
— Первый выстрел полагается оскорблённой стороне, — он протянул мне книгу.
— Кто такой душеприказчик?
— Слишком просто, сеньора Ритци. Это назначенный наследодателем исполнитель завещания и лицо, охраняющее наследство.
— Верно.
Отдала ему книгу.
— Кто такие коммориенты?
Я закатила глаза. Он поддаётся мне, что ли?
— Лица, которые умерли одновременно. Ваш черёд. Назовите наследников первой очереди.
— Ещё проще, миа студентессе. Супруг, родители, дети, в том числе усыновлённые.
Он уже протянул мне руку за книгой, как я одарила его победной улыбкой.
— Первый выстрел за мной, мио Маэстро. Вы забыли внуков.
— Черт, — в сердцах воскликнул Немо. — Внуки и их потомки по праву представления. Ах, как глупо. Вы хитро подловили меня, сеньора Ритци.
Он потянулся к своему шейному платку.
— Стойте. Я хочу сама!
Он не сопротивлялся, не дыша следил за моим пальцами, а я слишком медленно развязывала платок. Он шумно сглотнул, когда я ненароком коснулась его обнажённой кожи.
Я не ответила, что такое легат, хотя прекрасно знала, и Немо стянул с меня ремень. Мой следующий вопрос о выморочном наследстве оставил его без пиджака. Ради приличия мы время от времени отвечали правильно, но все чаще допускали непростительные ошибки и неточности, и вот я уже расстёгиваю рубашку на гладкой груди моего мастера. Жар становится совсем нестерпимым, и мой рассудок начинает сдаваться под натиском запретной страсти.
Помогает. Отбрасывает рубашку в сторону и осторожно толкает меня на диван. Его руки на моих плечах смахивают бретели лифа, и я почти до крови кусаю нижнюю губу.
— Вопрос, Немо. Сначала вопрос, — умоляю его, чтобы выиграть секундную передышку.
— Да-да. Ты уверена, что хочешь этого, Юри? — он топит меня в нежности своего голоса, а ворчу на него с досады.
— Не этот вопрос. Вопрос из книги.
— А? — он смешно смущается, но тянется за фолиантом. Его затуманенный взгляд скользит по строчкам, пока он не выдыхает: — Что такое лежачее наследство?
Смеюсь, и он смеётся, потому что нужен небольшой перерыв, разрядка в повисшем напряжении и взаимном смущении.
— Понятия не имею, но знаю кое-кого, кто прямо сейчас лежит перед тобой и добровольно передаёт себя…
— По наследству?
Уже не смеёмся, просто смотрим друг на друга, словно нет и не было недавних обид, только желание поскорее закончить эту глупую дуэль. Тяну к нему руки, разрываюсь в мягких волосах и молю Юстицию, чтобы она надавила всё ещё упирающемуся Немо на спину. Но она не слышит меня и совсем не помогает восстановить справедливость.
— Твои братья убьют меня, — бормочет мне в губы, обжигая их неровным дыханием.
— Это ещё когда будет, а если болтать не прекратишь, то тебя я убью.
— У тебя ещё остался выстрел, миа Студентессе, — пытался выиграть время мой дуэлянт.
— Потолок отделан деревом пиньи?
— Вопрос не из книги, — осек меня мастер.
— Плевать. Ответь, соври что угодно, только не молчи, Немо.
Он вскинул голову и как-то знакомо посмотрел вверх.
— Думаю, пинии, — подыграл мне.
Понятия не имела, как это будет, только представляла, кусая с досады подушку ночью. Не то чтобы я совсем-совсем не целовалась ни разу. У меня все-таки три брата, а я младшая сестрёнка, которую все тискали и чмокали в щечку. Но тогда у меня не закладывало уши от запредельного сердцебиения, а все до одного рецепторы дрожащего тела не концентрировались на губах.
Вот только Немо не торопился, смотрел на меня, гладил по щеке большим пальцем.
— Какая же ты красивая, Юри.
До этого момента я почти не смущалась, теперь слыша это от моего мастера, я замерла и забыла дышать, только сжала его крепче бедрами чтобы вдруг не сбежал.
Поцеловал. На подушку это совсем не было похоже, это вообще ни на что не было похоже. Когда целовал Алессандро, то в я тонула лишь в чувстве вины и горечи. Сейчас же всё было жадно, нетерпеливо и одновременно нежно. Я наслаждалась каждым мгновением этого долгожданного безумия, отчаянно отгоняя от себя ревнивую мысль, что Немо целуется слишком хорошо. Скольких он там поцеловал под пиниями, пока не оказался со мной на этом диване.
