Она проснулась как от рывка.
Дёрнувшись под пледом, она посмотрела вверх, дыша тяжело и посылая густые клубы пара в небо. Она напрягала слух, вслушиваясь в тишину.
Было холодно. Холодно как перед рассветом.
Что более важно, по крайней мере, в данный момент — что-то её разбудило. Она не знала, то ли это сон, то ли она что-то услышала в пустыне.
Всё ещё дыша тяжелее обычного, она повернула голову и посмотрела туда, где видящая постелила себе постель.
Костёр почти полностью прогорел. Между тёмных поленьев виднелось несколько угольков, но она почти не чувствовала тепла, и пар, валивший от её губ, теперь был гуще. К счастью, термальный плед отражал всё тепло обратно к её телу, так что она дрожала совсем немножко.
Она видела видящую. Та лежала на спине, рядом с винтовкой.
Судя по дыханию, она спала.
Что бы ни разбудило Брукс, это не разбудило видящую.
Что-то в этом простом факте успокоило её. Она не могла представить, чтобы что-то опасное разбудило её, но не видящую.
Заведя руку поглубже под плед, она вспомнила про наручник, когда тот остановил её движение из-за цепочки. Должно быть, во сне она откатилась дальше от штыря; цепочка давала меньше свободы, чем в тот момент, когда она только легла.
Повернув голову, она посмотрела через плечо туда, где цепочка скрывалась в земле.
Уставившись на неё, она нахмурилась.
Её взгляд вернулся к видящей, лежавшей на спине и ровно и глубоко дышащей под таким же пледом.
Брукс говорила серьёзно, когда сказала видящей, что не рассчитывает убежать от нее, особенно здесь, в такой глуши, где на расстоянии крика не было ни следа человеческой цивилизации.
Чандрэ найдёт её за считанные часы.
Ну, при нормальных обстоятельствах нашла бы.
Взгляд Брукс вернулся к месту, где видящая ногой загнала металлический штырь в утрамбованную землю, оставив её посаженной на цепь у места их лагеря, как ненадёжную собачку.
Штырь был длинным… и острым.
Брукс осторожно и как можно тише сняла фольгированный плед со своего тела.
Перекатившись на бок, она встала.
Она похудела просто от того, что пробыла здесь последнюю неделю. Это, в сочетании с килограммами, потерянными после вспышки С2-77, когда ей пришлось залечь в укрытие, сделало её такой худой, какой она не была с колледжа.
Она также нарастила мышцы.
Она подошла к штырю, периодически поглядывая на лежавшую видящую и убеждаясь, что та не шевелилась. Двигаясь как можно тише, она осторожно осмотрела место, где штырь встречался с жёсткой красной землей. Для эксперимента потянув за цепочку обеими руками, она посильнее навалилась на неё, когда та не поддалась.
Через несколько секунд она навалилась всем весом.
Упираясь ботинками в землю, она прикладывала ещё больше усилий, дёргая обеими руками и откидываясь назад под углом… стискивая зубы, чтобы не издать ни звука и контролировать своё дыхание.
Она уже начала поддаваться отчаянию…
Когда штырь шевельнулся.
Немного, но она почувствовала рывок.
На мгновение помедлив, она перевела дыхание и глянула на видящую, пыхтя как можно тише. Она вспотела от усилий, и холодный воздух ощущался даже приятно, пока она стояла там и просто позволяла лёгкому ветерку обдувать её.
Она отдыхала недолго.
Во второй раз потянув за цепочку и вкладывая в это весь свой вес, она напрягла руки и упёрлась ногами.
На этот раз цепочка стала поддаваться всего через несколько секунд.
Она смотрела, как металл стал постепенно скользить вверх. Когда штырь примерно наполовину вылез из земли, Брукс стала тянуть послабее, чтобы не грохнуться на землю, когда кончик полностью освободится. Она беспокоилась не столько о падении, сколько о том, что шум может разбудить видящую.
На последнем этапе она опустилась на одно колено и руками окончательно вытащила штырь из красной земли.
Через несколько секунд она держала его в руке.
Она беззвучно и часто дышала, глядя на острый конец штыря.
Затем она повернулась, глянув через плечо на спящую видящую.
Аккуратно намотав цепочку на руку, чтобы та не тащилась по земле и не издавала ненужных звуков, она нетвёрдо поднялась на ноги. Стиснув зубы, она крепко обхватила пальцами штырь и задержала дыхание, подходя ближе.
Она держала свой разум пустым и не сводила глаз с видящей.
Она прислушивалась, выискивая перемены — в её дыхании, в положении её ладоней или головы.
Встав на колени рядом с телом видящей, она закусила губу так сильно, что почувствовала вкус крови.
Едва дыша, она высоко занесла штырь над головой. Она повернула голову, посмотрев на лицо видящей, на её закрытые глаза, на косички, разметавшиеся по тёмно-синему одеялу.
Она подержала его несколько секунд, часто дыша.
Затем, приняв решение…
…она со всей силы вонзила штырь в бедро видящей.
Её поразило то, как легко он вошёл в плоть.
Она не встретила сопротивления, пока штырь не наткнулся на кость, и к тому времени видящая уже забилась всем телом.
Она пиналась, кричала, широко раскрыв глаза, и отбросила Брукс в сторону, содрогнувшись всем телом. Повалившись назад, Брукс споткнулась о камень у костра, свалилась в сам костёр, завизжала и тут же вскочила.
Всё ещё отступая назад, она оказалась по другую сторону от углей, ближе к своему одеялу.
Тяжело дыша, она подняла голову и посмотрела на видящую в темноте.
Чандрэ обхватила бедро обеими руками, хватая ртом воздух, и её лицо исказилось от боли.
Она на глазах Брукс схватила оружие с одеяла, подняла его и прицелилась в неё. Брукс подняла руку, тяжело дыша.
— Нет! Остановись! — крикнула она.
— Остановись? — прохрипела видящая, и её голос был переполнен болью. — Остановись?
Она выругалась на своём языке видящих, выпалив почти мелодичную череду слов, которые наверняка были матерными.
— …di'lanlente a' guete. Остановись? D’gaos! Да мне пристрелить тебя надо! — видящая помедлила лишь для того, чтобы перевести дыхание, всё ещё сжимая своё бедро и торчащий оттуда штырь. — Мне надо застрелить тебя прямо в лицо, бл*дь! Мне надо немедленно убить тебя, ты ridvak червячья пи*да! И это благодарность, которую я получила? За то, что дала тебе достаточно длинный поводок и возможность поспать на спине?
— Я не пыталась тебя убить! — Брукс продолжала держать ладонь поднятой, тяжело дыша и глядя в дуло винтовки. — Я лишь хотела тебя замедлить!
— Замедлить меня? — видящая уставилась на неё. — Ты убила меня, кузина. Более того, ты убила себя! Мы обе трупы. Ты понимаешь? Или ты ещё не догадалась, что за нами есть хвост? Кто, чёрт возьми, по-твоему, попрётся за тобой сюда, если не люди Тени?
— Может, твои люди? — парировала Брукс. — Или ты забыла, что они тоже хотят тебя убить?
Голос Чандрэ сделался ещё холоднее.
— Мои люди не идут за нами… кузина. Я оставила их с ранеными. Я оставила их с видящими, которые погибнут без лечения и ухода. Я оставила им операционный кошмар, с которым надо разобраться прежде, чем идти за мной.
Она сглотнула, и её голос сделался хриплым.
— Я оставила их без лидеров. Раз Мост и Меч мертвы, Балидор прикажет им возвращаться. Ему понадобится их помощь, чтобы защитить оставшихся видящих из Списков.
После её слов воцарилась тишина.
Несколько секунд Брукс могла лишь смотреть на неё, различая её силуэт во тьме. Звёзды были такими яркими, что она видела видящую даже без луны.
Она поверила ей. Она не могла сказать, почему, но поверила.
Она медленно опустила руку.
— Я сожалею… — начала она.
— Да иди ты нах*й со своими сожалениями! Что мне делать с твоими сожалениями, чёрт тебя дери…
Она повернула голову и резко умолкла. Её глаза широко раскрылись, белки стали заметными даже в темноте у прогоревшего костра.
Брукс проследила за её взглядом и напряглась ещё до того, как поняла, на что реагирует.
