же теперь думают родители? Страшно представить, как они волнуются. И это я еще даже не начинала думать о друзьях – Мэи, наверное, жутко психует!
– Мне нужно позвонить родителям, – говорю я Фениксу. – Объяснить им, что творится на самом деле.
– Нельзя, – возражает он. – Мы только оторвались от Дэмиена и Охотников, вряд ли у нас будет другая возможность добраться до Габриэля.
– Но, может быть, родители бы нам помогли? – неуверенно предлагаю я. – Отвезли бы в Хэйвенбери?
– Правду, конечно! Что я спасаюсь от Охотников, которые хотят уничтожить мою душу, а ты мой Защитник, а Габриэль поможет нам… в этой битве… – Мой голос звучит все менее уверенно и под конец совсем затихает.
Стоит проговорить все вслух, и я понимаю, как абсурдно звучат мои объяснения. Кто вообще поверит в Охотников и Защитников? В Первопроходцев, Воплощенных, в память прошлых жизней? Если бы не Отблески, если бы я сама не видела, как Дэмиен обернулся чудовищем с черными глазами, я бы и сама себе не поверила.
Феникс кладет мне руку на плечо и заглядывает в глаза.
– Я понимаю, сложно это принять, но в этот раз никто не поможет нам в битве. Нас только двое – ты и я против Воплощенных.
28
Утреннее солнышко греет нам спины. Мы идем на северо-запад, в сторону Сайренсестера. По первой встреченной нами тропинке мы пересекли несколько полей и выбрались на узкую проселочную дорогу. Феникс рассчитывает, что если идти с перерывами, то к вечеру мы доберемся до границ Костуолда. Однако из-за того, что мы пробираемся по тропинкам и проселочным дорогам, наша скорость меньше, чем по прямой, а путь дальше.
Не упрощает жизни и то, что нам приходится прятаться при виде каждой проезжающей мимо машины или проходящего человека. Мы отсиживаемся за изгородями, скрываемся за деревьями, иногда даже идем в обратную сторону, чтобы избежать любых контактов.
Пока мы прячемся в колючих кустах от пожилой пары с собакой, я задаюсь вопросом, не слишком ли Феникс осторожен. Не все же кругом Наблюдатели или Охотники! Ну что может быть опасного в той старушке, хотела бы я знать! А тут еще и собака решает сходить в туалет ровнехонько в наши кусты. Феникс мрачно смотрит на забрызганные ботинки и устало качает головой. Кажется, теперь даже он признает некоторую абсурдность нашего поведения. Впрочем, когда они уходят, а мы выбираемся из кустов, Феникс не упускает возможности опять объяснить, что, пока нас никто не видит, я в безопасности. Вот только необходимость постоянно прятаться не очень-то меня успокаивает, скорее неизменно напоминает, в какой мы непростой переделке. Возможно, нам удалось оторваться от Дэмиена и Охотников и они потеряли нас из виду. Однако я прекрасно осознаю, что любой наш неверный шаг, любая неудачная встреча – и они снова возьмут наш след, словно стая гончих.
Мы пересекаем очередное поле, под жарким солнцем хочется пить. К счастью, мы запасли в придорожном кафе достаточно воды и провизии и теперь можем устроить привал в тени старого дуба.
Феникс отхлебывает воды из бутылки.
– Вот бы сюда мой мотоцикл! – вздыхает он. – За час бы доехали.
Я сажусь на землю и с удовольствием стягиваю кроссовки. На левой пятке уже надулся небольшой волдырь, а мы ведь прошли всего несколько миль. Феникс стряхивает с плеч рюкзак, достает оттуда знакомую аптечку и протягивает мне пластырь.
– Мы всегда так жили? – спрашиваю я, заклеивая мозоль. – В смысле, всегда убегали и прятались?
– Нет. – Феникс присаживается рядом со мной на корточки и подставляет лицо солнечным лучам. – В некоторых жизнях нам с тобой везло. Там, где Танас еще не успевал возродиться или ему не удавалось найти тебя.
Он смотрит куда-то вдаль и задумчиво улыбается.
– Я помню одну из жизней, не уверен, в каком это было веке, но мы с тобой родились на одном и том же острове в Тихом океане. В Меланезии, где-то там, где Фиджи. Помню прозрачную морскую воду, и песок теплый и золотистый, как солнце на закате, и на пальмах такие тяжелые кокосы, что ветки гнутся под их весом. – Он искоса смотрит на меня и нежно улыбается. – На острове не было никого прекрасней тебя, дочери вождя. Вечерами мы с тобой сидели на Закатной Скале. До нее еще нужно было дойти вброд, зато оттуда было лучше всего на свете смотреть, как солнце садится в море, а потом в черном бархатном небе появляются звезды, словно тысячи светлых ангелов…
Во мне просыпаются давно потерянные воспоминания. От его слов мысли, чувства и образы расходятся, словно круги по воде, поднимаясь из глубины времени…
Теплый ветер на коже, свежий запах морской соли, мягкий плеск волн, его рука в моей…
Я спрашиваю, преодолевая застенчивость:
– А мы… мы были вместе?
Феникс неловко смеется.
– Я же твой Защитник, Дженна, – говорит он вместо прямого ответа, но нежность в его взгляде подсказывает, что он многое мог бы добавить. – А кроме того, твой отец хотел выдать тебя замуж за сына вождя соседней деревни. Но я хорошо помню, что пока мы были рядом, то жили очень мирно и счастливо.
Потом его улыбка угасает.
– Но если честно, в большинстве жизней нас ждали битвы и бесконечная игра в кошки-мышки. Разница лишь в том, кто успевал найти тебя первым. Иногда мне удавалось спрятать тебя. Иногда получалось скрыться от Охотников. Иногда даже случалось побеждать.
– А… проигрывать? – спрашиваю я не без колебаний.
Феникс убирает аптечку обратно в рюкзак.
– Если бы мы хоть раз проиграли, тебя бы здесь не было, – веско отвечает он.
Я в задумчивости прикусываю губу. Не знаю, стоит ли задавать следующий вопрос.
– Но тогда… что имел в виду Дэмиен, когда сказал, что ты не всегда меня защищал?
Феникс сжимает зубы, выражение его лица становится жестче.
– Ничего. Забудь. – Он неожиданно поднимается на ноги, готовый продолжать путь. Меня удивляет краткость его ответа.
– Но я не могу понять… Почему он сказал, что ты не всегда был на моей стороне? Что мне не следует во всем тебе доверять? Что он имел в виду?
Феникс тяжело вздыхает, надевая рюкзак.
– Пытался тобой манипулировать, рассорить нас. – Его тон становится резче: – Просто забудь, ладно? Пойдем, нам еще далеко.
Я смотрю, как он уходит широкими шагами, и не могу понять – он рассердился? Или просто хочет скорее продолжить путь? Я вспоминаю, как он отреагировал на мои вопросы, и мне в голову приходит, что план Дэмиена нас рассорить, в общем-то, сработал. Он заронил в мою душу сомнение, как сорняк в клумбу, а я позволила ему укорениться. Но у меня ведь нет причин не доверять своему Защитнику. Это и в самом деле должно быть для него ужасно обидно
