Графиня из другого мира - Теона Рэй

наши шашки и мы играли на желание. Проиграла Амалия Энверу с треском, какое у герцога желание он пока не озвучил, но его злодейское хихиканье не внушало надежды никому.

Сквозь сон я услышала стук колес, сначала решила что мне показалось и перестала прислушиваться. Но потом раздался стук дверного молотка в дверь замка, на какое-то время возникла тишина, а потом скрежет засова и мужские голоса. Хавьер встретил гостя.

Я взглянула в окно. Небо едва посветлело, еще даже не все звезды погасли, и кого могло принести в такую рань? С ворчанием поднялась, натянула халат и сунула ноги в тапки. Минуту посидела на краю кровати с закрытыми глазами, и решая, может ну его, этого незваного гостя? В конце концов в душе заворочался червячок сомнения. если кто-то приперся в такую рань, то наверняка дело важное, поэтому мысленно матерясь я вышла в холл.

Когда увидела на входе Гигори, даже икнула от неожиданности. Остатки сна слетели, а стоило взглянуть на хмурое лицо Хавьера, занервничала еще сильнее.

– Миледи, – сыщик коротко кивнул, прошел внутрь и бросив взгляд по сторонам, вытащил из внутреннего кармана черные хлопчатые перчатки. Надел на правую руку, переложил чемодан и надел вторую перчатку на левую. Он делал это так медленно, что его хотелось подгонять.

– Господин Гигори, чем обязана столь… раннему визиту?

– Не смел тянуть время. Дело слишком серьезное, каждая минута на счету. Не пострадаете вы – пострадает кто-то еще, и чем скорее вы займетесь Фаго, тем скорее он от вас отстанет.

Сердце пропустило удар. Я так и знала, что что-то не так с этим Фаго!

– Пройдемте в кабинет, господин Гигори.

– Не стоит, я отдам вам бумаги и в них все подробно написано. Оплату, – сыщик взглянул на Хавьера, потом на распахнутые настежь двери. – Отнесите в мою карету.

Дворецкий тут же исчез. А мужчина открыл чемоданчик и вытащил из него черную папку.

– Если у меня возникнут какие-то вопросы, как с вами связаться? – я приняла папку с документами. Увесистая.

– Не возникнут. Всего доброго.

Зная о необычном характере господина Гигори, и о том, что он не любит болтать попусту, я просто с ним попрощалась. Хавьер отнес сундуки с золотом в карету и вернулся в замок.

– Прочитаем сейчас или дождемся Его светлость?

Я мотнула головой. Герцогу знать не нужно.

Мы с дворецким переместились в мой кабинет. Дрожащими руками вскрыла папку и на первом же листе бумаги был нарисован портрет Фаго. Этот Гигори еще и художник отличный.

Я передала листок Хавьеру, достала второй и принялась вчитываться в красивущий, мелкий почерк сыщика.

Спустя полчаса, когда и я, и дворецкий, перечитали всю папку, на моей голове волосы стояли дыбом.

Фаго Де Монпас, он же – Рико Норд, и еще тринадцать разных имен, оказался самым что ни на есть мошенником. Довольно умным мошенником, потому что на протяжении нескольких десятков лет пятнадцать семей верили в то, что он внебрачный ребенок нагулянный главой семейства. Они исправно платили ему за молчание, он на эти деньги жил и спокойно ездил по миру в поисках новых жертв.

– Это что же получается… – пробормотала, откладывая папку в сторону.

– Получается, что Фаго заслужил как минимум пожизненное лишение свободы. Давай, Его светлость проснется и сразу сообщи ему, пусть передаст дело главе королевской стражи.

Я и сама понимала, что без помощи герцога не обойтись. Хоть меня теперь в королевской семье знают, но я не пойду к ним с просьбой заковать в кандалы мошенника.

– Почему никто из тех семей даже не подумал, что Фаго может лгать? Почему никто не решил его проверить?

Хавьер вытащил листок из середины бумаг, протянул мне.

– Вот тут написано, что он изначально изучал биографию главы семейства, где родился, где жил, куда ездил, с кем общался в поездках, и самое главное – были ли у него дамы на стороне сколько то лет назад, каждый раз по разному, по мере взросления. Если да, то он смело шел в эту семью и шантажировал.

– И никто, ни один из этих “отцов” не захотел признать своего якобы ребенка…

– Внебрачные дети – позор для семьи не на одно поколение.

Мы провели в кабинете все утро, читая и перечитывая бумаги. У меня в голове не укладывалось, как этот Фаго смог так легко обвести всех вокруг пальца, а Хавьер причитал, потому что посчитал какую сумму Де Монпас выплатил ему, потом Марья и, собственно, мы.

– Хорошо, что мы не отдали ему поле.

Хавьер кивнул.

– Только знаешь, думаю это поле надо проверить. Не стал бы он требовать простой клочок земли.

Я согласилась с Хавьером, и собравшись с духом пошла будить герцога. Пора рассказать ему все, и…

Замерла, занеся руку над ручкой двери в его покои.

Я ведь лгу ему ежедневно. О том, что я с Юга, и о том, что бабуля умерла. Стоит ли рассказать правду прямо сейчас, или лучше молчать?

Не расскажу. Пока не до этого.

Схватилась за ручку и постучав в дверь для приличия, сразу же вошла.

Увидеть голого герцога посреди гостиной я не ожидала. Так же не ожидала, что мужчина застынет каменным изваянием… Взгляд зацепился за кубики на прессе, скользнул ниже и мое лицо приобрело пунцовый оттенок. Реагирую как девчонка, честное слово.

– Эм… Энвер?

– О, прости! – мужчина отмер, схватил пледик с дивана и замотался в него по пояс. Кубики я и дальше могла пожирать взглядом.

– Пожалуйста, оденься. – Отвернулась, послышался шелест одежды и выждав пару минут повернулась к мужчине.

Он был одет в брюки и рубашку, и мой мозг наконец начал думать.

– Твой взгляд… Алина…

– Стоп! – лицо снова запылало. – Я пришла не для того, чтобы застать тебя нагишом. Вот, смотри.

Протянула папку Энверу и принялась объяснять ситуацию. Герцог молча слушал, потом накинул жилет, схватил документы и рванул на выход. У самой двери остановился, вернулся, поцеловал меня крепко и выскочил из покоев. Я дотронулась кончиками пальцев до губ… Он потрясающе целуется.

Куда побежал Энвер я и так догадывалась – к отцу. Надеюсь, Фаго скоро посадят, ну а мне… Нужно выяснить, что не так с тем полем.

Я отыскала Хавьера, разбудила Амалию и потащила их к Тимону. Амалия только добрела до кареты и заснула, разлегшись на сиденье.

Старосту мы нашли у лекарки. Мужчина смотрел на меня со злостью, и мне пришлось показать ему всем своим видом, что именно я здесь главная. Мне было некомфортно, воображаемая корона давила на мозг, и в