от уборки номера, взглянула свежим взглядом на комнату. Увидела бардак и гору фантиков на столе. Подошла к зеркалу и отшатнулась. На лице потёки туши, глаза и всё лицо опухли. Выгляжу ещё отвратительнее, чем при химиотерапии.
Сгребла мусор со стола в мусорное ведро и направилась в душ, чтобы привести себя в порядок. Я ещё не решила, что буду делать дальше и как буду действовать. Но сидеть в номере и жалеть себя я больше не буду. Встала под горячие струи воды и почувствовала, как каждая мышца в теле медленно расслабляется, будто вода смывает усталость и негативные эмоции. В спину дунул холодный воздух, и я передёрнула плечами. Вмиг захотелось, чтобы за спиной оказался Клим. Прижался, закрывая от всего мира внушительной фигурой. Согрел, обхватив крепкими руками. Сделал счастливой, начав нашёптывать на ухо хриплым голосом «моя Весна». Так, как умеет только он. С особой нежностью. Такой непривычной и даже чуждой для него. Сейчас факт того, что Клим женат, уже не кажется мне таким пугающим. Уже не заставляет в горле собираться ком слёз. Я ведь не выяснила, какие у него отношения с женой. Да и метку он мне поставил. Бабушка говорила, что волк не может прикасаться ни к кому кроме своей истинной. Быть может, я погорячилась, сбежав и отключив телефон? Сама избежала разговора. В очередной раз показала, насколько я незрелая и взрывная.
Подставила лицо под струи воды и потёрла глаза пальцами. Всё слишком сложно. Я чертовски сильно хочу вновь оказаться рядом с Климом. Я не имею понятия, как можно это объяснить, как понять свои чувства, которые слишком запутаны и противоречивы. В один миг хочется мчаться на край света от Клима, спрятаться и больше никогда не видеть, а в следующий — стать с ним одним целым, забыть обо всём мире в его руках. Чёрт. Тру лицо ладонями вновь, велю себе выкинуть все мысли из головы и тянусь к полочке за шампунем. Массаж головы помогает расслабиться.
Вымывшись, обмотавшись полотенцем, вышла из ванной и замерла, с трудом удержав вскрик. Сжала узел полотенца на груди и шагнула обратно. Взгляд Клима направленный на меня не обещает ничего хорошего. Полный ярости и едва сдерживаемого гнева, он медленно проходится по моему телу. От короткого ёжика волос до пальчиков на ногах.
— Ты что здесь делаешь? — спрашиваю шёпотом, продолжая пятиться назад. Хоть и были все мои мысли заняты мужчиной пару минут назад, оказалось, что увидеть его сейчас я была не готова. Снова стало больно. Вновь в груди всё стало ныть от ревности.
— Меня больше интересует, что здесь делаешь ты? — голос Клима вибрирует от едва сдерживаемой ярости. Шестым чувством улавливаю это.
— Прячусь от предателя и лжеца, — мой же голос дрожит от слёз и душевной боли.
— Подойди сюда, — требовательно, глядя на меня исподлобья. Руки Клима спрятаны в карманах спортивных штанов, которые так непривычно на нём видеть.
— Нет, — разворачиваюсь и пытаюсь спрятаться в ванной. Но я вновь забываю о том, что Клим не человек. Не успеваю осознать, как уже лежу на животе на его жёстких коленях. — Эй! — пищу возмущённо и пытаясь подняться, но ладонь мужчины придавливает меня обратно. Жёстко. И даже грубо. Только при прикосновении горячих пальцев к влажной чуть прохладной коже, осознаю, что полотенца на мне не осталась. Оно где-то потерялось, пока Клим тащил меня на кровать. Я вновь оказалась полностью обнаженной перед ним. И в данный момент сей факт ни капли меня не возбуждал. Напротив, заставлял чувствовать некомфортно. — Клим, пусти меня! Клим! — вскрикнула, когда ладонь опустилась на мои ягодицы с громким, оглушающим шлепком. Показалось, что кожа на пятой точке запылала, будто к ней приложили что-то горячее. Сжалась вся, готовясь к новому шлепку, и зажмурила глаза, которые уже стало печь от подступивших слёз. Сопротивляться перестала, понимая прекрасно, что моих сил не хватит для того, чтобы вывернуться и встать. Клим в десятки раз сильнее. К тому же он зол. Сильно зол на меня.
— Глупая девчонка, — глухо начал Клим. — Ты хоть представляешь, что я пережил? — я ожидала нового шлепка, но уж точно не ласковых поглаживаний кончиками пальцев по саднящей после шлепков коже. Пальцы мужчины скользят по ягодицам, спускаясь ниже, к развилке между бёдрами, к складочкам и ещё глубже, проникая в лоно пальцами сзади. Я сипло всхлипываю и прогибаюсь в пояснице. — Твоя сестра и бабушка места себе не находили, — новый шлепок по ягодицам, который резко сменяет томительную ласку на боль. — Глупая девчонка! — когда рука Клима вновь опускается на ягодицы, я вскрикиваю и начинаю плакать в голос. Некрасиво всхлипывая и кривя губы. Мне горько, больно, обидно и стыдно.
— А ты? Ты чем лучше? — реву, глотая слёзы. — Солгал мне! Утаил, что женат! Свою жену ты тоже в кабинете на диване убеждал, что она единственная? Да?
Клим переворачивает меня на спину, укладывает на кровать и нависает сверху, с непроницаемым лицом вглядываясь в мои глаза.
— Оставь меня, — отворачиваю голову и смотрю в окно на серые тучи. На меня накатывает апатия, полное безразличие ко всему происходящему.
— Я с ней уже давно не живу. Это просто штамп в паспорте, — выплёвывает, пальцами обхватывая подбородок и вынуждая смотреть в нависшее надо мной лицо. В светящиеся карамельным светом глаза.
— Я могу пойти переспать с первым встречным и сказать — это ничего, просто секс, я его ведь не люблю, — пожимаю с безразличием плечами.
Клим ничего не отвечает. Сверлит тяжёлым взглядом моё лицо. Его ноздри раздуваются, выдавая ярость. Но я слишком сломлена, чтобы бояться. К тому же, ягодицы до сих пор пылают от шлепков.
— У меня брачный контракт. С женой я спал только до зачатия Максима. Чувств не было никогда. После рождения Максима я живу отдельно.
— Почему раньше не развёлся?
— Удобно, — ответил односложно.
— Ей ты тоже ставил метку?
— Нет, девочка, — большими пальцами поглаживает мои скулы.
— Всё равно это не оправдывает тебя. Ты не сказал мне, что женат.
— Ты знала, что у меня сын.
— Будешь перекладывать вину на меня? Будешь делать меня виноватой в этой ситуации? — пальцем тыкаю ему в грудь.
— Исчезать, не сообщив никому место своего положения, очень взрослое и взвешенное решение, Есения. Твоя бабушка решила, что тебя
