одет только в простые брюки и рубашку, его волосы растрепались, а на поясе висел внушительных размеров меч.
– Геллард, – дружелюбно улыбнулся Илео. – Возвращаешься во дворец?
– Возвращаюсь, – процедил тот. – А вы тут… гуляете?
– Да. Майло Феррант порекомендовал мне ближайшие пару дней покой и свежий воздух. Я решил прогуляться, а Арсэлла любезно составила мне компанию.
Светлый маг лучился безмятежностью. Некромант, наоборот, все больше и больше раздражался, сверля меня пристальным взглядом. Я неосознанно выпрямила спину и задрала подбородок.
– Еще бы Арсэлла не согласилась, – нехорошо улыбнулся Ард Ренна. – Наверняка, уже придумывает, как окрутить одного из самых завидных холостяков столицы.
– Геллард, – чуть нахмурился Илео. – Не нужно обижать глупыми предположениями ту, кто спасла мне жизнь. Если бы не ее противоядие…
– Кто знает, что именно она в него подмешала…
– Хватит! – резко выкрикнула я.
Мужчины замолчали. А я шагнула вперед и, глядя прямо в черные глаза некроманта, повторила:
– Хватит. В моей жизни было много плохого, грязного и неправильного. И, наверное, я пока не заслужила вашего нормального отношения. Но я не виновата в том, что оказалась вам идеальной парой!
У темного дернулась щека.
– Да, я знаю, что такое магический резонанс и почему он так важен для жнеца Марра. Но могу вам поклясться, что не собираюсь использовать эту связь. Я бы вообще с большим удовольствием никак с вами не пересекалась. Мне не нужно ни положение, ни деньги, ни связи. И уж тем более вы в качестве супруга. Мне просто хочется делать что-то хорошее и важное. Ничего сверхъестественного, правда? Так дайте же мне спокойно жить.
Закончив, я развернула и с кривой улыбкой поклонилась Илео:
– Спасибо за прогулку. Наверное, мне лучше вернуться к себе.
Я пошла во дворец, стараясь держать прямо спину, которую жег чужой взгляд. В глазах начало противно щипать. Темные боги, я столько лет не плакала. Так почему мне хочется разрыдаться сейчас, из-за человека, который не стоит моих слез? Почему меня так задело то, что Геллард Ард Ренна решил: лучше умереть во цвете лет, чем попытаться найти в неожиданной паре нечто хорошее? Неужели я настолько ужасна?
Может быть он и прав. Наверное, на его месте я бы тоже разозлилась на судьбу. Но как же становится обидно, когда вспоминается, с какой яростью и презрением на меня смотрел мужчина…
Резко выдохнув, я стерла со щеки непонятно откуда взявшуюся слезинку и ускорила шаг. Хватит об этом думать. Теперь мы оба знаем о странной связи и нашем к ней отношении. Хочется верить, что этого будет достаточно, чтобы некромант просто оставил меня в покое.
Геллард Ард Ренна, не отрываясь, смотрел в спину уходящей Арсэлле. На его лице без труда читалась странная смесь обреченности, злости и вины. Илео стоял рядом и сверлил друга осуждающим взглядом. А когда девушка скрылась за деревьями, сказал:
– Знаешь, мне сейчас очень хочется тебе врезать. И это несмотря на то, что ты мой лучший друг.
– Врежь, – устало выдохнул некромант и опустился на ближайшую скамейку. – Я не буду сопротивляться.
Сейчас он чувствовал себя на редкость погано. Илео вздохнул, покачал головой и устроился рядом.
– Правда, не ожидал от тебя такого, – пробормотал светлый. – Неужели Арсэлла настолько тебе противна? Я думал, ты будешь рад, когда встретишь предназначенную Марром пару.
– Я тоже. Вот только все вышло совсем не так.
– Почему?
– Не знаю, – вздохнул Геллард и потер лицо ладонями. – Стоило случиться этому… резонансу, как все вокруг сразу решили, что знают, каким будет мое будущее. Отец, тетя Каталея, которая уже чуть ли не свадьбу планирует, Ника, мама – и та письмо прислала и пригрозила поскорее приехать, чтобы познакомиться с будущей родственницей. А еще собственная магия начинает тянуться к этой девушке, заставляет чувствовать ее на расстоянии, неосознанно искать. Не представляешь, как это раздражает.
– А сорвать раздражение ты вздумал на той, кто, по сути, является такой же жертвой обстоятельств, как и ты, – мудро и безжалостно заметил Илео.
– Да, – выдохнул некромант.
Он и сам прекрасно понимал, что друг был целиком и полностью прав. От этого становилось еще поганее.
– Геллард, тебе сколько лет: тридцать или пятнадцать? – насмешливо поинтересовался светлый.
– Ты все еще можешь мне врезать, – обреченно ответил тот.
– Угу. А поможет ли?
Друзья помолчали. Некромант хорошо понял, как сильно его слова задели Сэлл. И вид девушки, в глазах которой блеснули слезы, отрезвил и свел все раздражение на нет. Геллард перегнул. Очень сильно перегнул. Арсэлла действительно была ни в чем не виновата. И уж точно не была злом во плоти, от которого стоило бы шарахаться. Пусть Геллард, работая в Тайной канцелярии, видел много нехорошего: чужое коварство, подлость, предательство и обман; сейчас, избавившись от эмоций, он чувствовал, что в Сэлл нет ничего такого. И ему действительно нужно было не срываться, а просто попробовать узнать неожиданную пару. Ведь не зря Марр выбрал именно ее. Не зря так странно свел их.
Арсэлла… Сэлл Ядовитый Плющ… Его возможный якорь… Аристократка, которую чуть не погубила собственная семья, бродяжка из трущоб, гениальный алхимик без лицензии, маг, не умеющий управляться с силой. Сегодня перед тренировкой отец едва ли не силой заставил Гелларда прочитать ее полное досье. В чем-то оно неподдельно изумило, в чем-то возмутило, но глупо было обманывать самого себя – оно заставило восхититься девушкой, которая прошла такой непростой путь и не сломалась. А он повел себя с ней, как настоящая скотина. Забыл о своем воспитании, о достоинстве, о благородстве. Как глупо.
– Твой отец рассказал, кто такая Арсэлла и откуда она взялась, – негромко произнес Илео. – Знаешь, несмотря ни на что, мне кажется, что она неплохой человек. Просто попытайся узнать ее получше. Не обижай таким пренебрежением.
– Я попытаюсь, – еле заметно кивнул Геллард. – Если она вообще меня к себе подпустит после… всего этого.
Ведь она гордая. Сильная и гордая, которая не станет преклоняться ради выгоды, не поведется на одни только деньги или положение в обществе и не станет лицемерить, чтобы заслужить чужое одобрение. При этом Сэлл вряд ли привыкла доверять кому-то, кроме самой себя, и подпускать других людей близко. Особенно тех, кто не раз и не два
