— Что там такое страшное? — удивилась Лиза.
— Адская гончая, — процедил Илья сквозь зубы. — А так всё хорошо начиналось. Вот и верь кровососам. Сделку он заключил, говоришь? На крови, я надеюсь?
— Адская гончая? — подняла брови Лиза. — Пушок, что ли?
И смело отодвинув онемевшего от изумления мужчину, она выглянула во двор.
— Пуша, ко мне!
Тот, кто назвал это создание Пушком, явно обладал весьма своеобразным чувством юмора. На звук знакомого голоса к девушке со всех ног неслось порождение преисподней размером с осла и пастью, как у заправского крокодила. Существо было огненно-алого цвета, по голой коже пробегала черная дымная рябь. Глаза горели потусторонним огнем. Рядом с этим кошмаром легендарная собака Баскервилей показалась бы милой плюшевой игрушкой.
Пес не рычал и не лаял, он несся бесшумно, как торпеда в толще морской воды, и только приблизившись к Елизавете, запрыгал умильно и завилял длинным чешуйчатым хвостом.
— Пушенька, — радостно воскликнула Лиза, трепля исчадье ада за стоячие длинные уши и зубастую пасть. — Хороший песик! Вырос-то как!
— Это Пуша? — деревянным голосом проскрипел всё еще зеленоватый Илья. — И кто ему имя придумал? Я хочу знать имя того человека. И его обходить стороной.
— Не помню, — махнула рукой Лиза. — Кажется, кто-то из мальчиков. Ну, кощеевых мальчиков. Пушу подарили Константину Адамовичу на свадьбу, а он продал его вампирам. Правда же, он прелесть? Хороший мальчик, хороший! Я его молочком поила... Мы с Пушком друзья, правда, Пуша?
Илья закрыл глаза и сосчитал про себя до десяти. Пушок не показался ему хорошим мальчиком.
— Лиз, пошли уже, — обреченно сказал он. — И пса забирай. Вампиры его явно теперь пристрелят, раз он нас выпустил. Только пусть он с другой стороны идет, подальше от меня. И скажи ему, что я свой. А то взгляд его мне не внушает доверия.
Лиза и не подумала возражать. Пушок мирно трусил с ними к воротам. Наверное, он тоже не любил вампиров. Их вообще никто не любит, даже сами вампиры.
Ворота открылись беспрепятственно.
Там, на гулкой булыжной мостовой, на узкой улочке, среди разноцветных старинных европейских зданий, их уже ждали. С удивлением Лиза увидела целую толпу колоритнейших байкеров на огромных мотоциклах. Человек, а точнее оборотень (похоже, все они были оборотнями), явно возглавлявший эту банду, был ей знаком.
— Елизавета Николаевна! — радостно махнул девушке рукой оборотень Матвей. — Как видите, помощь прибыла!
За спиной Матвея, крепко вцепившись в его кожаную в заклепках жилетку, сидела и радостно скалилась Лея.
— Виктор напомнить просил, что свою часть вашей сделки он выполнил! — Лизе она помахала ладошкой и крепко вцепилась в Матвея.
Илья мрачно нахмурился. Лиза ободряюще ему улыбнулась и чмокнула в небритую щеку.
Зря он сердится. Разве Илья не герой? Бросил все, рванул в эту дыру западной цивилизации, сдался в плен вероломным вампирам. Он рисковал, между прочим! Колечко вон подарил… А Виктор? Они просто коллеги. И у них теперь сделка. Рабочие отношения. Она потом все расскажет Илье. Ведь ей еще место искать под гербарий.
— Хей, залезайте уже на коней, — крикнула темноглазая пухленькая девушка на огромном мотоцикле. — Девочки к девочкам, мальчики к мальчикам. Ничего личного, просто мне Бессмертного не удержать в случае чего.
Лиза, ненавидевшая мотоциклы, передала кому-то чемодан, быстро запрыгнула позади девушки и зажмурилась изо всех сил. Дорога до аэропорта показалась ей очень длинной.
Уже в самолете Елизавета узнает, что Матвей родом из Пловдива, что он прилетел сюда по просьбе Ильи и быстро объяснил местным оборотням, находившимся под гнетом вампиров, ху ис ху. Годы службы у Бессмертного не прошли даром. Он был не просто одним из самых сильных — он был наиболее опытным и умным оборотнем здесь. Как-то очень быстро, за один вечер, его единогласно признали альфой местной стаи. Это и был тот самый “План Б”. И если бы не десятка шакалов, продавшихся вампирам и не пожелавшая покидать стены особняка, они обошлись бы и без помощи Виктора.
А пока Елизавета мчалась на мотоцикле по узким улочкам древнего болгарского города Пловдив, краем глаза улавливая мелькание зданий. Рядом весело прыгал Пушок, пугая прохожих. Илья ехал где-то сзади, вместе с Матвеем. А в аэропорте Илью, естественно, ждал небольшой самолет корпорации “Лукоморье”,на борту которого ветеринарный паспорт Пушка никого не интересовал.
А потом, уже где-то над Европой, Илья совершенно неожиданно для Лизы взял ее за руку, проникновенно посмотрел прямо в глаза и сказал:
— Выходи за меня замуж! По-настоящему. Я совершенно серьезно.
Лизу чуть не стошнило. Как выяснилось, в самолетах ее тоже дико укачивало.
Глава 34. Осада
— Елизавета Николаевна, вы уволены!
— Согласно статье 81 Трудового кодекса Российской Федерации уволить сотрудника без его согласия можно лишь в случае, если работник имеет недостаточную квалификацию, не соответствует занимаемой должности, не исполняет установленные договором трудовые обязанности, неоднократно допускал дисциплинарные нарушения, появился в компании в нетрезвом состоянии или был пойман на краже, — отвечала Елизавета совершенно спокойно. Почти. Дрожавшая папка в руках точно не счет. — По какому из пунктов закона вы собрались уволить меня, Илья Константинович?
— Кража сердца директора, — отчеканил Илья очень мрачно. — С особой жестокостью и при отягчающих обстоятельствах.
— Хорошо! — громко фыркнула Лиза, к нему разворачиваясь узкой спиной. Илья нервно сглотнул, мысленно задирая ее чертову юбку. — Облегчу жизнь вам, Илья Константинович. Я увольняюсь сама!
Лиза демонстративно хлопнула дверью — стеклянной, между прочим, офисной дверью и села за свой стол. Кусая ryбы и злясь, принялась решительно стучать по клавишам.
Заявление на увольнение. По собственному желанию. В связи со сложившимися обстоятельствами отношений с директором. Или не сложившимися?
Илья, сжав кулаки и зубы, стоял у окна и бездумно пялился в панораму Москвы.
Вот же... Упрямая женщина! Все нервы вымотала! Казалось бы, чего проще ответить согласием! Банальное “ДА!”. Как часто она это слово шептала ему в порывах их чувственной страсти. “Да, Илюша, да, милый, вот так! Да!”
Но в ответ на его предложение стать Елизаветой Бессмертной эта женщина с редким упорством произносила совсем другое слово, а иногда и не одно. Как будто он ей не весь мир и не всю свою жизнь предлагал, а что-то постыдное. Илья и сам не понимал, зачем ему так вдруг приспичило сделать Елизавету женой. Штамп в паспорте — как клеймо жадного собственника. Да, он такой. Сам в шоке.
Лиза. Его медноволосое счастье, его личная язва души. Она ведь и так всегда рядом. И днем, когда спорит с ним и ругается, и ночью, когда жадно целует, соглашается на самые рисковые эксперименты, когда доверчиво засыпает в его объятьях. Ведь захочет уйти — всё равно уйдет, не удержишь. Жена — не жена, какая разница?
Разве слова "это Елизавета, моя любимая женщина" чем-то отличаются от "моя жена"? Раньше ему даже в голову не приходили такие смешные вопросы. А теперь, вот поди ж ты… Он ярко увидел отличие. Он его шкурой почувствовал. Жена — это когда ты всему миру заявляешь: я выбрал эту женщину своей спутницей. Раз и навсегда. Она моя. А что уж действительно странно: я принадлежу ей. И мысль эта не пугает до дрожи, наоборот. До судорог хочется слышать ее тихое и пронзительное: “Мой”. Твой, Лизонька, твой. Каждого, кто посмеет на тебя покуситься, моя рыжая радость, я сожру с потрохами. Или вон Пушка натравлю. Он со мной солидарен.
