Из тюрьмы в числе первых бывших заключенных, направленных отныне на общественно-полезные работы, выпустили Саманту. Я была там, на подземном перроне, когда ее в числе прочих запускали в вагоны, готовые отвезти освобожденных пленников на свободу. Многие из них не верили в скорое избавление и рыдали, предчувствуя скорую гибель. Мол, на заклание везут. Моя бывшая соседка и подруга была совершенно спокойна, лишь иногда принималась вертеть головой по сторонам. Наверное, чувствовала мой взгляд.
Показаться ей я так и не решилась. Опасалась увидеть ненависть или презрение в ее глазах. Все же не сумела спасти, помочь по-настоящему. Ей сохранили жизнь, но перечеркнули все мечты и стремления. Увы, жить в столице Саманте более не придется - слишком высоки шансы наткнуться на какого-нибудь знакомого. Ведь по официальной версии ее казнили! Так что несчастную направили в провинцию, подальше от знакомых и привычных мест. Я постаралась компенсировать ей причиненные несчастья хотя бы тем, что работать она будет на швейной фабрике. Пусть не столичной, зато со столовой и общежитием. И комнату ей отдельную выделили, подальше от недружелюбно настроенных соседок.
Сначала, правда, взяли, как и с остальных, клятву о неразглашении - неизбежное требование ко всем магам, выпущенным из заточения.
Собственно, принесенных ими клятв целый список, начиная от непричинения вреда обычным людям и заканчивая непреложным хранением секрета производства энблоков. Даже если им вздумается сбежать в соседнее государство, и вдруг, чудом, это удастся - рассказать они ничего не смогут. Или же умрут, пытаясь.
Оставшихся в подземелье несчастных, изможденных до крайней стадии, постепенно реабилитируют. Я взяла процесс под личный контроль. После тоже выпустят, на общих основаниях. К сожалению, не всех удалось спасти - Иви, если конечно то была она, я уже в живых не застала. Доктор Райнер мне сочувствовал, но помочь ничем не мог. По приезду в тюрьму маги теряли все права, и далее обозначались по номерам, а не именам, так что врач понятия не имел, как звали ту пациентку на каталке. Время ее поступления примерно совпадало с арестом моей тети, но с уверенностью утверждать ничего нельзя.
Бабушку мою так и не нашли. Мне кажется, чувствовавший свою вину перед ней мистер Хармс-ловец не слишком и старался. Женщина не производила впечатления особо хитрой, способной обвести вокруг пальца сеть спецслужб. Скорее всего, ей просто позволили скрыться. Я не настаивала - защититься от нее я теперь сумею, а попади она в тюрьму, я еще и виноватой себя буду чувствовать.
Старость нужно уважать, пусть и слегка спятившую от груза потерь.
Кто знает, насколько свихнулась бы я на ее месте. Теперь, после многих вечеров, проведенных за беседами с мистером Хармсом-ловцом - моим настоящим, биологическим отцом, мне стали более понятны ее мотивы, и винить Мэвис так уж сильно я не могла. Сначала ее младшая дочь беременеет вне брака от страшнейшего врага всех магов - начальника отдела по их ловле. Мама знала, кто он на самом деле. Он спас ее от суда, прикрыв перед судом и внушив свидетелям ее срыва, что они ошиблись. Тогда и завязался их роман. Каким-то образом, со временем, она выяснила всю подноготную происходящего, пришла в ужас и сбежала.
Со мной под сердцем.
А пять лет назад сорвалась Иви. Не знаю подробностей, поскольку в те дни Найджел - мистер Хармс настоятельно просил меня называть его или папой, или хоть Найджелом, на второе я согласилась, пока что - был в отъезде, и прикрыть ее, спасти, не сумел.
Безутешная мать, потерявшая вторую дочь, окончательно обезумела, обвинила во всех бедах ловца и задумала месть. Я подвернулась очень кстати. Проклятое семя, уничтожив которое можно причинить немало боли моему отцу. О том, что я и ее внучка тоже, Мэвис отчего-то не подумала.
Шейд прижился в отделе отлова магов и отлично себя чувствовал. Мы изредка общались - и с котом, и с Найджелом. Не сказать чтобы мы тесно сблизились с последним, но понимания и принятия он у меня вызывал куда больше чем его двоюродный брат.
Мистер Хармс-глава государства оставался таковым недолго.
Министры дружно потребовали отстранить от должности человека, допустившего подобный беспредел. Это же неслыханно - маги на свободе! Мало того, охраняются государством как ценный ресурс, и любого причинившего им вред ждет немалый штраф! Вопиюще!
Миссис Хармс втайне рыдала и билась в истерике, принимая на публике вид чопорный и достойный. Ей расставание с президентским особняком и сопутствующим статусом дались нелегко. Джеклин тоже была печальна, но по другой причине. Теперь ей удастся видеться с Алексом лишь на некоторых балах и мероприятиях. А если мистер Хармс, как и планировал, переедет в горы насовсем, так и вовсе почти никогда. Сам бывший президент особого сожаления по поводу утраты титула не испытывал. Как он сам признался, в его душе скорее царило облегчение - хоть кто-то нашел в себе смелость сделать то, что он не осмелился.
С тяжелым сердцем, но затаенной улыбкой, мистер Чемберс был вынужден досрочно баллотироваться на освобожденное место среди прочих кандидатов.
И разумеется выиграл.
У нас с Алексом состоялся долгий разговор сразу после отставки действующего президента.
- Жаль, что ты не хочешь стать первой леди. - шутливо пожурил он меня тогда. - Холостой президент - немалый вызов столичным кумушкам. Они же мне жизни не дадут на приемах! К тому же, ты неплохо научилась вести себя в обществе. Из тебя получилась бы отличная жена!
- Ну почему же сразу жена? - мягко поинтересовалась я. - Разве мистеру президенту не нужен секретарь? Или секретарша? У меня и опыт есть!
Алекс хмыкнул и кивнул. Идея не жениться на мне, но пристроить с пользой мои умения явно пришлась ему по душе. Не так сильно его пугали охотницы за его телом, как он хотел показать. В некотором роде, как любой холостой мужчина, он получал от ситуации удовольствие.
Первые школы юных магов мы замаскировали под приюты строгого режима. Туда свозили ребятишек, имевших неосторожность проявить свой дар на публике.
В ворота этих зданий мог постучаться любой маг и попросить убежища - и его обязаны были принять и защитить. Случаи самосуда, к сожалению, все еще имели место. Однако за высокими стенами приютов одаренные были в безопасности. Опять же, общественности спокойнее, да и дети, которым до совершеннолетия нельзя было носить браслеты из-за опасности неправильного развития, защищены от нападок извне. Не хватало еще вспышки ярости со стороны какого-нибудь оскорбленного подростка-огневика, чтобы потом все газеты пестрели требованиями вновь уничтожать магов. Ну уж нет, такой оплошности я не допущу.
В день, когда открылся первый такой приют, Ричард сделал мне предложение.
Я приняла его, не раздумывая.
Пусть мой жених немного импульсивен и ревнив, но он все же способен переосмыслить свои поступки и даже извиниться. Его тетушка мисс Брук приложила к сему просветлению немало сил и затрещин.
Да-да, бессменный комментатор и остроязыкий обозреватель светской хроники по совместительству приходилась родной сестрой владельцу «Нью-Хоншир Таймс, и тетей моему будущему мужу. Она, кстати, была в полном восторге от того, что мы все же поженились. Оказывается, они с Глорией сорвали немалый куш с тайного тотализатора!
Бенджамин был более чем счастлив наконец-то переехать подальше от удушливой атмосферы президентского особняка. Квартира у Ричарда не слишком просторная, зато близко к издательству, а по выходным мы навещаем его родных в пригороде, и скворец наслаждается полетами на природе. Частная территория, посторонним вход воспрещен, да еще и охраняется реликтовым фамильяром!
Мне приходится совмещать сразу три должности, каждая из которых отнимает у меня силы и время, так что о детях задумываться еще рано. Но надеюсь, когда-нибудь они у нас появятся. Когда маги смогут ходить по улицам, не оглядываясь на каждый шорох и не опасаясь случайного камня в лицо.
