class="p1">Он не был слишком настойчив, напротив, казался мне мягче обычного. Целовал как-то… Вкрадчиво, бережно, осторожно, словно боялся обидеть, но в тот же момент очень ясно давал понять, что я принадлежу ему одному.
И ни у кого больше нет шансов занять место рядом.
Сегодня все было иначе. Сплетавшая нас магия любви стала еще более прочной; мне показалось в какую-то секунду, что я могу испытывать то же самое, что испытывает Себастьян, и наоборот. Наши чувства накладывались друг на друга, умножались, дублировались и открывались в совершенно новом свете. Мы больше не были разными людьми, а стали неожиданно едины…
Я выгибалась в его руках, мечтая принадлежать своему мужчине без остатка, и понимала, что ему хочется того же. Хочется, чтобы мы растворились друг в друге, и больше никто и ничто не смогли нас разлучить.
Я любила его и прежде.
Но в эту ночь, кажется, поняла, что такое истинная любовь.
— Я требую честного суда!
От громкого восклицания, надо сказать, довольно внезапного, я едва не уронила вилку.
Было еще довольно раннее утро. Скелеты разбрелись по рабочим местам — надо было заняться огородом и разнообразными бытовыми делами, на которые все время не хватало времени. Мадам Дюбо занималась ревизией местного запаса тканей, потому что, вдохновленная моей свадьбой, уже раздумывала над тем, что может открыть настоящий свадебный салон и шить на заказ платья для невест. Томас, взявшись за починку прохудившейся в правом крыле дома смерти крыши, шумно вещал помощникам-скелетам о том, что готов стать поваром и желает получить рабочее место при Канцелярии.
Поскольку из всех присутствующих в доме есть полагалось только троим, то есть, мне, Себастьяну и Рене, мы рассчитывали на тихий семейный завтрак. Никаких скелетов, легкая беседа о предстоящих делах, абсолютное спокойствие и далее по тексту. Однако, судя по тому, какими громкими были крики Димитрия, о спокойствии предстояло позабыть раз и навсегда.
— Я искренне жалею, — протянул Рене, — что твоя трахиандра его так и не съела. Если этот цветок еще раз попытается отгрызть Димитрию голову, клянусь всем на свете, я не стану его останавливать!
— Пощади! — возмутилась я. — Ты хочешь, чтобы мой вазончик отравился этим паразитирующим Димитрием?
— Вы еще все от меня получите! — взвыл Димитрий. — Меня содержат в нечеловеческих условиях, нельзя так относиться к людям! Это отвратительно! И это бывшая богиня любви! Меня морят голодом!..
— Утром я видел, как Томас относил ему еду со свадебного стола, — флегматично отметил Себастьян, разрезая на кусочки утиное филе. — Так что не думаю, что он в самом деле там голодает.
— Ау-у-у-у!
Рене вздохнул. Было видно, что Димитрий раздражал его больше всего. Я, как женщина, даже слегка сочувствовала болезному и, признаться, верила в возможность его перевоспитания. Себастьян не питал столь наивных иллюзий, но все равно не рубил сплеча и пока не спешил сыпать угрозами по отношению к несчастному купидону. Ну, больной он на голову, так что ж теперь делать?
А вот Рене явно думал иначе. Он считал, что такие, как Димитрий, ни пощады, ни жалости, ни любви не заслужили.
— Что у вас с ним был за конфликт? — поинтересовалась я, воспользовавшись моментом, когда Димитрий притих, и нас никто не мог прервать.
Рене сверкнул синими глазами, да так, что несчастный салат в тарелке едва не задымился. Себастьян удивленно хмыкнул.
— Не знал, что тебя так легко вывести из себя. Одним простым вопросом, — отметил он. — Но мы с Эдитой имеем право знать, с чем имеем дело.
— Да ничего особенного, — наконец-то сдался Рене. — Этот красавец спал с Матильдой.
— О, — вырвалось у меня.
Себастьян тоже опустил взгляд.
— Да, я знаю, что то же самое можно сказать про половину канцелярии, — закатил глаза Хранитель Времени. — Мы с ней, конечно, договаривались не упоминать прошлое. Мол, что было, то прошло…
Я подозревала, что это «было» у Матильды выражалось не только в Георге или Димитрии. Она же тянула силу из своих мужчин, только с Рене что-то пошло не так.
— И не смотри на меня так, — мрачно буркнул Рене, — я знаю, что влюбился не в ту женщину, по отношению к которой вообще можно испытывать теплые чувства.
— Сердцу не прикажешь, — осторожно промолвила я.
— Нет, на самом деле, это был самый глупый поступок, на который я только мог пойти, — легко промолвил Рене. — Но уж как есть. Ничего не изменишь… Но в любом случае, большинство мужчин, у которых Матильда воровала время, предпочитали после не вспоминать о том, что у них вообще что-то было. Выбрасывали ее с головы. Ни у меня, ни у Димитрия этого не получилось.
Я хотела что-то сказать, но Себастьян коснулся моей руки, останавливая.
— Если честно, мне кажется, я даже принял за влюбленность просыпающуюся магию, — честно промолвил Рене. — Моя сила становилась сильнее, разум — яснее, а Матильда никак не хотела оставить меня в покое. Может быть, считала, что я у нее что-то ворую. С Димитрием такого прекрасного эффекта не случилось, в другом дело — она использовала его, вероятно, для того, чтобы передавать другой Эдите приказы. Полагаю, от нее Эдита и узнала случайно о том, что из другого мира, и сделала все, чтобы тайно поменяться с тобой местами. Сама понимаешь, мало приятного осознавать, что к тридцати годам, скорее всего, отправишься на тот свет. А Димитрий нафантазировал себе с три короба. Результат налицо.
— О, Верховная! — в подтверждение слов Рене раздалось из подвалов. — О, Верховная, приди и помоги мне!
— А он что, не в курсе, что уже нет никакой верховной? — кашлянул недоуменно Себастьян.
Рене пожал плечами.
— Он же трус. Трус и подлец, — спокойно промолвил мужчина. — Он сбежал, как только понял, что ему может грозить какая-то опасность. Испугался, что Матильда посчитает его причастным к сокрытию подмены — он же мог догадаться, мог раньше сообщить, что что-то с тобой не так! Они вроде как дружили… Потому Димитрия и след простыл. Я искал его — мне нужны были свидетельские показания, — но, как видишь, нашел в самом непредсказуемом месте…
— Верховная! — продолжил завывать Димитрий. — Прошу!..
— Знаете, — не удержался Рене, — пойду-ка я побеседую с молодым человеком!
— Ты уверен? — я поймала его за руку, останавливая. — Уверен, что оно тебе надо?
— Более чем, — утвердительно кивнул Рене. — Но если боитесь, что я не сдержусь и снесу ему случайно голову, то, конечно, можете проследить за мной. Пойдемте вместе…
Тяжелый вздох Себастьяна явно свидетельствовал о том, что Рене он в плане нашего драгоценного Димитрия не
