Когда мы выбрались из нашего укрытия, я только спохватилась, что был уже почти вечер. Вот так и прошел день, а я поближе познакомилась с двумя своими женихами.
Получив нагоняй от Хьюго, за то, что пропала и никого не предупредила, а они, между прочим, волновались, мы, всей дружной толпой смеясь и обсуждая прошедший день, пошли домой.
На столе на кухне нас ждал легкий ужин, который мы смели, продолжая шутить и смеяться. Была такая теплая и легкая атмосфера, что я не сразу заметила отсутствие Дориана.
Выяснилось, что его никто не видел с утра. И судя по всему, я была последняя, кто с ним общался. Я не на шутку заволновалась и пошла, проверять его комнату, которая оказалась пуста.
— Он не маленький мальчик, завтра объявится, — резонно замечает Грег, который вообще не видит проблемы в отсутствии Дориана дома.
Меня отправляют спать, но из-за беспокойства, я долго не могу уснуть, но усталость берет свое, и я наконец-то засыпаю.
Сон был тревожный. Мне снился Дориан, то он находился в незнакомом мне месте, в какой-то темной лачуге. Сидел около закопченного очага, то около алтаря, произнося заклинания.
Несколько раз я просыпалась от невыносимой боли, кисть руки жгло, будто к ней приложили каленое железо. В груди, где-то в районе солнечного сплетения была ноющая, тупая боль.
В какой-то момент передо мной словно из тумана вышел дряхлый старик и спросил, зачем я его держу, просил отпустить. Я сразу же поняла, что он говорил, о Дориане.
Но как я могу его отпустить, ведь не смотря на все его неприятие, он мне был дорог. Да, он страдал от уязвленного эго, но ведь он мой, пока еще не любимый, но мой.
Когда на улице забрезжил рассвет, я наконец-то провалилась в сон без сновидений, чувствуя себя разбитой и уставшей.
53. Пропавший жених
Утро наступило для меня в районе обеда, я была разбита, все тело болело и ломило.
С трудом взяв себя в руки, я спустилась на кухню, естественно женихи уже позавтракали и разошлись по делам.
Кстати, а какие у них дела? Надо будет обязательно спросить.
На кухне хлопотала домработница, которая быстро подала мне завтрак, и я уткнулась в тарелку. Я пыталась разобраться в себе, а еще мне не давал покоя сон, который упорно не опускал меня до рассвета, мучил и истязал, мое уставшее сознание.
Почему я должна отпустить Дориана? Куда? Для чего?
Вопросы роились в моей голове, не давая расслабиться и придавливая как груз на плечах. Я понимаю, что вот уже какое-то время сижу и просто смотрю в тарелку, аппетита нет, и я отставляю еду. Поблагодарив расстроенную прислугу, я пошла, побродить по саду.
Сразу же натыкаюсь на Грега, который торопливо идет в мою сторону. По выражению лица он обеспокоен, и я сразу же начинаю предполагать самое худшее. Что-то случилось с Дорианом, поэтому мне снился этот странный сон на грани бреда.
Поравнявшись со мной, Грег нежно целует меня в щеку, и, не давая возможности что-то спросить, разворачивает в сторону дома.
— Идем, надо поговорить, — жених напряжен, и строг.
Точно что-то случилось!!!
Эта мысль навязчиво разъедает меня изнутри как ржавчина, как плесень ползет по венам. В мозгу возникают картинки одна страшнее другой. Раненый Дориан, истекающий кровью, молящий отпустить его. Или мертвое тело Даниэля, найденное случайными прохожими около дорожного тракта. А может аномальная зона накрыла страны и гибнут от голода женщины, дети, а я тут сантименты развожу. Пытаюсь влюбиться в женихов.
Все, в дом я вошла уже объятая ужасом, в ожидании самых ужасных новостей.
— Говори, — требую я, как только Грег убедился, что мы в комнате одни, выложив на письменный стол какие-то непонятные камни.
— Дориан действительно пропал. На похищение не похоже, нашлись свидетели, которые видели его уже в столице его королевства, — выдает Грег на одном дыхании.
— Он что, сбежал? — ошарашено переспрашиваю я, и сердце ухнуло, куда-то вниз.
Обида, злость, разочарование, затапливает меня изнутри.
— К сожалению, очень на то похоже. Прости, — понуро опускает голову жених.
— За что? — удивлена его извинениями я. — Это же не ты сбежал.
— За то, что расстроил тебя. Я все равно не понимаю, он же знает, что не сможет вдали от тебя. Его магия истощится, и он погибнет, — растерянно рассуждает Грег.
Я вспоминаю про сон, почему-то, мне кажется это важным. Рассказываю жениху его в подробностях, не забывая упомянуть про болевые ощущения и чувства во время сна.
Грег, озадачен. Начинает нервно ходить по гостиной, меряя ее шагами. Он взволнован, и периодически посматривает на меня, многозначительно хмыкает.
— А ты, значит, не захотела его отпускать, — в итоге повторяет он, а мне даже как-то неудобно становится перед ним. Будто мало мне четырех женихов, пятого подавай, который сам нос от меня воротит.
Я, сжавшись в кресле, закивала и виновато подняла глаза на своего самого умудренного жизнью жениха.
— Прости, — пискнула я и нервно сжала подол платья.
— Глупенькая, маленькая, ты чего? Не надо плакать, ты все правильно сделала, — Грег в момент подскочил ко мне, опускаясь передо мной на колени. Я всхлипываю, и утыкаюсь в его грудь лбом.
Меня подхватывают на руки, и пересаживает на колени, а я уже без стеснения реву, некрасиво размазывая слезы по щекам. Меня баюкают и качают, нашептывая милости и нежности, от чего мне еще горше хочется плакать. Грег гладит меня по спине, нежно проводя пальцами по позвонкам, и я чувствую через тонкую ткань платья его горячие пальцы. Они вырисовывают витиеватые узоры, опаляют кожу. Хочется чувствовать их кожей, а ткань начинает раздражать.
От слез не осталось и следа, они высохли и дыхание сбивается от возбуждения. Я поднимаю глаза на Грега, и вижу ответное возбуждение в его глазах. Он резко хватает руками мое лицо, заключая его в плен и целует, жадно, страстно, выбивая весь воздух из легких и все мысли из мозга.
Его руки спешными движениями шарят по телу, они везде, а мне этого мало. Я сама тянусь к мужчине, сама тяну его за ворот рубашки, сама впиваюсь в теплые губы. Хочу выпить его всего, всю страсть, что плещется в его глазах, все эмоции, которым он не дает волю.
Ласки на грани, на надрыве. Мое платье собрано на талии, а я уже оседлала колени Грега, сама судорожно, дрожащими пальцами стараюсь расстегнуть его рубашку. Пуговицы не поддаются, а я готова плакать от раздражения и злости на эту глупую одежду, которая не дает нам прикасаться кожа к коже. Любить друг друга, до хрипа, до дрожи в коленках.
Я ищу его обнаженную кожу руками, губами. Целую и прикусываю на шее, спуская ниже. Обвожу языком орел соска, глажу руками его литую грудь, спускаюсь ниже. Когда моя рука легла на выпирающий бугор в брюках, Грег судорожно выдохнул, и опустил свою руку сверху.
Я замерла, а мужчина крепко прижал меня к себе, стараясь взять себя в руки, выровнять дыхание.
— Нельзя, малыш, пока нельзя. Прости, — я взлетаю как фурия с его колен. В груди стоит обида, подкатывая противным комом к горлу.
Дориан сбежал, отказался от меня, теперь еще и Грег отталкивает меня. Я хочу крушить, ломать, бить. Всплеск ярости, сменяется обидой. Эти эмоциональные качели выматывают.
Грег встает и пытается поправить одежду, сначала на себе, потом тянет руки, чтобы привести в порядок и мое платье. А меня это бесит еще сильнее, оттолкнув его руки, я убегаю к себе.
С размаху плюхнувшись на кровать, я рыдаю в подушку. Обида, в душе одна обида и жалость к себе. Я лелею ее и пестую, смакуя свою несчастную судьбу.
Понемногу истерика утихает, и из истерички я снова превращаюсь в нормального человека, который может адекватно воспринимать ситуацию. И недавняя реакция кажется мне дикостью. Я ведь никогда не была такой истеричной, взбалмошной, непоследовательной.
Не понимаю свое состояние, оно меня пугает. Собравшись с мыслями, сходила, умылась, привела платье в порядок. И вот уже ничего не напоминало безумство, что я устроила каким-то часом ранее.
