Я не могла сдвинуться с места, пока он не сделает первый шаг, а он так и стоял, не смея поднять на меня взгляда.
– Рейн… – не выдержала я его молчания. – Пожалуйста, скажи хоть что-то!
– Мне нечего тебе сказать, Мелисса!
– Неужели ты поверил во все это чудовищное вранье и подставу?!
– Мелисса, скажи мне, ты не хранила у себя эти кристаллы? Тебя не было в библиотеке? Ты не участвовала в подрыве крыла невест, в котором погибла Дебора? Ты не хотела меня отравить???
– Нет! – выкрикнула я. – Всё, что я хотела, это вернуться домой.
– И ради этого ты причинила столько зла? Столько горя людям? Ты убила девушку, Мелисса! Ты – убийца! – потрясенно выдохнул Рейнхард.
– Нет! Меня подставили, как ты этого не пони…
– Т-ш-ш… – оборвал меня князь, – не хочу слушать твое вранье.
– А как я тебе объясню, если ты слушать не хочешь? – в моих глазах стояли слезы, но пускать я их очень не хотела.
– Твои поступки мне все объяснили, Мелисса. Я ошибся в тебе. Такое… редко бывает. Наверно, впервые со мной.
Князь развернулся спиной, а я поняла, что не могу его отпустить. Я должна убедить его! Мы не можем расстаться вот так, когда над нами висит чудовищная ложь и обвинения! Ринулась за ним, схватила за плечо.
– Постой! – воскликнула я, – Ни капли не веришь?! Может, выслушаешь? Дай минуту! Я всё расскажу тебе!
– Нет, Мелисса! – отбрил он, – Не опускайся до вранья мне, может, если бы ты признала это все, то я хоть как-то мог тебя послушать, понять, но лжи, от девушки которую… с которой ошибся, я не потерплю, и…
Замолкнув, князь взял меня за руку, рассмотрел грязные бинты на запястье, а потом собрал все браслеты, что болтались у меня на руке и сдернул их, выкинув в угол темницы.
– Я очень в тебе разочарован, Мелисса.
Князь отпустил мою руку, развернулся и вышел за дверь. Звук запираемого замка отразился в моем сердце. Каждый затухающий отголосок тяжелый поступи Рейнхарда был словно гвоздь, забиваемый в крышку гроба наших с ним отношений.
Даже слушать не стал. Минуту своего времени пожалел. Вот теперь я позволила себе разреветься. Как бы ни было мне сейчас больно, обидно, одиноко, но все же я дождалась его, пыталась объясниться. Совесть моя перед Рейнхардом чиста.
Всё еще содрогаясь в рыданиях я полезла за кристаллом. Мой мир ждет меня. Мои друзья, дом, работа, коллеги, пациенты. А тут мне больше никто не верит. Хотят убить. Даже тот единственный, ради которого я могла бы остаться, если бы не заклинание. Хотя теперь непонятно, правда ли на счет того, что на мне заклятье или очередная ложь…
Так или иначе, но мне пора домой. Я прикрыла глаза. Приложила кристалл к сердцу. Прощай этот мир, Аййя, Аделина, Джулия, Элли, и ты Рейнхард, тоже прощай! Надеюсь, у тебя все сложится, все будет у тебя хорошо…
Первым проснулся слух. Еще не открывая крепко зажмуренных глаз я услышала моторы машин с магистрали через дом и обрадовалась этому звуку, точно голосу родной матери. Неужели получилось?! Неужели я вернулась обратно, домой?!
Приоткрыв один глаз я увидела детскую площадку, знакомую до боли, и резвящихся на ней малышей. Их мамочки сидели подле, на скамейках, беседовали, не выпуская из рук мобильные телефоны. Несколько соседей чинно выгуливали собак, а бабушки-активистки внимательно разглядывали балкон соседки, решая важный вопрос, требует он кап ремонта или нет.
Я вдохнула знойный послеполуденный воздух, прищурилась на закатное солнце, и наконец поднялась, все еще не веря, что смогла вернуться из того мира, в целости и сохранности, избежав смертной казни из-за чудовищных обвинений в том, чего не совершала.
Перенеслась я сюда все в том же замызганном в темнице платье в пол. Так, надо срочно юркнуть домой, чтобы никто из соседей не заметил мой странный вид и прическу и не начали задавать лишних вопросов.
Бочком-бочком, огородами, я добралась до подъезда, но баба Надя все же заприметила меня. Близоруко прищурившись, она окинула меня подозрительным взглядом с головы до ног, а потом признав, всплеснула руками:
– Ба! Мелисс, ты ли это?!
– Я, баб Надь, – теперь бочком я протискивалась в дверь подъезда, потому что грузную старушенцию сталинской закалки просто так с толку не сбить.
– Что на тебе надето? Что за маскарад? И где ты была? Несколько дней не видать тебя было!
– Э-э-э… к друзьям на дачу ездила! – все же протиснулась я мимо бдительной соседки и сайгаком поскакала на второй этаж.
– Хм! – хмыкнула бабка, – Ну и молодежь пошла! В замуж тебя, Мелисс надо! Дитев чтобы народила и перестала таскаться, приключений на жо.. пятую точку искать…
Из всей речи беспардонной старушенции мне запомнилось только то, что прошло несколько дней! Но этого не может быть! Я с месяц пробыла в другом мире, это точно. Либо время там и тут течет неодинаково. Всё равно, мне это только на руку. Чем меньше времени прошло в родном мире, тем больше шансов легче объяснить свое отсутствие на работе и дома.
Я пошарила за батареей и нашла маленький ключик, припрятанный на экстренный случай. Отворила дверь. Родная квартира… маленькая, без ремонта, местами обшарпанная, но… такая дорогая сердцу! Надеялась ли я когда-нибудь очутиться вновь дома? Я вдохнула родной аромат привычных вещей, заперев дверь ринулась осматривать гостиную, кухоньку, ванную комнату.
Ничего не изменилось за время моего отсутствия. Словно утром я ушла на работу, и просто вернулась обратно с вечерней смены.
Глянула на электронные часы с календарем на циферблате – и правда, три дня всего прошло. Да это же просто замечательно! Даже с работы, надеюсь, не выгонят! Как же хорошо, что время в мире Рейнхарда и в моем течет по-разному! Попробуй я объяснить главврачу свое месячное отсутствие, да он мне такое фэнтези устроит, что будь здоров и мама не горюй!
* * *
Я скинула с себя грязное платье, с трудом затолкав его в корзину для стирки белья. Постираю, заштопаю дыры и будет мне сувениром на память из удивительного фэнтезийного о мира. Развязала грязные бинты с запястья, что разодрала восставшая курица и глазам своим не поверила. Зажмурилась, крепко-крепко, взглянула еще раз: под засохшими, покрывшимися корками царапинами цвел пышным цветом… шиповник! Та самая исчезнувшая татуировка, которой меня наградил Северен. Она вернулась вновь! А если вспомнить слова этого сумасшедшего, то она должна была проявиться сразу же после ночи с Рейнхардом. Но я
