смысл побеждает, и я держу дистанцию. Он долго едет. Не похоже на свидание на скорую руку за ланчем. Место встречи в сорока пяти минутах езды от южной части центра города.
Хоть и оснований нет, но моя интуиция подсказывает продолжать следить.
Он заезжает на стоянку «Парк-н-Сейв» в аэропорту Тусона и паркуется рядом с теневым сооружением. Опускает стекло, как будто собирается передать наркотики. Мои инстинкты вспыхивают в состоянии повышенной готовности. Это ненормально. Что бы он ни делал, абсолютно всё вызывает подозрение.
Я отстаю на несколько машин, паркуюсь поодаль и сижу в машине. Он также остается в своей машине. Рычание вырывается из моего горла, когда мой волк готовится встретить опасность.
Однако я замираю, когда знакомый мотоцикл проносится передо мной и останавливается рядом с его машиной, длинноногая брюнетка слишком хорошо смотрится на мотоцикле Сэма. Какого хрена Кайли здесь делает?
Боль вонзается в мое сердце, как гвоздь в крышку гроба. Прокалывает насквозь с другой стороны и заставляет меня хрипло дышать.
Предательница.
Она все это время работала со Стью? В моих ушах нарастает сильный рев, оглушающий меня. Мое тело немеет, становится ледяным, когда все встает на свои места. Она и Стью работают над этим вместе. Я был так глуп, что поверил всей ее лжи. Известная воровка, известный хакер, я же видел, как она установила вредоносное ПО в мою систему, и я не понимал, что меня разыгрывают? Она взяла меня за яйца.
Что, черт возьми, со мной не так? Я думал своим членом, а не мозгами, вот что. Я позволяю паре сексуальных ножек и сиськам Бэтгерл водить меня за нос. Какой гребаный идиот.
Я смотрю мертвецким взглядом, как она снимает шлем и слезает с мотоцикла. Кайли прислоняется к нему спиной, скрещивая руки на той груди, которой я поклонялся прошлой ночью.
Не могу разобрать, о чем они говорят. Даже если бы мой волчий слух уловил их голоса через окно, шум в ушах мешает мне сосредоточиться.
Я становлюсь слабым, как будто она заковала меня в серебряные цепи — криптонит оборотня. Энергия просто вытекает из подошв ног, просачивается под машину, как кровь.
Предательство обволакивает мой рот, накладывает красный фильтр на глаза. Тьма накрывает все — прекрасное будущее с Кайли, которое я слишком усердно пытался представить. Это очерняет время, которое мы провели вместе, подрывает мое доверие к собственным инстинктам.
Как будто я снова тот подросток, покрытый кровью своего отчима, в оцепенении. Просто отключаюсь.
~.~
Кайли
— Ты собираешься выстрелить в меня из этой штуки? — спрашиваю я, вглядываясь в Стью через открытое окно машины.
У него в кармане пистолет, направленный на меня. Он бледен, на лбу у него капельки пота.
— Чего ты хочешь, Кэтгерл?
— Моя бабушка. Где она?
Что-то похожее на сочувствие мелькает на его лице.
— Точно. Они забрали твою бабушку. Прости, я не знаю, что с ней. — Он трет лоб свободной рукой. — Я понятия не имел, что они сделают что-то подобное.
Тошнотворный спазм скручивает мой желудок.
— Кто это «они»?
Он пожимает плечами, как будто мы вышли выпить кофе, обсуждая код или последние сплетни о боссе.
— Парень называет себя мистером Икс — это все, что я знаю.
Мои руки становятся липкими, и я покачиваюсь на ногах.
— Ты только что уничтожил крупнейшую в стране компанию по защите кредитных карт, работая на человека по имени мистер Икс? Ты встречался с этим парнем?
Вспышка дурного предчувствия пробегает по лицу Стью, прежде чем он пытается скрыть это.
— Мы общаемся уже больше года. Он честно перевел первоначальный взнос на мой оффшорный счет.
— Оффшорный счет, хм?
— Так надежнее, Кэтгерл.
Я позабочусь об этом. Я пронзила его самым презрительным взглядом.
— Ты, должно быть, очень гордишься собой, подставляя меня, чтобы разбогатеть.
И снова, кажется, тень сожаления пробегает по его лицу.
— Убирайся из города, Кэтгерл. У тебя есть возможность. Они никогда тебя не найдут. Ты настолько защищена от взлома, насколько это возможно. Это одна из причин, по которой я выбрал тебя. Тебе не будет хуже, чем было раньше. Прятаться и принимать новые обличья — это то, что у тебя получается лучше всего.
Я, видимо, сумасшедшая, потому что действительно вижу его логику.
— Мне нужно знать, где моя бабушка.
— Мне жаль. Я действительно не знаю, но… Я бы не стал ждать здесь. — И снова он смотрит на меня с жалостью. — Убирайся из города, пока можешь.
Я смотрю на его пистолет. С моей стороны безумие прийти сюда безоружной, но мне хотелось посмотреть ему в лицо и услышать, как он сам скажет, что сделал. Он говорит мне, что моя бабушка умерла. Мои руки начинают дрожать — то ли от ярости, то ли от шока, я не уверена. В любом случае, сейчас ничего не могу поделать. Не тогда, когда у Стью есть пистолет, а я совершенно безоружна. Кроме того, физическое насилие никогда не входило в мои методы. Я сторонница кибератак. Если он думает, что его деньги будут спокойно лежать на оффшорном счете, он чертовски неправ.
Я киваю, один раз.
— Хорошо.
Облегчение мелькает на его лице.
— Хорошо? Ты уедешь из города?
Я пожимаю плечами.
— А какой у меня есть выбор?
— Ладно. — Он поднимает стекло, заводит машину и уезжает. Я хочу бросить шлем Сэма в заднее окно, догнать машину и вытащить Стью из нее, наступить ему на горло и давить, пока он не скажет, где найти Мими, но я беспомощна. Точно так же, когда наблюдала, как убивают моего отца, и ничего не могла сделать, чтобы спасти его.
Я всегда задавалась вопросом, было бы все по-другому, если бы пошла за его партнером в ту ночь, вместо того чтобы прятаться, как испуганный ребенок. Он уже зарезал моего отца, но что, если бы я нашла способ убить его? Был бы это благородный поступок? Вместо того, чтобы прятаться и преследовать его подлым образом? Позорным способом?
Сейчас я делаю то же самое. Позволяю Стью уехать после того, как он фактически признал, что Мими убита.
Звук хлопнувшей неподалеку дверцы машины заставляет меня резко поднять голову. Мое горло сжимается, когда вижу фигуру, несущуюся ко мне, темную и разъяренную.
Джексон.
Его огромная рука хватает меня за горло.
— Джексон, — задыхаюсь я, настоящий страх пронзает меня. Его глаза голубые, как лед, нечеловеческие.
Как будто он улавливает страх, что-то мелькает в выражении его лица. Ярость ускользает, заменяясь
