— Чтобы вернуться в человеческую ипостась, тебе нужно просто пожелать, Эрика, — он мягко проурчал ее имя и нежно коснулся носом ее морды, овевая пряным дыханием. Из его губ тоже сыпались дымные облачка.
— Я пытаюсь, — жалобно всхлипнула она, искренне желая стать нормальной.
Она не хотела две лишние конечности и длинный хвост, который все никак не мог успокоиться, мотаясь из стороны в сторону.
Маркус поймал ее хвост своим и прижал к земле. Эрика виновато улыбнулась ему, поражаясь странным новым ощущениям в губах и не только.
Неожиданно его объяло черным пламенем. Всего за мгновение оно сменилось на белое, исчезло, и перед ней стоял уже не дракон, а мужчина. На его губах играла довольная улыбка, глаза ехидно прищурились. Он был ниже нее!
Маркус раскрыл руки так же, как когда предлагал ей упасть в его объятия много лет назад. Эрика фыркнула, понимая, что он делал, когда обжигающий холод пробежал по ее венам и вырвался наружу. Она очень хотела оказаться в его объятиях. Она любила его всем сердцем. Маркус был для нее всем. Она была готова остаться с ним навсегда.
Лазурное пламя вспыхнуло на шкуре. Холод ледяными искрами пробежал по телу, защипал льдинками и сменился на белоснежную вспышку. В следующее мгновение Маркус крепко обнял ее. Эрика прижалась щекой к его наплечнику и глубоко вдохнула. Даже их грязные и жесткие доспехи не мешали ей наслаждаться его объятиями.
— Я люблю тебя, Эрика, — пророкотал он, утыкаясь носом в ее волосы. — Прости меня за все.
— И я люблю тебя, Маркус, — она подняла голову и прижалась носом к его горячей шее там, где не было доспехов, чувствуя, как его сердце бьется в унисон с ее.
Он поймал ее лицо в ладони и жадно поцеловал. Пламя в его дыхании устремилось к ней, ворвалось в рот, смешалось с ее, и Эрика задохнулась от восторга и счастья.
Глава 10
* Настоящее *
Эрика смотрела на широкую спину Маркуса, едущего впереди на огромном вороном ранде. Азарт легко поспевал за ним, но то и дело недовольно фырчал, когда ветер приносил пряный аромат дракона. Спрашивать, куда они направлялись, не было смысла. Она и так знала, что в той стороне находилась долина с озером.
С момента переломного сражения прошло два дня. Степняки бежали, и несколько легких конных полков гнали их прочь от южной границы Зелейна. Союзные войска сворачивали лагерь, готовясь отправиться по домам. Здесь должны были остаться только регулярные пограничные силы, усиленные отрядами из ближайших графств.
В день, когда была одержана победа в битве, забравшей жизни практически всех приведших сюда армию степных драконов, и когда Эрика узнала, кем являлась на самом деле, было большое празднование. Вот только она его проспала. Едва они вернулись в лагерь и Маркус утащил ее в свой шатер, Эрика провалилась в сон, стоило голове коснуться подушки.
Следующий день она тоже провела в сонной дреме, не в силах подняться с постели. Все тело неприятно ломило, и волны обжигающего холода прокатывались по нему, заставляя дрожать так, словно ее закинули в Ледяные Пустоши на севере. Маркус практически все время провел с ней, лежа рядом и согревая, отлучаясь, только чтобы раздобыть еду.
Вчерашний день Эрика провела, можно сказать, запертая в шатре любимого мужчины, пока он сам рычал на других драконов. О чем они спорили, она не знала — ее очень эффективно отвлекала Рене, которая провела большую половину дня с ней, пока ее не забрал муж. Оставшись наедине с собой, Эрика наконец привела себя в порядок, омыв тело в небольшой бадье и распутав и вымыв длинные волосы. К вечеру с ужином вернулся Маркус, и всю ночь она плавилась в его руках, сгорая в страсти его любви.
И вот сегодня перед рассветом он усадил ее на Азарта и куда-то потащил, не говоря ни слова. Эрика не стала мучить его расспросами, пытаясь угадать, зачем они направлялись в долину. Идей было не так уж и много, но пугало, что часть из них причиняла боль. Что, если он передумал? Что, если снова решил отказаться от нее, но сделать это не на виду у всех?
— Что случилось? — Маркус обернулся, его ноздри трепетали, втягивая ее запах.
— Ничего, все хорошо, — жар опалил щеки, когда Эрика поняла, что ветер дул ей в спину.
— Я чувствую твою боль, — снисходительно улыбнулся Маркус и придержал своего коня, поравнявшись с ней. Поймав ее ладонь, он крепко сжал ее пальцы в своих. — Что тебя терзает?
— Зачем мы уехали из лагеря? — озвучить свои страхи не хватило духу.
— У меня для тебя сюрприз. Приятный, — он прищурился и бросил мимолетный взгляд назад. — Главное, успеть, пока остальные не поняли, что я тебя увез.
— Почему? — Эрика смущенно улыбнулась, расслабляясь.
Несмотря на причиненную им когда-то боль, ей хотелось верить ему. Она любила его всем сердцем и надеялась, что его слова были искренними, когда он признавался ей в своих чувствах.
— Ты же слышала, что Теймен хочет забрать тебя с собой на север.
— Зачем? Я его даже не знаю, — нахмурилась Эрика.
— Горных дракониц остались считаные единицы, и все они обещаны или уже замужем. Моему роду повезло больше всего. У меня три сестры и две племянницы. Хотя из них только одна свободна в своем выборе. Остальные уже связали свои судьбы с драконами.
— Что значит «обещаны»? — Эрика недоуменно посмотрела на Маркуса.
— Это значит, что после того, как драконице исполнится тридцать лет, ее отдадут замуж за старшего в роду холостого дракона, который предложит самый лучший выкуп.
— Тридцать? Почему не после шестнадцати, как у людей?
— В тридцать наступает драконье совершеннолетие. До восемнадцати драконы развиваются практически так же, как люди. Затем наше взросление замедляется, и начинает совершенствоваться контроль над пламенем. Старость наступает только после двухсот пятидесяти лет, если только дракон не подарит свой срок кому-либо еще.
— Что это значит?
— Магия исцеления — опасная штука, — мрачно посмотрел на нее Маркус. — Хоть и полезная. Она может исцелить раны, избавить от болезни. Однако, когда дело касается спасения жизни… Цена за жизнь — жизнь. Если ты спасаешь чью-либо жизнь, не важно: человек, зверь, дракон — ты отдаешь собственную взамен. Жертвуешь свои годы.
— Я спасла троих, — тихо прошептала Эрика, чувствуя, как холодок страха ползет по спине. — Сколько я отдала?
— Мы никогда не знаем наверняка, — вздохнул Маркус и грустно улыбнулся ей. — Все зависит от тяжести ран или болезни. Во время Столетней войны многие из старшего поколения отдали свои жизни, чтобы спасти наши. Поэтому горных драконов старше ста пятидесяти лет практически не осталось. Последний старик, который не участвовал ни в одной битве и сидел на своей горе золота, пережил всех известных драконов. Дед Теодора и Ларса. Ему было триста семь лет, когда он умер.
— Сколько тебе лет? Ты говоришь так, будто участвовал в Столетней войне, — смутилась Эрика.
— Я и участвовал. Мне сто тринадцать лет.
Она в шоке распахнула рот, уставившись на мужчину. Но он выглядел не старше тридцати пяти!
Маркус засмеялся и дохнул в нее пряным дымом. Эрика подавилась и закашлялась, возмущенно покраснев. Собственное пламя ледяной волной подкатило к горлу, сдавливая его.
— Дыши, Эрика, — Маркус нежно помял ее ладонь в пальцах. — У тебя слишком трусливый конь, чтобы пережить твою смену ипостаси.
Она невольно засмеялась и расслабилась. Ледяной узел в районе солнечного сплетения растворился.
Маркус довольно прищурился.
— Если бы я знал, кого держал в своих руках все те годы, — виновато вздохнул он. — Я никогда не перестану чувствовать вину перед тобой, любимая.
— Знаешь, Маркус, — Эрика поймала его взгляд и робко улыбнулась. — Возможно, это и к лучшему. Мы оба повзрослели и выросли из своих предрассудков.
Он фыркнул, сверкнул искрами вокруг зрачков, но согласно кивнул. Эрика нежно улыбнулась ему и сжала его пальцы в своих.
