Мы выполнили работу Сириуса Вара и сложили всех погибших на общий погребальный костер. Кто же знал, что Никса расценит это как жертвоприношение? Мы даже не предполагали, что наш простой и логичный жест усилит власть Богини Смерти. С другой стороны, если бы хоть один из нас мог заглянуть в будущее, не факт, что мы не повторили бы свои ошибки.
От подножия Скаландра мы уходили с тяжелыми сердцами, зная, что впереди у нас долгая и упорная борьба. Конечно, мы все поддержали Лориана в его стремлении забрать обратно трон Торхейма. И если бы я заранее знала, что он для этого предпримет, я бы, наверное, все же попыталась его отговорить.
Лориан злился. В нападении на дворец ему чудом удалось выжить и вырваться на свободу, и он как никогда почувствовал свое бессилие перед лицом хорошо подготовленного противника. Дракон был ранен, и его исцелением занимался личный лекарь иса Скайгарда. Травмы, однако, не мешали бывшему правителю Торхейма разрабатывать план ответного удара. Потребовалось совсем немного времени, чтобы собрать сильных союзников и объединить их в альянс. Назревала новая полномасштабная война между Драконами, темными эльфами, людьми и шанарами. И я бы чувствовала себя неуютно среди такого количество врагов моей расы, если бы рядом не были супруги правителей Аттинора и, конечно, Драгос.
Несмотря на занятость, он уделял мне достаточное количество времени, чтобы я не чувствовала себя одинокой. Мы проводили вместе долгие холодные вечера, согреваясь огнем камина и телами друг друга. Пока Лориан строил свою стратегию, мы оставались под гостеприимным кровом Скайгардов, но нам требовался собственный дом.
Мы не могли вернуться на Сумеречный Континент, потому что там велась полномасштабная охота на Драконов. Сириус Вар задался целью уничтожить всех врагов своих союзников. Как выяснилось, он заключил сделку с шанарами, предоставил им армию и ресурсы, а они взамен возвели его на трон. Обычного человеческого мага, о котором никто никогда раньше не слышал. Более того, новый король Торхейма заключил союз с императором Солнечной Долины, и мирный договор людей с Драконами был снова разорван.
Оглядываясь назад, я понимала, что застала кусочек прекрасного мирного времени. Даже несмотря на то, что шанары все это время вели свою игру, они делали это тихо, наносили точечные, но болезненные удары и скрывались где-то, а теперь уверенно подняли головы и начали наступление. Это, определенно, не могло закончиться хорошо.
Аттинор принял всех Драконов, решивших покинуть Сумеречный Континент, и Лориану не пришлось разыскивать союзников по всему миру. Они сами прибывали, захватив с собой свои семьи, под надежное крыло Скайгардов. Хрустальная Арка временно стала пристанищем для огромной армии, которую ис Найтгард впоследствии увел обратно, на свои родные земли.
Драгос несколько раз возвращался в Торхейм, чтобы проведать свой замок и узнать последние новости. Вся его прислуга осталась там, чтобы поддерживать порядок на случай возвращения хозяина. Захватчиков можно было не бояться – собственность Блэкторна была окружена такой магической защитой, которую даже лучшие маги Сириуса Вара не могли преодолеть. Они пытались, но все, что им оставалось – облизываться на лакомые земли и бессильно скрипеть зубами.
Несмотря на то, что Драгос, кажется, и думать забыл о своей бывшей любовнице, Лориан не оставлял попыток найти ее и наказать за предательство своей расы. Спустя несколько месяцев ему это удалось. Бьянку Кальдор схватили на границе с Лотэраном и доставили в Аттинор для допроса. Братья Скайгарды лично занялись пленницей, и когда я позже спросила Драгоса, что они с ней сделали, он молча, но весьма красноречиво провел пальцем по горлу. Это заставило меня немного иначе посмотреть на тех, кто нас приютил. С одной стороны, Ледяные Драконы были заботливыми мужьями и любящими отцами, но при этом не испытывали ни капли жалости к своим врагам и, не задумываясь, поступали так, как этого требовал их внутренний кодекс чести. Возможно, Бьянка и заслужила смерть своим предательством, но я знала причину ее поступка – она всем сердцем любила Драгоса. Я ни в коем случае ее не оправдывала, но несколько дней ходила с узлом в животе, так на меня повлияло известие о ее смерти.
Хотя, как потом выяснилось, тот самый узел был ничем иным, как плодом наших с Драгосом горячих ночей. Хрупкая жизнь зародилась во мне, чтобы продолжить род Блэкторн, в такой опасный для всего мира момент жизни. Это заставило меня иначе смотреть на многие вещи. И, чтобы впоследствии иметь возможность защитить себя и своего ребенка, я продолжила свое обучение. Жена младшего из братьев Скайгардов, темная эльфийка Кая Кьярн с удовольствием помогала мне укрощать темную силу, что струилась по моим жилам, и довольно быстро мы вместе добились впечатляющих успехов.
Я не знала, как сообщить новость о наследнике своему мужу, пока однажды мы не остались вдвоем в просторной гостиной. Сидя перед пылающим камином на коленях Драгоса и слушая размеренное биение его сердца, я, наконец, набралась смелости:
— Кажется, ты станешь папой, – тихо произнесла я замерла.
Рука, что до этого ласково перебирала мои волосы, остановилась в воздухе.
— Что? – хрипло выдохнул Дракон и отстранил меня от себя, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Папой, – повторила я. – Ты. Станешь.
В его глазах полыхало пламя, самое настоящее. Мягкое мерцание, в которому я успела привыкнуть, вмиг сменилось яростным ураганом огня.
— Именно папой? – спросил он с усмешкой, но охрипший голос выдал его волнение. Да и сердце сбилось с ритма.
— Папулей, – расплылась в ответной улыбке я. – Это девочка.
— И когда? – Драгос бережно положил руку мне на живот, где уже билось крошечное сердечко.
— Через полгода, – я зажмурилась от счастья, когда муж начал покрывать мое лицо благодарными поцелуями. – У тебя полно времени, чтобы подготовиться.
— Знаешь, – он крепче прижал меня к себе, будто боялся, что я выпорхну из его объятий. – Я уже давно готов.
И, как выяснилось, Драгос не солгал. Он стал прекрасным папой. Дважды. А потом, наконец, отцом, когда у нас родился долгожданный сын. К тому времени мы уже покинули Хрустальную Арку и вернулись в свой замок в Торхейме.
Лориану потребовалось больше одного года на то, чтобы восстановить справедливость. Ему пришлось многое понять и преодолеть в процессе. Но это, как говорится, уже совсем другая история.
