человека на какое-то время затопило отчаяние. Им не справится с такой прорвой врагов! Их слишком мало!
Но затем он заметил, что тёмная полоса, приблизившись на определённое расстояние, словно замерла на месте, не в силах продвинуться дальше.
– Возьми, – неожиданно толкнул его в бок старичок-лодочник, и Огюст увидел, что дедок протягивает ему небольшой флакончик, – зелье дальнего зрения. Да не бойся ты, его мне королева сама дала. А хотел бы я тебя убить… – тут лодочник как-то слишком мечтательно вздохнул и неожиданно облизнулся, – просто спихнул бы тебя с кочки этой, да и все дела.
Юноша ничего не стал отвечать на эту неоднозначную тираду, но зелье взял и сделал большой глоток. Перед глазами на мгновение потемнело, но тут же прояснилось. Зато картинка боя значительно приблизилась, и теперь Огюст мог всё рассмотреть достаточно хорошо.
Он увидел, что наступающие очень похожи на людей, но вряд ли ими являются: для этого у них были слишком длинные руки и ноги, да и кожа была бугристая, странного насыщенного коричневого цвета, как древесная кора. Но больше всего Огюста потрясло выражение лиц нападающих: на них застыла совершенно одинаковая гримаса ненависти, но какой-то неживой, что ли. Было чёткое впечатление, что они все, без исключения, существуют исключительно с одной целю: уничтожить тех, кто перед ними, причём цена не имеет никакого значения. Нападающие шли, не обращая ни малейшего внимания на то, что целыми десятками проваливаются в болото, не делая ни малейших попыток остановиться и поискать более безопасный путь. Огюсту казалось, что они вообще не замечают происходящего вокруг, стремясь задавить обороняющихся числом.
Когда Лимейна сказал, что врагам приготовлено немало сюрпризов, Огюст даже не представлял, что она имела в виду. Сейчас же он мог видеть, как из болотной жижи выскакивали огромные зеленовато-серые змеи и, обхватив чуть не десяток захватчиков, утягивали их в трясину. То там, то тут внезапно открывались бездонные провалы, засасывающие целые шеренги. Врагов с каждой минутой становилось всё меньше, но Огюст понимал, что это – только авангард, задача которого – выбить как можно больше обороняющихся, истощить их силы и запасы заклинаний.
Но и Лимейна использовала пока явно не самые мощные средства, она ведь не могла не догадываться о замыслах врагов. Она, как и нападающие, выжидала того момента, когда появятся те, кто стоит за этой толпой.
И они появились… Сначала Огюст даже не увидел, а почувствовал, как дрогнуло пространство, и над болотом пронёсся ледяной вихрь. Внутри купола он не ощущался, но это можно было понять по тому, как согнулись даже безразличные ко всему существа, которыми так легко и равнодушно жертвовали нападающие. А затем появились трое…
Три высоких фигуры, закутанные в плащи тёмно-багрового цвета, медленно двигались в сторону купола, паря над поверхностью болота. Огюст уже отчётливо видел их лица, изогнутые в презрительных усмешках губы. Юноша с каким-то усталым удивлением узнал в одном из приближающихся врагов лорда Фарбриджа, приятеля отца, который не раз и не два бывал в их доме и всегда казался Огюсту солидным и до отвращения правильным. Сейчас же он выглядел так, словно ледяной вихрь сорвал с него всю шелуху порядочности и благонравия. Светлые глаза были полны высокомерного презрения, губы скривились и что-то шептали, руки небрежно перебирали связку амулетов. Двух других он не знал, хотя в лице того, что шёл последним, словно прикрываясь первыми двумя, юноше почудилось что-то знакомое.
Неожиданно поверхность болота раскололась, и из воды поднялась королева Лимейна, на плечах которой был плащ с глубоким капюшоном.
– Королева! – невольно вскрикнул Огюст, рванулся вперёд, но вовремя вспомнил, что он находится внутри купола. – Но как она оказалась там? Через купол даже Мортимер пройти мог с трудом!
– Неужто ты думаешь, что у королевы нет своих тайных путей, что никому кроме неё неведомы и недоступны? – не то с насмешкой, не то с угрозой спросил старичок, глядя на юношу с по-прежнему непонятной неприязнью. – Ох, и глубоко они проходят, под самыми страшными трясинами, там, куда даже я не сунусь, да и никто из болотных не рискнёт. Про остальных я даже не говорю!
Огюст хотел было спросить, что это за пути такие, но вовремя остановился, так как понял, что старик ему ничего не расскажет. И потому, что не любит он людей, судя по всему, и потому, что есть тайны, которых лучше и не знать. А потом им обоим стало не до разговоров.
Повинуясь взмаху руки одного их троицы в плащах, замерли на своих местах сотни наступавших существ, словно в них разом закончилась жизнь или иная сила, толкавшая их прямо в бездонные болотные омуты или навстречу огромным змеям.
Тот, что шёл последним, сделал несколько шагов вперёд, и Огюст увидел, как побледнело его лицо, на котором помимо гримасы высокомерия появились и другие эмоции: удивление, граничащее с потрясением, и самый обычный человеческий страх.
– Здравствуй, Кристофер, – ветром пронёсся над болотом голос Лимейны, и столько в нём было льда, что даже стоящий с другой стороны купола Огюст зябко передёрнул плечами.
– Лей?? Ты??! Но… как??
– Твоими стараниями, Кристофер, – голос королевы стал ещё холоднее, хотя, казалось бы, уже некуда, – неужели ты не рад встрече? А ты постарел, мой дорогой супруг… Время никого не щадит, даже таких, как ты.
– Что ты здесь делаешь? – мужчина справился с первым удивлением и теперь лихорадочно просчитывал последствия открывшихся обстоятельств.
– Какой замечательный вопрос, Крис, – в голосе королевы к холоду добавилась откровенная издёвка, – у меня он тоже возник тридцать пять лет назад, когда… Впрочем, зачем ворошить прошлое, верно?
Соратники колдуна обменивались непонимающими взглядами, но отпускать прислужников не торопились. Видимо, в этой части войска именно Блайвиль принимал решения, и без его команды ничего не происходило.
– Я могу откупиться, Лей, – проговорил колдун, – ты всегда была разумной и практичной, дорогая. Неужели мы не сможем договориться?
– Договориться? – Лимейна медленно повторила слово, как будто пробовала его на вкус. – Может быть… Отдай мне этих двоих, и мы продолжим разговор, Кристофер.
– Лей, – колдун явно не ожидал ничего подобного, – зачем они тебе?
– Мне? – Лимейна помолчала, а потом рассмеялась, и, несмотря на мелодичность, это был такой жуткий смех, что стоявший рядом с Огюстом лодочник что-то пробормотал и спрятался в покрывавшей кочку траве. Как он там поместился, молодой человек так и не понял, да
