задумчиво продолжал малыш. — Но чувства способны видоизменяться.
— Видоизменяться? То есть их ненависть видоизменилась? — начал задавать вопросы Тсуна, ощущая, как его уставшая голова вот-вот задымится. — Но… видоизменилась во что?
— Хм… — Аркобалено усмехнулся. — А вот это уже верный вопрос. Ложись спать, — произнёс он, спрыгивая на пол и направляясь в сторону выхода.
— А? Ты куда на ночь глядя?
— В школу Намимори, — кратко ответил он, оглянувшись в сторону Савады. Парень нервно сглотнул. Было что-то во взгляде Аркобалено такое… после чего обычно начинаешь искать пятый угол и интенсивно рыть себе могилу. Если ему надо в Намимори на ночь глядя, то пусть идёт, но…
— Зачем?..
— Слышал, что на следующей неделе у вас парные спортивные соревнования… Надеюсь, ты успел подать заявление на участие. Хотелось бы проверить.
— Хи-и-и! — протянул Тсуна, понимая, что теперь он точно не уснёт. Реборн опять что-то задумал. Что-то очень плохое. — Нет, меня это не касается. Не касается!
Однако Савада понимал, что если сейчас это его не касается, то скоро коснётся… Ой, как коснётся.
Средняя школа Намимори.
После занятий.
Обычно после уроков я брала список дел, что передал мне Хибари Кёя, и выполняла что-нибудь одно, по мере своих сил и возможностей. Это были разные подсобные обязанности. Начиная от мытья полов в неиспользованных аудиториях, заканчивая покраской батарей, организовав небольшой ремонт. Но также у меня учитывались перерывы на отдых и перекус. Иными словами, я работала, вот только денег за это не получала. Иногда в то помещение, где я была, мог заглянуть Хибари, но лишь для того, чтобы проверить, как продвигаются дела. Убедившись, что работа не стоит на месте, он обычно тут же молча удалялся, ничего мне не сказав.
И вот сегодня я направлялась в бывший музыкальный класс, который закрыли около года назад. Причины неизвестны. Вроде как окна хотели менять в этой части здания, но то денег недостаточно, то работа над сменой окон будет мешать ученикам и так далее. Каждый раз что-то мешает. А мусор ведь там скапливается.
Ладно… И теперь туда иду я, чтобы прибраться. Надеюсь, крыс на своём пути не встречу.
Открыв ключом запертую дверь, я оказалась в большом просторном зале, в котором на удивление было сухо, светло, хотя и воздух немного спёртый. Деревянный пол полностью покрыт толстым слоем серой пыли. Хоть расписывайся. Около стеночки аккуратно стояли сложенные друг на друга школьные стулья, словно их вот-вот расставят по всему залу и урок возобновится. Но удивило меня то, что в самом начале помещения находилось большое фортепиано чёрного цвета.
— Ого… — присвистнула я, решив осмотреть музыкальный инструмент со всех сторон.
Он был также покрыт пылью. Причём сильно. Раз аудиторию закрыли, то и играть на фортепиано мало кто будет. А перетаскивать инструмент с места на место — рискованно и неудобно. Кому это надо?
На всякий случай я выглянула в коридор, чтобы убедиться, что никого поблизости нет. Да, так и есть. Все ученики уже разбежались по домам, да и в этой части корпуса мало кому взбредёт в голову тут гулять. Воспользовавшись этим моментом, я прикрыла за собой дверь, взяла тряпку с ведром воды, что прихватила с собой и подбежала к фортепиано. Хоть им давно не пользовались, инструмент был в полной готовности. Клавиши словно молили пройтись по ним хотя бы раз.
Я знаю, моя игра… непрофессиональная. Но так хотелось… Так хотелось…
И раз в этом маленьком мире я одна, то переживать, что тебя осудят или на тебя накричат, не стоит. Что бы сыграть? У меня скопилось много композиций, которые я бы хотела попробовать. Пока они только в тетрадке, а в живую не исполнялись ни разу. Но сейчас…
Хм… Неожиданно стало грустно. И сидя перед чёрно-белыми клавишами, я задалась вопросом, а кому я вообще готова играть свою музыку? Отчасти это что-то личное. Сокровенное… Страшно не то, что об этом кто-то узнает. Страшно то, что, узнав об этом, люди тебя осудят. Плюнут в душу и растопчут, а я из тех, кто не справится с подобным… Музыка для меня — то, что нельзя выразить словами. То, что я не показываю лицом, но очень хочу выразить. Мой голос… Голос моей души…
Думая об этом, руки сами легли на клавиши, и зазвучала мелодия…
В то же время.
Школьные коридоры.
Гокудера Хаято знал о том, что Вел отрабатывает наказание после занятий. Он уже много раз встречал её то в одном, то в другом кабинете, изредка наблюдая, как она трудится. Не жалуется и не требует помощи. Выполняет всё добросовестно, чему парень был удивлён. Его бы даже угрозы Хибари не заставили палец о палец ударить. Но Вел… смирилась, что ли?
Но в этот раз он её найти не мог. Сам не понимает, зачем ищет девушку. Привычка? А может… что-то другое? Ох, не знает он! Просто Хаято чувствует, что надо… Может именно это и называется интуицией? Хотелось увидеть Вел. Увидеть и убедиться, что с ней всё хорошо. Вот, да… Именно это. Просто убедиться, что с ней всё нормально. А то этот чёртов любитель дисциплины совсем не видит разницу между женской и мужской работой. Она же не раб, чёрт бы его побрал!
Но неожиданно Хаято замер. Что это? Музыка? Похоже на клавишный инструмент… Да, это точно музыка. Откуда она доносится?
Хаято брёл на звук, стараясь лишний раз не шуметь и передвигать ногами тихо, словно зверь во время охоты. Звуки были мягкими, мелодичными и безумно грустными… Он изучил множество знаменитых композиций, но эту не узнавал. Слушал впервые. Так красиво и… одиноко.
Гокудера нашёл дверь, откуда доносилось звучание музыки. Слегка приоткрыл её, заглядывая внутрь. В этот момент, у него между губ крутилась незажжённая сигарета, но стоило парню увидеть исполнителя мелодии, как сигарета выпала изо рта, и парень о ней тут же забыл.
За фортепиано сидела Вел.
*На этом моменте рекомендую включить музыку: Dark Sanctuary — Les Memoires Blessees*
Музыка была медленной, позволяющей девушке не спеша нажимать на клавиши и раскрывать свою душу полностью. Без страха и сомнений. Хаято не знал, что именно сподвигло Вел написать эту мелодию. Не знает, что за время тогда у неё было. Но почему-то, слушая звук фортепиано, он вспоминал всё прошлое. То, как он сбежал из дома в восемь лет и глупым неуклюжим мальчишкой пытался приютиться хоть
