об истинном их происхождении ныне были утеряны даже среди адар. Око просто материализовалось при зарождении нового рода, другое дело, что новых родов здесь давно уже не видели. Как я и подозревала, если с родом что-то случалось, и женская линия прерывалась, то зеркало исчезало навсегда. Хотя бы потому, что больше некому было его призывать.
При желании и согласии обеих сторон возможно передать зафир адаре из другого рода.
Зеркало — нет.
И обратиться к зеркалу рода Жанин за консультациями я не могу. Теоретически, если вдруг возникнет острая нужда, возможно проверить с его помощью Люсьена как сына этого же рода, но я для него оставалась чужачкой, которую он не видит. Когда придёт время, Жанин передаст его вместе с фамильным зафиром Надин, а она, даст то Мать, своей дочери.
Понятно. Быть роду адары Варвары без собственного ока.
Зато с зафиром.
Уже что-то.
Как избирать сочетаемого без зеркала Жанин представляла плохо и поинтересовалась наличием и количеством родственников Феодоры. Выяснив, что у Феодоры только один племянник, а у Алишан ни одного сочетаемого, свекровь заверила преспокойно, что так или иначе, но зеркало Фединого рода перейдёт ко мне и спрашивать меня не будет, кем я там пожелала себя идентифицировать.
Очень интересно. И мнение Алишан в расчёт не принимается?
Нет. Чья кровь течёт в моих жилах?
Вот то-то же.
Во входную дверь постучали, и Виргил пошёл открывать. К этому моменту мы давно всё съели и чай допили, да и время за беседами бежало незаметно. Я загрустила, представляя, как мы с Алишан станем бодаться не только из-за мужика, но и из-за родового фамильяра.
Вернулся Виргил быстро.
— Варвара, пришла Майя, желает с тобой поговорить, — он помедлил и добавил неохотно: — Наедине.
— Ладно, — я поднялась из-за стола.
Ожидала Майя не в гостиной, но в прихожей возле лестницы. Взяла меня за руку, потянула к двери.
— Давай прокатимся, — шепнула Майя, глядя поверх моего плеча в сторону ведущего на кухню коридора.
— Куда?
— Представлю тебя кое-кому.
Майя пёрла с настойчивостью и упорством трактора, разгребающего снег на узкой дорожке, разминуться с коим у тебя нет возможности, разве что носом в сугроб нырнуть. Перехватив меня за локоть, она вывела меня из дома, прикрыла створку и указала на карету, стоящую перед крыльцом.
— Не волнуйся, мы недалеко, — предупредила Майя, беспрестанно оглядываясь через плечо на дверь. Не иначе как опасалась справедливо, что сейчас Виргил обнаружит, что его радость уволокли без спроса, и придушит неугомонную сестрицу прямо на месте. — Брат меня кличами забросал с требованиями объяснить, что за мутную аферу я затеяла, в противном случае обещал и близко меня к тебе не подпускать. Боится, что я использую тебя в качестве декорации…
— В качестве кого?
Мы спустились по ступенькам крыльца, и лакей распахнул перед нами дверцу экипажа.
— Декорация это… м-м, так мы… в наших кругах называют людей, которых используют для собственной выгоды, но они о том даже не догадываются. В качестве прикрытия, для выполнения разных… нужных нам поручений, — Майя подтолкнула меня в спину, и я забралась в салон. — Покатаемся кругами по району, чтобы Виргил не сильно беспокоился.
Подхватив юбки, Майя нырнула следом. Дверца захлопнулась, карета качнулась, когда лакей вскочил на запятки, и тронулась. Я передвинулась дальше по сиденью и лишь тогда заметила закутанную в чёрный плащ фигурку, забившуюся в самый угол напротив меня. Она шевельнулась, подняла покрытую широким капюшоном голову и повернулась к устроившейся рядом с ней Майе.
— Это она? — прошелестела она.
— Да, Ваше высочество.
Фигурка выпростала из складок плаща тонкие руки в бежевых перчатках и сняла капюшон. На вид принцессе было больше двадцати — хотя вряд ли она сильно старше Феодоры. Каштановые волосы убраны в простую причёску, на бледном личике с чертами более грубоватыми, нежели я ожидала, выделялись выразительные тёмно-синие глаза.
— Адара Варвара. Её королевское высочество принцесса Агнесса, — представила нас Майя.
— Адара Варвара, — принцесса чуть склонила голову.
— Ваше высочество, — пробормотала я, смутившись отчего-то.
Видеть так близко особ королевской крови мне не доводилось. Я, конечно, не полагала монархов и их родственников существами высшего порядка, голубой кровью и вершителями божественной воли на земле, как считалось встарь, но не получалось избавиться от ощущения неловкости, непонимания, как себя следует вести в присутствии принцессы крови.
— Майя не сказала, в каком домене вы практикуете…
— Я фрилансер.
— Кто? — принцесса растерянно моргнула, однако лицо сохранила невозмутимым.
— Вольный наёмник.
Агнесса понимающе кивнула.
— Я попросила Её высочество о личной встрече, поскольку хорошо знаю брата и знаю, что он не успокоится, пока тебе не станут известны подробности.
Что поделать, бесило Виргила моё пассивное согласие. Он не отговаривал меня открыто, не настаивал на немедленном отказе и тем более не запрещал, по крайней мере, на словах, но и не одобрял. И, подозреваю, нашёл бы возможность оградить меня от участия в сей затее сомнительной, как только я бы с головой ухнула в неё.
Люсьен предпочитал ограждать меня путём посильного соучастия и предупреждений, что работать вслепую хреново и за желаемый результат не поручишься.
— А у кого лучше узнавать подробности, если не из первых уст?
— Полагаю, адара Варвара, вам известна… предыстория?
Я кивнула.
— Я влюбилась, — тихо призналась принцесса и бросила погрустневший взгляд в окно. — Так глупо, безрассудно… вообразила, что никому вреда от того не будет, если я позволю себе… увлечься теми чувствами, что пробудил во мне Ник, погрузиться в них, в то ощущение безбрежного счастья, что он дарил мне. Совсем чуть-чуть, самую малость… ненадолго. Вскоре я выйду замуж, и всё потеряет прежнее значение, всё переменится.
Только вот выходить замуж дева собиралась в ту же страну, откуда её Ник родом. Да не просто взамуж, а в королевы этой самой страны. Как, по её мнению, всё должно было выглядеть после свадьбы?
Впрочем, спрашивать я не стала. Меня это не касается.
— Когда мы расставались, то пообещали писать друг другу до тех пор, пока я не прибуду в Бертерский домен. Майя поведала вам о письмах?
Я снова покивала. Надеюсь, с видом исключительно глубокомысленным.
— Ох, если бы дело было лишь в письмах, — удручённо покачала головой Агнесса. — Однажды я решилась послать ему… в знак моей вечной любви и верности… медальон с прядью своих волос.
Цвет волос принцессы вполне себе обыкновенен, никаких редких, приметных оттенков. Даже если медальон не в те руки попадёт, по волосам всё равно ничего не смогут определить. До появления генетических экспертиз этому миру
