— Диего, сказала я, спокойно, — есть, что-то, что ты мне хотел бы сказать?
— О чем ты? — он посмотрел на меня не определенно.
— О том, как это быть укушенным Гавином. О том, как ты самый большой и самый сильный альфа в стае не имеешь подружки.
— Я не ёбаная бабочка, если это-то, что ты хотела услышать. Ты имеешь в виду, интересуют ли меня геи-кровососы?
— Я думаю, что ты слишком завелся, — сказала я, убедившись, что ремень безопасности хорошо пристегнут, потому что он ехал, не замечая светофоров, — ты можешь рассказать мне, Диего. Ты знаешь, что я не стану осуждать и тем более не расскажу семье.
— Я сказал, что я не гей, так трудно понять с первого раза? Это следует из того что я позволил ему… Я имею в виду, если мне понравилось, когда он укусил меня? Это ерунда.
— Ладно, мы опустим это. Но, возможно, ты заметил, что со мной случилось после того, как меня укусил вампир, — сказала я.
— Конечно, если бы Якобсон был нормальным вампиром, — он покачал головой, — но это не так. Лус, и ты в опасности, ежеминутно находясь с ним.
— Я все еще не могу поверить в это, — сказала я, но мой живот скрутило, заставляя меня жалеть о яйцах и беконе, которые я поспешно проглотила.
— Я знаю, что ты не хочешь в это верить, — Диего накрыл мою руку своей и крепко сжал, — мне жаль, сестра.
— Мне тоже, — сказала я и внезапно перестала видеть августовский день из-за потока слез. О Боже, что если Диего прав? Что мне тогда делать?
— Лус, где ты? Рози, сказала, что ты уехала, ничего не сказав. Все хорошо? — глубокий голос Джуда был полон беспокойства, и я опять испытала порыв нежных чувств к нему. Он заботится обо мне. Он меня любит. Ноя должна отодвинуть от себя все чувства и разобраться во всем, прежде чем опять потеряю голову. Так что я глубоко вздохнула и решила сразу перейти к делу.
— Джуд, ты действительно демон?
Я надеялась на недоверчивый смех или мгновенное отрицание. Вместо этого полная тишина. Потом он сказал:
— Я должен поговорить с тобой. Ты у себя дома?
— Да, но я не думаю… — но он уже повесил трубку.
— Все в порядке? — спросил Диего, который отказывался оставить меня в покое, впиваясь взглядом в меня, сидя на кушетке.
Я пожала плечами.
— Он скоро будет. Я так думаю, что он хочет поговорить лично.
— Потому что так он сможет тобой лучше управлять.
— Диего, повторяю в последний раз, он не управляет мной.
— Независимо от этого, я остаюсь здесь, на всякий случай, — он скрестил руки на груди и развалился на кушетке.
— Прекрасно, делай что хочешь.
Я была раздражена его альфа-повадками, но очевидно ничего с этим не сделать. Плюс, я хотела, чтобы он остался. Что если есть какая-то правда в том, что он мне рассказал? Почему Джуд не стал отрицать все по телефону? Пожалуйста, пусть это будет неправда, думала я, уставившись, дверь в мою квартиру и помня, как Джуд ласкал меня у стены напротив и ощущение блаженства, которые он мне доставил…. Пожалуйста.
Через короткий промежуток времени раздался короткий двойной удар в дверь. Я решила пойти открыть, но Диего опередил меня. Он открыл дверь, за которой стоял Джуд, с очень несчастным выражением лица. Он был выше Диего, но мой брат привык быть ниже ростом, так что он не потерялся.
— Ладно, Диего впусти его, — сказала я, когда поняла, что альфа, мог стоять всю ночь, если его не оттащить.
Низкое рычание вырвалось из его горла, но он отступил, и Джуд и подошел вплотную ко мне.
— Лус, — сказал он, — поверь, я не хотел, что бы ты узнала все так.
Я была в оцепенении.
— Это правда? Ты — демон? Но… но я думала, что все это сказки.
— Я боюсь, что все сказки имеют под собой основания. С людьми моего вида это случалось только с теми, кто имел очень старую и безупречную родословную. И иногда они рождались с некоторыми … дополнительными особенностями.
— Такие особенности, как питаться вместо крови болью? — Диего потребовал ответа.
— Да, я действительно питаюсь эмоциями так же, как и кровью, — признался Джуд, — но …
— Да, ты ублюдок, — прорычал Диего.
Джуд повернулся к нему, его глаза начали мерцать красным.
— Вы должны знать, что я знаю шестнадцать языков, испанский в том числе. И также вы должны знать, что я не намерен выслушивать ваши оскорбления.
— О, я могу не только оскорбить тебя, — глаза Диего стали желтыми, как у волка, — ты питался моей сестрой, я собираюсь отплатить тебе за это, урод.
— Стоп! — я постаралась встать между ними.
— Прекратите, сейчас же, вы оба. Диего, — сказала я, поворачиваясь к моему брату, — дай мне поговорить с Джудом.
— Даю тебе минуту, — он отстранился, все еще рыча. Если бы у него волосы стояли дыбом, а уши были подняты вверх, то я решила бы, что он изменяется.
— Джуд, — сказала я, поворачиваясь к любимому, — я только…. я не знаю, что думать.
— Думай о том, что ты любишь меня, а я тебя, — он взял мои руки, — почему это должно измениться?
— Ты мне лгал, — я вытянула руки и отступила на шаг назад, — мне жаль, но я должна знать правду. Ты можешь читать мои мысли? Я имею виду, не только поверхностно когда ты меня касаешься, как ты мне говорил?
Джуд выглядел очень несчастным.
— Я действительно должен дотронуться до тебя, чтобы получить хоть, что-то, но да, я преуменьшал свои возможности. Просто я привык скрывать свою телепатию. Это … не очень удобно, когда люди знают, что я могу сказать, о чем они думают.
— Интересно почему? — саркастически бормотал Диего.
— Заткнись, Диего, — сказала я, но мое сердце сжалось. Я повернулась к Джуду.
— Правда, что после третьего обмена крови мы были бы вместе навсегда? Хм — связаны?
Он несчастно кивнул.
— Да. Клянусь, я хотел поговорить сегодня с тобой об этом, прежде чем произвести обмен.
Диего подошел поближе.
— Так что он хотел укусить тебя сегодня? Эта ёбаная курчавая задница вампира?
Джуд рассмотрел следы от укуса на его шее.
— Кажется, вы недавно сами были укушены «курчавой задницей вампира», друг. Лицемерие — отвратительная черта, несмотря на ваши опасения за сестру.
Теперь лицо Диего стало почти таким же красным, как и глаза Джуда.
— Я не твой гребаный друг. И я позволил укусить меня, только для того, что бы узнать кто ты.
— Вы не хотели бы мне назвать имя вашего маленького осведомителя? — Джуд шагнул ему навстречу, его глаза были красны, а клыки выглядывали из-под верхней губы, — я не люблю, когда обо мне распускают не правдоподобные слухи.
— Но это так, друг, — плюнул Диего, — какая часть всего этого неправда? Все, что я сказал, правда, просто ты не выносишь критики.
