Шкуры неуверенно коснулась тёплая ладонь. Я против воли вздрогнула, но стиснула зубы и запретила себе шевелиться. Если не вспоминать про обладателя руки, даже не противно. Ну, почти…
Ладонь прижалась чуть плотнее. Погладила по шкуре у лопатки. Почти приятно даже. Господи, если бы вонючка не был такой… такой вонючкой! Насколько проще было бы пребывание в этом мире, а?
Да уж ‘Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!’. То ещё сравненьице…
Представив себе, как Алехандро томно взирает из-под балкона на юную Джульетту, фыркнула и едва удержалась, чтобы не заржать в голос. Нет повести печальнее на свете, чем повесть о седой, как лунь, Джульетте! Бедная девочка от одного взгляда на гниющего поклонника надо-олго перестала бы мечтать о романтических отношениях.
А вот мне не только лицезреть горбуна придётся, но и на себе везти. Я вздохнула. Сама виновата.
Нагадила? Устроила полудохлику убогому сотрясение черепной коробки? Значит должна искупить вину. Для сотрясения мозга, наличие оного, как это ни парадоксально, не обязательно.
И вообще, если уж мне так погано, пусть хоть кому-то будет от этого хорошо. Раз уж, кроме нас с Алехандро, вокруг никого, почему бы и не зомбику? Тем более ему не только от меня, но и от судьбы неслабо прилетело. С такой-то ‘очаровательной’ внешностью… А отвращение… что ж, ради такого дела перетерплю, не переломлюсь.
Под давлением всколыхнувшейся совести я упорно занималась аутотренингом. Приучала себя к мысли, что нечто гниющее и далеко не эстетичное будет в ближайшее время не только находиться рядом, но соприкасаться с моей лошадиной шкуркой. Так вот, вонючка, похоже, занимался примерно тем же.
В смысле пытался свыкнуться со мной. Угладил всю почти! Хорошо хоть морды не трогал. А вот по спине и бокам микробы свои и бациллы (или что там у него) размазал щедро. Так сказать ‘распределил равным слоем’. Нетопырь под майонезом! И ведь не рыпнешься — сама виновата.
Хотя кое-что и при этих обстоятельствах можно было записать в столбик с ‘радостями’. Во-первых, уродец уже почти не вонял. Ну, это если сравнивать с тем, прежним, бьющим наповал амбре, которое было до проведения ритуала, превратившего моего спутника в радужную фантасмагорию. Во-вторых, прикосновения Алехандро оказались по-человечески тёплыми и совсем не противными. Если не думать, конечно.
В третьих, даже если подцеплю какую-нибудь заразу от этого ходячего источника инфекции и мечты паразитолога, есть шанс выжить. Пока ещё не угасла надежда вернуться в своё собственное, двуногое и двурукое тело. Вряд ли травмы и болячки одного отразятся на другом. Организме, имею в виду.
Ну, и в четвёртых… Я покосилась на горы. Они были так близко! Возможно где-то там, именно в этих горах, смогу найти Эйара. Кровь прилила к несуществующим сейчас щекам, и я мотнула головой, отгоняя неуместные воспоминания.
При всей своей непоследовательности, богиня наверняка не просто так мне показала воина. Она явно была в курсе куда мы с Алехандро идём. Не удивлюсь, если и цель путешествия не была для блондинки секретом. Может, моя задача как-то связана с этим горами и голубоглазым брюнетом? Раз уж мучительница обмолвилась о том, что я на правильном пути?
В любом случае, найти Эйара стоило. Конечно, в этом теле о полноценном общении не могло быть и речи. Даже найди я мужчину, так легко и жарко переступившего через все мои комплексы, выделываться перед ним в этом вот копытном виде точно не стала бы. Глупо, бессмысленно и унизительно.
Но угрозы богини нельзя не брать в расчёт. Окровавленная рубаха, рукоять ножа, торчащая из груди, и слепой мёртвый взгляд убитого брюнета я не забыла. Блондинка говорила, что… Независимо от обстоятельств, я не могу позволить, чтобы Эйар погиб. Таким грузом на совести жить нормально просто невозможно.
Спустя минут десять горбун наконец-то поверил в реальность привалившего счастья в виде готовой почти на всё кобылы и споро погрузил на меня нашу поклажу.
Я лежала, хотя так и подмывало смалодушничать — встать и позабыть о седоке. Нет уж! Умерла так умерла! Если вот так менять собственные решения, и глазом моргнуть не успеешь, как маятником заделаешься.
Когда поверх хребтины легло аккуратно сложенное вдвое одеяло, а последняя сумка устроена на месте, на Алехандро снова что-то нашло. Минут пять он сидел н корточках, прижав ладонь к моей шкуре. Просто сидел и молчал, держа руку на моей шее. И, сам того не понимая, испытывал терпение одной очень брезгливой лошади.
Когда я уже почти решилась на активные действия, мой кошмар вдруг выпрямился и отвернулся. На несколько секунд между облаков показалось поднимающееся солнце. Лучи скользнули вдоль неприветливой промозглой за ночь земли Алехандро развернулся лицом к восходу. В ореоле золотистого света уродливость перекошенной фигуры будто проступила ещё ярче. Отсутствие шеи. Криво посаженная голова. Сутулые, разной высоты плечи. Горб. Кривые, неестественно вывернутые ноги.
Солнце слепило глаза и я видела лишь абрис, контуры тела своего безобразного спутника.
Подумалось, что и без смрада и многочисленных язв он отвратителен, как ни крути. Даже мне, попривыкшей за последние дни, захотелось отползти подальше и спрятаться где-нибудь в кустиках.
Чтоб не смотреть и… не чувствовать себя такой сволочью.
Знаю, что оценивать человека по внешним данным глупо, а в нашем случае ещё и подло. Но я ничего не могла с собой поделать! Совсем ничего. Алехандро вызывал отвращение и страх на инстинктивном, подкожном уровне.
Вздохнув, олицетворение ночных кошмаров развернулся и неуклюже взгромоздил себя мне на спину.
— Знаешь, — вонючка почти шептал, и сиплость из голоса словно исчезла.
Не осознавай я, кто говорит, не узнала бы! Нет, правда: голос казался человеческим и даже… мужским, — Никогда не думал, что в подобных обстоятельствах будет не хватать обычного живого тепла. До чего я дошёл! — издав смешок, полный горечи, Алехандро похлопал меня по шее. — Расположение бешеной кобылы и то в радость… Спасибо.
Я нервно передёрнула шкурой и поднялась на ноги. Сквозь спазм омерзения, проступило и растеклось по телу робкое чувство благодарности. Быть нужной хоть кому-то в этом чужом и страшном мире оказалось приятно. И всё же я предпочла быть нужна кому-то другому. Нуждающийся в тебе зомби — это звучит несколько… дико и противоестественно.
Да уж, на его месте живого тепла не хватало бы любому. Впрочем, сейчас я бы и от обыкновенного не отказалась. Тёплый плед, шерстяные носочки, кружка ароматного чая и бублик были бы очень кстати… Жаль, но вместо них лишь промозглый сырой ветер, одинокий зомби верхом на не менее одинокой лошади и острый запах осени и приближающихся холодов.
