Скрип досок привлек моё внимание к двери спальни. В проёме стоял Кассиан, не заходя внутрь. Но он был здесь. Он пришел. Что-то затрепетало у меня в груди.
— Стая соберется на совет через час.
Я перевела взгляд, услышав голос Северина.
— Ты расскажешь о своём проступке во всеуслышание.
Я должна была предстать перед общественным судом?
Такие вещи несвойственны обычной жизни Стаи. За свою жизнь я могла припомнить лишь один или два публичных суда, но редко кто совершал серьезные проступки.
Зрачки темных глаз Северина сузились.
— Не опаздывай. Не заставляй меня приводить тебя под конвоем.
Он развернулся, чтобы уйти. Но остановился в дверях, обращаясь к своему сыну.
— Вообще-то, Кассиан, я тут подумал, а почему бы тебе не убедиться, что она придет вовремя?
Северин подразумевал — убедиться, что я не сбегу.
Чувство облегчения, которое я испытала при виде Кассиана, испарилось. Он будет моим надзирателем.
— Все будет хорошо. — Тамра сжала мою руку, привлекая внимание к своему решительному лицу. — Я постою за тебя.
— И я, — протяжно вторила ей Эз.
Я улыбалась им обеим.
— Мне повезло, что вы у меня есть.
Я бросила взгляд на маму. Удивительно, но она приподнималась на кровати. Я взяла её за руку, чтобы помочь сесть прямо.
— Я заварю чаю, — поспешно вызвалась Эз и торопливо вышла из спальни.
Кассиан молчаливо наблюдал в дверях, как мы с Тамрой склонились над нашей мамой.
— Пожалуйста, нам нужно побыть наедине, — резко обратилась к нему Тамра, даже не смотря в его сторону. В ту же секунду я вспомнила последний раз, когда мы втроем были в этой комнате. Те отвратительные слова... Очевидно, моя сестра тоже не забыла про это.
Боковым зрением я наблюдала, как он выходил. Прислушивалась к его шагам. Он ушел совсем недалеко. Всего лишь в гостиную. У него был приказ. Он был моим конвоиром до собрания, в конце концов. И он не уйдет.
Словно прочитав мои мысли, Тамра сказала:
— Мы будем с тобой, Джэс. Мама и я. Мы ведь одна семья.
Я глядела на Тамру, пока она сидела рядом с мамой. Мама тоже смотрела на меня: её взгляд казался более ясным, знакомым, чем взгляд той незнакомки, которую я видела в течение последних недель. Сейчас она была похожа на ту маму, которую я знала.
— Ты вернулась. Вернулась по собственному желанию. Это многое значит, — проговорила она, и я ощутила, что моё беспокойство уменьшилось. И расслабилась. Она знала, что я уходила. Она знала и переживала.
— Ты не отступница. Северин не может мыслить здраво. Они это еще увидят. Никого еще не наказывали несправедливо.
Мне так и хотелось спросить: «А если справедливо?»
Я виновна. Я сделала то, что не должна была.
Но тут мама взяла меня за руку, её пожатие было теплым и твердым. Точь-в-точь как в моём детстве, когда она была для меня целым миром. Когда мама и папа могли решить все проблемы одним прикосновением руки.
Неожиданно я больше не чувствовала себя одинокой. Неважно, что меня ждало, но теперь я знала, что у меня была семья. Они — моя поддержка, с ними я справилась бы с чем угодно.
Пока мы шли в центр города, Тамра держала меня за руку. Остальные отделились от нас и шагали организованным потоком в том же направлении. Они открыто таращились на меня сквозь просветы в тумане — даже показывали пальцем. Казалось, им было все равно, что я это видела. Да и к чему им было волноваться об этом? В их глазах я была той, кто совершила что-то плохое и теперь должна лицом к лицу встретиться со Стаей на публичном суде.
Тамра стиснула мою руку в ободряющем пожатии.
Мы старались двигаться помедленнее, чтобы маме было легче поспевать за нами. Она шла рядом со мной, щурилась от лучей приглушенного света, которые пробивались сквозь туман. Словно крот, который вылез на солнечный свет.
Когда мы добрались до зала Совета, то увидели, что он уже полон народа. Глухой гул разговоров тут же прекращался, как только я появлялась в поле зрения.
Присутствующие расступались, отступали назад, чтобы я могла пройти вперед.
Там стоял Северин, позади каменных перил. Здесь собралось около десятка старейшин вместе со своими марионетками. Я же не дура. Народ ничего не решал. Все, что случится — будет по его приказу.
Кассиан не пытался присоединиться к старейшинам. Думаю, просто не мог. У него пока что не было на это официального права. Вместо этого он занял место в толпе собравшихся зрителей.
Я ослабила пальцы, чтобы выпустить руку Тамры и подняться по ступеням, но она усилила свою хватку. Просто не отпускала меня.
— Я пойду с тобой, — сказала Тамра.
Позади неё Эз одобрительно кивнула. Как будто соглашалась с тем, что так было бы лучше всего.
— Нет. Я пойду одна.
Я сомневалась, что они разрешили бы кому-либо стоять рядом со мной. Я взглянула сначала на Тамру, потом на маму и, наконец, на Эз.
— Ждите здесь. — Улыбнулась дрожащими губами. Ради них. — Я вернусь. Все будет хорошо.
Я сказала это тоже для них. Понятия не имела, что могло случиться. Желудок скручивало, меня тошнило и пошатывало. Но все же я не сожалела ни о чем. Хотя была должна. Ради моей семьи. Ради Мириам и Кассиана.
Пока я стояла перед Северином, зачитывались мои проступки. Он начал с малого:
«Не выполняла свои обязанности.
Уходила без разрешения с территории Стаи».
Я съежилась, думая о реакции толпы, если они бы узнали, почему я ушла. К кому. Хотя это уже был бы другой проступок. Голос Северина раздавался далее:
«Летала в дневное время.
Контактировала с охотниками».
Его голос резал воздух, тяжелый и безэмоциональный. Я не могла не думать об одной мысли, которая закралась мне в голову: конечно же, он не станет упоминать, что это именно он послал Мириам следить за мной.
— Мы создали эти правила ради безопасности и охраны нашей Стаи. Для того чтобы защитить нашу расу. Если один из нас отделяется и живет не по законам Стаи, это значит, что этот драко — угроза для всех нас.
Я стояла, расправив плечи, и вглядывалась в толпу своих соплеменников. Выражения их лиц были так сосредоточены, они как будто выжидали. Сейчас произойдет что-то важное, и они знали это... словно животные с текущей слюной. Каждый из них. Я всматривалась в знакомые лица моих старых друзей, соседей, учителей. В одночасье они стали для меня чужими. Мне хотелось к тому, с кем у меня легко на сердце. К тому, кому здесь было не место. К Уиллу.
