— Я бы снова включила музыку, — сказала Мэри, потянувшись к пульту. — Обожаю Бинга Кросби[66].
— Оооо… «Зимняя страна чудес», — пробормотала Битти. — Моя любимая.
— И моя.
— Думаешь, папа снова включит «Один дома», когда вернется с работы?
— Как пить дать.
Повисла недолгая пауза, тихое потрескивание огня и старая рождественская музыка наполняли уютную комнату.
— Мам?
— М-м? — Мэри сделала глоток горячего шоколада, наслаждаясь изумительным вкусом напитка вопреки всем бедам последних дней. — Тебе что-то нужно?
— Что происходит?
Иииии, сейчас шоколад обрел вкус помоев.
— В смысле?
— Я знаю, что-то стряслось. Вы с папой ведете себя иначе. Я сделала что-то плохое? Вы не хотите удочерять меня?
Мэри выпрямилась так быстро, что едва не расплескала шоколад на диван.
— Боже, ни за что на свете. Ты с нами до самого конца.
Девочка посмотрела на дерево.
— Точно?
— На сто процентов. Битти, посмотри на меня, пожалуйста. — Девочка подняла свой прекрасный взгляд. — Никогда не сомневайся в нашей любви. Что бы ни случилось, наша любовь останется неизменной.
— Тогда что стряслось?
Мэри помедлила. Она не хотела лгать и, в то же время, не хотела рассказывать о мужчине в отсутствие Рейджа… и, что более важно, она по-прежнему не знала, что сказать о внезапно появившемся «дяде».
— Эм…
От топота быстрых шагов у Мэри встали волосы на затылке: в этом особняке, когда твой хеллрен находится на поле боя, страшишься любого громкого шума в твою сторону.
Когда в дверном проеме показался Джон Мэтью, она подскочила, увидев его мертвенно-бледное лицо.
— Насколько все плохо?
— Что происходит? — встревоженно спросила Битти. — Папа… что-то случилось с моим отцом?
Джон Мэтью начал показывать знаками, и Битти еще сильнее разнервничалась.
— В чем дело? Что случилось?!
— Так, ясно… — Мэри потянулась к девочке. — Он в порядке. Он ранен, но они уже везут его, и мне нужно спуститься к нему…
— Я с тобой…
— Милая, не думаю, что это хорошая мысль.
Битти скрестила руки на груди.
— Я тоже член этой семьи, разве нет?
Мэри проглотила внезапно образовавшийся ком в горле.
— Тебе может не понравиться это.
— Он бы со мной в больнице Хэйверса. Я тоже буду рядом.
Джон Мэтью тихо просвистел, и потом, когда Мэри перевела взгляд, показал знаками. Она кивнула, принимая решение.
— Хорошо, ты пойдешь со мной. Но решать будут медики. Они могут пустить в палату только одного человека за раз… а могут вообще никого не пустить.
— Я сделаю все, что скажут Док Джейн и доктор Манелло.
Мэри протянула руку, и Битти снова подошла к ней, прерывисто обнимая. Потом вместе они просвистели, призывая Джона Мэтью последовать за ними в фойе и вниз, в подземный туннель, ведущий в учебный центр.
Они спешили вперед, проходя под вереницей флуоресцентных ламп на потолке, не разрывая объятий и подобрав один темп, Мэри шла медленней, а Битти — быстрее.
— Мамочка, не плачь, — тихо попросила девочка.
— Я не осознавала, что плачу, — прошептала Мэри, вытирая щеки. — Я просто рада, что ты со мной.
— Я здесь не останусь.
Акс попытался сесть, но хор имени Хера-ли-ты-творишь от абсолютной каждой кости, сухожилия и дюйма кожи оказался слишком громким, чтобы он смог расслышать, без сомнений, логичное объяснение доктора Манелло, почему именно он должен расслабиться и получать удовольствие.
— Нет. — Акс потянулся к катетеру в своей руке. — Я пошел отсюда.
Доктор Манелло с силой сжал его запястье.
— Что, черт возьми, ты творишь?
— Вытащу все сам, раз ты отказываешься.
— Слушай, сынок, я всего час назад оперировал тебя в гребаном переулке.
— Я прекрасно себя чувствую.
— У тебя губы посинели.
— Мое тело, мне и решать.
Они продолжали спорить, а откровенный больничный декор палаты и койка все сильнее раздражали Акса. Как и больничная сорочка. Босые ноги. А также сама мысль, что он застрянет здесь на целый день.
В общем, его бесило решительно все.
— Да ладно? — По крайней мере, хирург отпустил его запястье. — Таков твой аргумент? «Твое тело, тебе и решать»?
Это что, его слова? Черт, он не помнил.
Да плевать.
— Он показался мне резонным. — Акс покачал головой. — Да ладно, я же кормился там от Избранной. Все исцелится за шесть часов. И внутри, и снаружи. Костей сломанных нет, ты сам сказал, что сотрясения тоже нет, и я спас жизнь члену Братства Черного Кинжала.
— И ты думаешь, что это дает тебе полномочия покинуть палату ВРВ?
— Что такое ВРВ…
— Вопреки. Рекомендации. Врачей. Придурок.
— Ну, это уже ВРВП получается…
— Провоцируешь. Я горю желанием треснуть по твоему бедру.
— Какая лирика. И разве вы, человеческие доктора, не даете клятву Гипотетика или что там еще?
— Гиппократа. И, гипотетически, тебе стоит остаться здесь на следующие три часа, в случае появления осложнений может потребоваться повторная операция. Но нет, ты будешь сидеть дома, засунув палец в задницу и истекая кровью.
— Мой палец и близко не приближался к заднице.
— А ты попробуй. Может, простимулируешь мозговую активность.
Акс не смог сдержаться. Он заржал в голос, а потом к нему присоединился доктор Манелло… пока Акс не закашлялся и не схватился за проколотый бок.
— А я что говорил? — мрачно заметил Манелло.
— Просто щиплет. — Акс сделал глубокий вдох и даже не поморщился. Ну почти. — Слушай, Док, просто выпусти меня. Я запрыгну на челнок и уеду…
— Ты не сможешь дематериализоваться.
Дерьмо. Похоже, парень был прав.
— Почему ты так рвешься домой? — требовательно спросил Манелло. — Тебя там кошка ждет? Пес, который грызет мебель?
— Я просто хочу в свою кровать. — И плевать, что он спал на полу. — Все просто.
Доктор Манелло прислонился спиной к стене, нахмурившись так, словно собеседник, разговаривавший с ним на другом языке, собирался уронить наковальню себе на ногу… и хирург пытался сообразить, как же сказать «черт, нет, не делай этого».
— Ты на полном серьезе намереваешься уйти, — пробормотал мужчина.
— Даже если придется пешком плестись до самого дома.
Повисла длинная пауза. А потом доктор Манелло сказал:
— Ладно. Отвезу тебя на скорой.
— Что? Черт, Док, я не могу просить об этом…
— Слушай, упертая ты заноза в заднице, это мое решение. Ты же просто собирался прохромать до гребаного автобуса, тайком, если потребуется, и уехать куда-то в Колди… чтобы уже на месте обнаружить, что ходить ты не можешь, и помирать тебе под солнечными лучами в виде обгоревшего панкейка. После того, как я истратил на тебя семь футов лучшего шовного материала и трижды поседел, пытаясь сшалтайболтаить[67]тебя к норме.
— Стой, Шалтай-Болтай ведь упал и разбился? Скорее, будет уместней использовать метафору с суперклеем? Или изолентой?
Улыбнувшись, доктор Манелло указал пальцем на капельницу:
— Как думаешь, что за дерьмо я засунул в твой мешочек?
— Звучит пошло. И в последнее время я по девочкам, так что ты пролетаешь.
Хирург, посмеиваясь, направился к двери.
— Я организую все за десять минут. Элена придет, чтобы отстегнуть тебя… а если тронешь катетер в вене? Черта с два я тебя выпущу. Сделаем все должным образом и на моих условиях, ясно?
— Яснее некуда.
Прежде чем человек успел открыть дверь, Акс спросил:
— Я могу увидеть Рейджа? Перед отъездом?
Доктор Манелло посмотрел через плечо.
— Да, он спрашивал о тебе. Можешь не торопиться… отвезем тебя на инвалидном кресле. О, и закрой рот прежде, чем начнешь жаловаться.
— Я не сказал ни слова.
— Это пока.
Когда дверь закрылась, Акс порадовался тому, что, по крайней мере, парень понимает его.
И, вот неожиданность, после того как его «отстегнули», он скинул ноги на пол и осознал, что стоять на своих двоих — та еще задачка.
Как выяснилось, хирург оказался прав в том, что далеко он не уйдет.
Элена, его медсестра, терпеливо ждала, пока он с хрипами перелазил с кровати в инвалидное кресло, а потом отвезла его вниз по коридору, к палате, располагавшейся в двух дверях от выхода, и постучала.
— Войдите, — донесся женский голос.
Медсестра открыла дверь, и Акс самостоятельно заехал внутрь. Возле больничной койки развернулась живописная картина в стиле Нормана Роквелла[68], Рейдж лежал на спине в ужасном состоянии, краше только в гроб кладут, возле него сидели его возлюбленная шеллан и темноволосая дочка.
И, забавно, Акс верил, что ядерной может быть только бомба… но при виде этой троицы он расчувствовался. В конце концов, к этому все и стремятся… потому что он видел, насколько близки они были, Рейдж держал малышку за руку, а Мэри, которую Акс встречал пару раз в прошлом, обнимала свою дочку.
