Все было сделано для того, чтобы Ноал заметил ее.
Если раньше подобное предположение вызвало смех, то теперь, после осознания своего происхождения, пазл начинал складываться.
Танасори были самыми приближенными к Римонду. Отец Авери являлся не только правой рукой киоса, но и его лучшим другом. А друзья, как известно, хотят счастья друг другу. И Фредон (а ведь наверняка идея сблизить киоса с ней исходило именно от Советника) закономерно просчитал выгоду объединения двух государств через детей правящих королей.
Тонкий ход, который мог и не выгореть.
Авери сыграл на самолюбии Ноала, заставил взыграть его ревности… вернее заставил сначала ей появиться, родиться на свет. Ведь девушка догадывалась, что до встречи с ней сиятельный принц не опускался до подобных переживаний. И его признание, что она — первая, кому он отдал свое сердце, прошептав сокровенные слова о любви, лишь подтверждало эту теорию. Ревнуют только тех, кто дорог. Тех, кто запал в сердце, поселившись в нем. И ей каким-то образом удалось это сделать.
Благодаря Авери.
Все эти размышления привели ее к закономерному выводу: она должна быть благодарна демону. Именно Авери заставил Ноала обратить на нее внимание. Именно Авери пробудил в ней самой женственность. Его комплименты и невинные ухаживания помогали раскрыться ее тяге к открытию секретов взаимоотношений между мужчиной и женщиной.
Их прогулки рождали в ней вопросы, ответы на которые хотелось найти именно среди представителей демонической расы.
Авери сумел сделать так, чтобы не только Ноал заметил Лори. Он свершил большее: девушка начала сравнивать мысленно своего господина и своего друга. А, как известно, от сравнений мысли быстро перетекают в фантазии о возможности отношений с одним из них
Гнев, который Лори испытала, стоило ей понять прописную истину про осведомленность Авери, сошел на нет.
И она совершенно не удивилась, когда Ноал, перехватив в один из дней ее, выходящую из тренировочного зала, сообщил, что блондин согласился помочь в церемонии.
Мастер Рил, также следом за ученицей покидая зал, увидев принца, лишь хмыкнул, невзначай проронив:
— У вас есть час, — подталкивая парочку обратно в зал и закрывая за ними дверь.
Лори, у которой глаза загорелись от предвкушения, потянула Ноала за собой в душ, но киос, досадливо мотнув головой, повторил заведенный отцом указ не срываться до церемонии.
Так что им оставалось только говорить-говорить и говорить, украдкой касаясь друг друга в одежде, боясь поцеловаться. Ведь поцелуй сорвал бы воздвигнутый мысленный барьер.
Это была пытка.
Но они выдержали. И теперь настал день церемонии.
Лорлиона лишь могла предполагать, каким образом Ноалу удалось связаться с Авери. Ведь для того, чтобы общаться через Кристалл Связи, необходимо знать координаты Кристалла того, к кому ты обращаешься, а о таком милом средстве общения мужчины в Аминсе не озаботились.
Неужели принц переносился порталом прямо к ее другу?.. И что именно сказал?
Ведь наверняка Авери захотел узнать причины проведения ритуала. А раскрывать истинное положение вещей и взаимоотношения Роксаны с Альмороном никто не хотел.
Однако Авери был тут.
После того, как трое служителей Храма внезапно замолчали, Лори вступила в центр гептагона, перешагивая через начерченные на грубом полу символы. Линии тут же отозвались слабым голубым светом, а храмовики сделали жест демонам, подзывая тех встать на предназначенные им места.
Встав за чертой, не смея нарушать контур, демоны, как по команде, вскинули руки в жесте призыва. От их ладоней начала исходить энергия, причем от каждого из мужчин какого-то определенного цвета. От Авери — красная, от Мастера Рила — зеленая, от Альморона — золотая, а от Ноала — серебристая.
Лори не знала, имеет ли цветовое различие сокрытое под собой значение, но лишь с интересом переводила взгляд с одного действующего лица на другое.
Семеро мужчин были предельно сосредоточены, направляя свою силу в переплетение линий, от которых до потолка начало исходить белесое сияние.
И тут они чуть нараспев начали читать заклинание. От смешения мужских голосов, эхом отражающихся от стен фактически подземелья, у Лорлионы по телу пробежали мурашки.
Она кожей ощущала прикосновение магических полей, которые на удивление не мешали друг другу, а лишь создавали основу для будущего обряда. Отправную точку, от которой начал вибрировать воздух.
Два киоса, два демона и три служителя, принадлежащих к народу людей. Чистая мужская энергия, направленная на нее одну.
Лорлионе не могли толком объяснить, как именно должен был проходить обряд, лишь предупредили, что ей следует сесть в центре гептагона и впитывать в себя Зов. Мужчины должны были стать неким проводником к самому Гисхильдису. Воротами, способными разрезать Ингиак на две плоскости. И, если все получится, она сможет перейти в божественное святилище.
Мужчины продолжали песнопения, постепенно в ее голове превратившееся в монотонный усыпляющий гул, и Лори, сама того не ожидая, прикрыла глаза. Она не хотела спать, для этого была слишком возбуждена, но очи сами собой решили закрыться. К тому же восприятие окружающей обстановки стало болезненно относится на ее теле.
Любой жест, будь то легкий поворот головы или движение пальцев на руках, отзывалось ощущением покалывания. Воздух вокруг нее так уплотнился, что казалось, будто она сидит в коконе из переливающихся Энергий. Или так оно и было?
Сквозь сомкнутые веки Лори видела сияние. Теплый свет, похожий на солнечный. Свет, который обволакивал, грел и убаюкивал.
Она не знала, сколько просидела в одной позе, погружаясь в транс, быть может минуты, быть может часы. Но все поменялось в один миг.
Яркая вспышка, болью отозвавшаяся в глазах, и заряд тока, прошедший от кончиков пальцев на ее ногах до макушки, заставил Лори невольно отшатнуться, падая на спину.
Лорлиона инстинктивно открыла глаза… и стала жадно хватать ртом воздух. Она задыхалась.
Причем задыхалась от потрясения.
Полутемная келья сменилась необъятным пространством без стен и потолка. Куда ни кинешь взгляд, всюду тянулась сияющая светло-золотистым цветом пустота. И из этой пустоты к ней кто-то шел.
Неразличимая вдалеке фигура начала обретать очертания, и Лори захотелось отползти назад. К ней приближался мужчина.
Мужчина был облачен в свободную тунику белоснежного цвета, подпоясанную золотым ремешком, и золотистые штаны. На ногах у незнакомца были мягкие туфли без каблука, под тон тунике.
Когда он приблизился настолько, чтобы можно было различить черты лица, Лори несколько раз моргнула, боясь, что ей все это лишь видется. На нее взирали голубые, словно ясное летнее небо, глаза. Длинные волосы цвета пшеницы, заплетенные в сложную косу, были переброшены через плечо, достигая груди. Резкие, немного угловатые черты лица, прямой нос, тонкие губы, четко выделяющиеся скулы.
Он был красив.
Незнакомец протянул ей руку, видимо, предлагая помощь.
И Лори, колеблясь лишь пару мгновений, вложила свою ладошку в оказавшуюся теплой ладонь мужчины. От соприкосновения к голой коже незнакомца Лори пробрала новая волна дрожи, которую она попыталась подавить, но все было тщетно.
— Не бойся меня, — его голос набатом разлетелся по окружающей их пустоте, и Лори, уже поднявшись на ноги, невольно вздрогнула, высвобождая пальчики из теплого плена его ладони.
— Кто вы?
Мужчина улыбнулся.
— Хильд. Так меня звали при жизни друзья.
При жизни? Она… умерла?! Или общается сейчас с умершим?!
Мамочки!
Увидев отразившуюся гамму эмоций на ее лице, Хильд покачал головой.
— Не бойся, — повторил он. — Это место, — он обвел широким жестом окружающую обстановку (вернее, полное ее отсутствие), — лишь временное твое пристанище. Я не стану задерживать здесь дольше необходимого, чтобы ты смогла вернуться в Ингиак.
Хильд… Хильд…
