Мой персональный демон (СИ) - Зинченко Анастасия

На бальный зал наложено сильнейшее заклинание подавление чужеродной магии. Все гости, переступая порог, практически лишались своих сил, и лишь тем, кто по прихоти профессора Дубринейла выпал сегодня шанс быть на стороне порядка, могли обходить данный запрет. Значит, и блондинка со стоящим рядом мужчиной не могла обратиться к внутреннему источнику.

Королева тем временем плавно поднялась со своего места, делая шаг к ректору, протягивающему ей открытый ларец с ограненным синим минералом, в котором маленькими вкраплениями черного, красного и золотого поблескивали частицы редчайшего камня.

Киосса протянула руку к метеиту с благодарной улыбкой, а Персиваль напряженно следил за реакцией невесты, что, подобно ему с братом, обратила внимание на парочку. У Тили в рукаве был припрятан козырь, она могла отслеживать отклонения в магическом контуре у всех, кто находился в зале. Ей хватило бы намека, чтобы путы связали блондинку по рукам и ногам, заставляя тело безмолвно покориться.

И вон она отвернулась к блондинке, игнорируя передачу минерала.

Оборотень выглядела возбужденной. Ее глаза горели огнем предвкушения, а руки невольно сжались в кулаки. Словно говорили:

— Давай же! Бери этот чертов камень!

Персиваля обдало холодной водой, он действовал на одних инстинктах. В то же мгновение, как услышал направленный ректору вопль о помощи от Илотилас.

Ему хватило лишь доли секунд, чтобы понять, чего она хочет.

Сорвавшись с места, Персиваль Айнелиас, не церемонясь, оттолкнул руку киоссы, первым касаясь злополучного метеита.

Они просчитались.

Все. И с самого начала.

Абсолютно вся подготовка к этому дню, патрулирование улиц Амродана и опросы жителей города были бесполезны. Это была фикция чистой воды. Бесполезное занятие.

Метеит. Этот редчайший минерал, способный снабжать магической энергией города, великий дар природы, не изученный до конца никем из ныне живущих, дар киоса Ноала и величайшая находка их тысячелетия… он уже таил в себе угрозу.

Неведомым образом блондинка знала о том, как можно воздействовать на артефакт, при этом скрывая следы манипуляции. Понимала, что за время пребывания камня на подпитке от его собрата, действие посаженного вовнутрь заклинания увеличится стократ.

И просто выжидала.

И сейчас пришла сюда, чтобы воочию убедиться, что посылка перейдет в руки к получателю.

Стоило лишь Персивалю коснуться древнего артефакта, минерал засветился голубоватым светом, захватывая его руку в плен магии. Пальцы, ладонь, запястье, а после и все его тело поразило заклинание.

Ужаснейшая боль пронзила каждую клеточку его тела. Словно его рвали на куски, одновременно прижигая раны раскаленной кочергой, а после повторяя сначала. Ему казалось, что время остановилось. И в замершем мгновении были только двое: он и всепоглощающая боль, способная свести с ума.

Не кричать! Только не закричать!

Никто не должен понять, что дар ректора хранил в себе проклятие.

По нему невозможно было понять, что демон испытывает в данный момент. Боль, которая отражалась лишь в глазах, да плотно сжатые губы, что из последних сил пытались не позволить крику вырваться из груди — все, что он мог себе позволить, оказавшись в центре внимания.

Тишина, что возникла в зале после выходки лорда, стала оглушающей.

Все взгляды были прикованы к мужчине, посмевшему нарушить протокол и поправшим этикет, да и перед кем, самой киоссой Ионтона! Тот, кто славился своей приверженностью к следованием правилам, переступил разрешенную черту.

— Прошу меня простить, киосса. Не удержался от соблазна дотронуться до редкого артефакта, — голос Песиваля, что сейчас походил на шелест листьев, разрезал тишину, позволяя всем удостовериться в том, что они только что видели: его действия были продиктованы лишь прихотью зарвавшегося лорда, привыкшего получать то, что пожелает.

Илотилас смотрела на жениха, который в этот момент брал всю вину и ответственность на себя, и наверняка не могла поверить в случившееся.

Персиваль спасал королеву. Спасал ректора, которого могли запросто сместить с должности за просчеты в системе безопасности. И спасал Амродан от слухов о возможном мятеже и свержении власти.

Гнев Высших демонов не знает границ. И кто знает, не задел ли он мирное население, когда подошел бы миг расправы?

Перси спасал их всех… становясь козлом отпущения.

С этого дня все будут считать его виновным в возможной немилости дома Кейнаттильских к Бефанорской Академии Темной Магии, где произошел вопиющий по своей наглости акт.

Прислонив метеит к своей груди, будто в последнем желании дольше держать мощь в своих руках, Перси протянул руку с синим камнем к Каларике.

Он выпил все из метеита. Выжал паразитарную магию из минерала, став ее жертвой. Он, а не она.

Что такое какой-то рядовой демон по сравнению с королевой? Житель, которых в Ингиаке миллионы. А королева одна.

Киосса Каларика, внимательно посмотрев на Перси, чуть склонила голову в бок, возможно, до чего-то догадываясь, однако непроницаемая маска невозмутимости не могла дать даже слабый намек на истинные мысли и чувства коронованной особы.

Осторожно приняв метеит из протянутой слегка дрожащей руки, королева свела брови вместе.

— Лорд Айнелиас, за проявленное неуважение к персоне королевской крови, накладываю на Вас вето! В связи с тем, что Вы являетесь подданным киоса Римонда, я не могу требовать высшей кары за Ваш проступок, по сему я велю Вам покинуть пределы Аминса и Ионтона.

Изгнание?!

Она изгоняет его?! Но… куда?

Весь ужас происходящего обрушился лавиной на сознание. Киосса — высший демон. Она может видеть больше, нежели самый могущественный менталист. Она видела, что метеит был покрыт чужеродной магией. Понимала, что Персиваль принял удар на себя, вытягивая все до последней капли. И все же решила продолжить игру на публику.

Эти двое, что сейчас стояли друг против друга, понимали, что с момента открытия ларца и предложения взять в руки артефакт, обратной дороги не будет.

Либо они слепо идут по сценарию злоумышленников, рискуя ощутить на силе правящего дома воздействие увеличенной в разы мощи неизвестного заклятия, либо разыгрывают эту смехотворную сцену, делая Перси шутом.

За что?!

Почему он должен был пострадать из-за своей преданности? Тем более королеве соседней страны!

В глазах титулованных гостей сейчас отражалось презрение, недоумение и желание самостоятельно потолковать с одним из них, аристократом, смевшим замарать их слой перед лицом сотен гостей. Лорд, бросивший вызов общественности и принятым устоям.

Лорд, который сейчас был неестественно бледен.

Для всех, кто находился в зале, слабость Персиваля могла быть списана на осознание проступка, что он только что совершил или принятие королевской кары. А то, что мужчина из последних сил держится на ногах… возможно, ментальное воздействие разгневанной киоссы?

Красивая игра для того, чтобы завязать рты сплетникам. Блестящая ширма перед настоящей трагедией. Отличный отвод глаз от чуть было не состоявшегося покушения и начала мятежа.

Если бы Каларика прикоснулась к метеиту, что, судя по состоянию Перси, был призван выкачивать всю магию, что теплилась в теле, кто знает, что разрешилось бы в следующий момент?

Балансируя на грани, чтобы не потерять сознание от болевого шока, Персиваль отвел взор в сторону, и успел заметить как Крис ловко перехватил руку стоявшего рядом с блондинкой оборотня, завладевая чем-то сверкнувшим в мерцании магических светильников. Еще пара отработанных движений, и оказался скрученным цепкой хваткой. Со стороны выглядело это весьма безобидно: будто Салфир просто зашел ему за спину, перехватывая руку, будто седовласый хотел вести демона за собой.

Крис что-то тихо сказал тому на ухо, а оборотень, в свою очередь, играя желваками на скулах, бросил короткую фразу Клери, что, распахнув глаза, испуганно кивнула, начав продвигаться через гостей вслед за Фиром и своим спутником.