— Айтэн…
Райдер схватил девушку за тонкие запястья, и буквально отшвырнул от себя.
— Убирайся с моих глаз, пока я не размозжил твою голову.
Несмотря на угрозу, юная Айтэ не спешила уходить, она встала перед большим зеркалом в тяжелой бронзовой раме. Ее брат приблизился к ней и встал за спину. В темной глубине зеркального озера отражались две застывшие фигуры — мрачный, озлобленный мужчина и хрупкая девушка с огромными печальными глазами.
— Айтэн посмотри, что ты видишь?
— Вижу свою сестру, — голос неожиданно осип.
Брендон тщетно вслушивался в каждое слово, ничего нового узнать не удалось, кроме того, что Райдер совершенно по— скотски обращается со своей сестрой и что-то настойчиво ищет. Правда, один жест… вернее, взгляд, заставил усомниться в собственных наблюдениях. Кое-что ему не понравилось, это было настолько мимолетным, что могло показаться, но маг привык доверять своей интуиции.
Внезапно он ощутил беспокойство и словно наяву услышал голос Изабель, зовущий его по имени.
Нужно возвращаться. Срочно!
Зачарованная тропа, сплетенная из золотого сияния, расступилась, принимая невидимого путника.
Сквозь флер сновидений, ощутила чужое прикосновение. Сон, еще недавно призывно затягивающий меня в свои объятия, нехотя отпустил пленницу. Распахнула глаза и села в кровати, оглядываясь по сторонам.
Никого.
Спальня была абсолютно пуста, не считая, конечно, Шукшунчика, мирно сопящего рядом. В воздухе витал еле уловимый аромат мяты, будоражащий воспоминание о недавнем поцелуе.
Отодвинула от себя горячее пушистое тельце, и, повернувшись на другой бок, закрыла глаза, но уснуть больше не удалось. Шукшунчик обиженно фыркнул, встал, потоптался на одеяле, с трудом перелез через меня и плюхнулся возле живота.
— Ну, нет, дружок, мне и так жарко, — проворчала я.
Поднялась с постели, чтобы открыть окно и пустить в комнату немного прохлады. Сейчас бы горсточку снега, того самого… из беседки, а еще объятий, только от них станет еще жарче. Но в этом огне, я готова пылать…
— Брендон…
Кажется, я произнесла имя вслух, потому что Шукшунчик навострил уши и приподнял голову.
— Спи, маленький, — улыбнулась я, возвращаясь к собственным мыслям и чувству сожаления. Сердце, словно израненное битым стеклом, разрывалось от боли.
Зря… Зря я его оттолкнула. И мужчину обидела, и себя наказала. Глупый поступок! Зачем? Брендон ушел, оставив одну хотя давно так не делал. Интересно, куда? Хм…
Я так и не решилась его спросить — всю обратную дорогу до поместья барона мы молчали, избегая смотреть друг другу в глаза. Даже Монфор заметил напряжение и, против обычного, мало шутил.
Повинуясь внезапному порыву, направилась в соседнюю комнату, и осторожно открыла дверь, стараясь не шуметь. Как назло, раздался протяжный скрип — в ночной тишине звук, похожий на скрежет ржавого колеса, оглушил.
Шукшунчик вскочил и принялся рычать.
— Тише ты! — шикнула я.
Ну вот, хотела просто тихонечко посмотреть на Брендона, а вместо этого сейчас разбужу графа — и как объясняться потом?
Шукшунчик спрыгнул на пол и, шмыгнув в образовавшуюся щель, принялся громко тявкать.
Да что же это такое!
Осторожно пробралась следом и схватила не унимающегося малыша.
— Тс-с, Брендона разбудим!
Я уже собиралась возвращаться назад, когда краем глаза заметила какое-то движение. Остановилась, всматриваясь в полумрак спальни. Лунный свет, льющийся из окна, выхватывал часть пола, по которому…
— Аааа!
Я орала, перекрикивая Шукшунчика, который, воодушевленный моими способностями, принялся старательно подвывать.
Из сада, через окно, по подоконнику струились длинные тонкие стебли живой изгороди, украшающей фасад дома. Живые растения! Извиваясь изумрудными змеями, ветви скользили по паркету, подбираясь к кровати. Крошечные острые шипы вгрызались в шифоновую вуаль балдахина, срывая невесомую ткань со столбиков кровати и раскидывая ошметки. Стебли тугими кольцами обвились вокруг шеи спящего графа с намерением придушить свою жертву. Брендон продолжал лежать, не шелохнувшись, даже не пытаясь себя защитить. Я бросилась к нему, обдирая костяшки пальцев о колючки, но все безуспешно.
Мамочки, да что же это. Нужно что-то более увесистое! Топор или., в саду есть лопата!
Вылетела из комнаты — пульс зашкаливал, в ушах звенело — вперед, на лестницу…
— Бах! — услышала, как дверь за спиной резко захлопнулась.
— Нет! Нет! Только не это! Пожалуйста! — вернулась назад, стуча кулаками по дереву.
Плача от страха и безысходности, продолжала ломиться в запертую дверь, когда коридоре показался перепуганный барон Монфор с подсвечником в руках.
— Что случилось, дитя мое? Почему вы здесь, в таком виде…
Монфор! Некогда думать о приличиях, черт тебя побери!
— Там! Там… Брендон…
Попыталась сбивчиво объяснить, но выходило плохо. Внутри спальни слышался шум, от которого кровь стыла в жилах — рычание и странные, совершенно омерзительные, чавкающие звуки.
Барон вручил мне свечи и навалился плечом на дверь.
Раз… другой… нуже… еще немного и…
Дверь совершенно неожиданно распахнулась, и пожилой мужчина буквально ввалился в… объятия Брендона.
Совершенно невредимый граф Арундел подхватил барона, не позволяя тому упасть.
— Живой, бог мой… живой! — не помня себя от радости, кинулась к нему.
Глава 20
Бодрящий напиток пенился в высокой кружке, окутывая сладким ароматом. Несколько глотков — и сонливость исчезает без следа. Я откинулась на спинку плетеного кресла, одарив Брендона испепеляющим взглядом. Даже красота расцветающего в небесной глазури рассвета, не могла скрасить дурное настроение. А всему виной несносный маг, по воле судьбы ставший моим мужем. Я ведь сразу поняла, что его сиятельство куда-то отлучался.
Без меня! Мог хотя бы предупредить, неужели не доверят… н-да…
Барон Монфор чуть в обморок не упал, увидев погром: перевернутый столик, разбитое окно, пол, усеянный клочками порванной вуали и листьями, оставшимися от вьюна. Конечно, основная часть эпической битвы была скрыта за дверью, но, когда я покидала комнату, граф был мертв!
Не в первый раз, кстати…
Он не мог защитить себя, не мог даже пошевелиться! События, по всей видимости, развивались весьма стремительно, и я горела желанием получить подробные объяснения.
— Опять? — я посмотрела на Брендона, намекая, что если оживший плющ его не прикончил, значит, это сделаю я.
— Нужно было кое-что проверить.
— Опять? — с нажимом повторила я.
— Изабель…
— Ты мог погибнуть! Благо, вовремя соизволил вернуться! Хорошо, что все обошлось. Кстати, я, даже не подозревала, что ты настолько силен. Голыми руками одолеть… вот так… ух!
— В каком смысле — «ух»? — осторожно уточнил Брендон.
— Ну как же, пока я бегала за лопатой, чтобы перерубить стебли, ты их сам разорвал… Ну что?! Что ты так на меня смотришь?
— Да даже не знаю, что и сказать. Я, когда очнулся, увидел весь этот кавардак, плющ разодранный в клочья, ворох листьев и…
— И? — напряглась я.
— И все, больше ничего. Ну, не считая перепуганного Шукшунчика, дрожащего возле кровати.
Вот это новость. Это что же получается, в спальню проник кто-то еще и спас Брендона от ожившего вьюна? Может, тот самый маг, что наслал его? Но это полная бессмыслица.
Все произошедшее со стороны напоминало глупый розыгрыш. Барон так и подумал вначале, что гости не в меру разошлись и решили напугать бедного старика. Но след, багровевший на шее Брендона и остаточные крупицы неизвестной магии, оставшиеся на безжизненном растении, говорили о том, что не все так просто, как кажется.
Я вытянула из своего, с позволения сказать супруга, подробности ночной отлучки. Теперь нам известно, что лорд Райдер совершенно точно задумал какую-то гадость, но доложить об этом местным властям не представлялось возможным. Граф Арундел нарушил закон, проникнув в чужой дом, что грозило международным скандалом.
