применил одну из них. Впрочем, рес с ним. Софи, ты уверена, что ничего мне не задолжала?
Тон мужа изменился, голос зазвучал ниже и вкрадчивее, и у меня по телу пробежали мурашки.
— Наш утренний… разговор, Софи, — коснулся моего уха горячий шепот. — Он так и остался неоконченным, — добавил Рольф, увлекая меня к дверям гостиной, а дальше — к небольшой курительной.
— И я решительно намерен его продолжить, — заявил муж, закрывая комнату на замок и поворачиваясь ко мне.
Рольф не спешил приближаться, но смотрел так, что у меня внутри все задрожало от предвкушения. Взгляд мужа раздевал, медленно ласкал грудь, спускался ниже, и мое дыхание зачастило, откликаясь на жаркие картинки, всплывшие в голове. И мне ужасно хотелось одним шагом сократить разделяющее нас расстояние и коснуться искушающе улыбающихся губ, но я не двинулась с места. В соблазнение можно играть и вдвоем.
— Неужели, милорд? — Протянула, понизив голос и накручивая на палец выбившийся локон. — А как же дела?
— Дела подождут, — рыкнул Рольф, мгновенно оказываясь рядом и притягивая меня к себе.
Что ж, провокация сработала. Горячие губы накрыли мои, и мне показалось, что под ногами не твердый мраморный пол, а настоящие зыбучие пески.
— Софи… Какая же ты невероятная…
Разве поцелуи могут быть такими? Рольф касался моего лица, шеи, плеч, он обволакивал, укрывал своим телом, его руки зарывались в мои волосы, и я совсем потеряла голову.
Муж ловко расстегнул платье и спустил его, обнажая грудь и накрывая ее ладонями. Соски заныли, а между бедер стало так горячо, что я застонала.
— Софи…
Наше дыхание переплеталось, поцелуи текли живительной водой, которую можно пить вечно, а тела звенели натянутой тетивой, и больше всего на свете хотелось поскорее избавиться от одежды и погрузиться друг в друга полностью.
Мать-Заступница, никогда не думала, что буду так нуждаться в мужчине!
— Моя Софи…
Не знаю, как мы добрались до дивана, как Рольф оказался сверху, как его крепкое тело накрыло мое… Мир закружился, сузился до одного единственного человека, и я снова застонала, отдаваясь тому горячему жару, что бурлил внутри и жадно требовал свое.
Уже позже, когда мы с мужем успели прийти в себя, он помог мне надеть платье и спросил, застегивая пуговички: — А что ты хотела сказать мне в столовой?
— Я сегодня кое-что заметила. Знаешь…
Договорить я не успела. Нас снова прервали.
— Рес!
Тихий стук заставил Рольфа выругаться.
— Это уже превращается в дурную традицию, — вздохнул он и пошел к двери, в то время как я спешно поправляла выбившиеся из прически волосы.
— Милорд, простите, я говорил лорду Каллеману, но он меня не слушает! — Раздался возмущенный голос Хубера.
— Успокойся, старина, дальше я сам, — перебил его глава магполиции и веско добавил: — Надо поговорить, Рольф.
— Это не может подождать?
Муж закрывал собой дверной проем, но я смогла разглядеть главу магполиции и по его решительному виду поняла, что тот все равно войдет. Видимо, Рольф тоже это понял.
— Что ж, входи, — открыв дверь шире, сдался мой муж.
Он нахмурился и кинул на меня быстрый взгляд, словно проверяя, все ли в порядке. Я незаметно кивнула, и увидела, как оттаяли встревоженные глаза.
— Леди Стейн, хорошо, что и вы здесь. Я как раз хотел задать вам пару вопросов, — войдя внутрь, заявил Каллеман и уселся в одно из кресел.
Вот как у главы магполиции получается? Он еще ничего не сказал, а в комнате уже сгустилась тяжелая тьма. Я чувствовала ее так отчетливо, словно она была осязаемой и живой. Странно все-таки. Почему-то тьму Рольфа я воспринимала иначе, она была родной и неопасной. А вот сила Эрика казалась такой же хищной, как и ее хозяин.
— Итак, что случилось? — Устраиваясь рядом со мной на диване, спросил Рольф.
Муж незаметно взял меня за руку и слегка сжал ладонь.
— Эрик? — Поторопил он Каллемана, но тот, вопреки собственным словам о срочности, молчал и тихо барабанил по подлокотнику кресла какую-то песенку.
Мне даже показалось, что я слышала ее раньше, правда, вспомнить так и не смогла.
— Я постараюсь изложить факты, Рольф, — соизволил, наконец, заговорить глава магполиции. — Так, как я их вижу.
— Что ж, мы тебя внимательно слушаем, — кивнул муж и расслабленно откинулся на спинку дивана, правда, мою руку так и не выпустил.
— Итак. В один из дней в замке Рендолл происходит взрыв, повлекший за собой пожар, — принялся перечислять Каллеман. — Погибла девушка, а владелец замка пострадал и лишился возможности ходить. Далее. Расследование, которое провела местная полиция, не выявило ничего подозрительного, и все списали на несчастный случай. Однако спустя некоторое время супругу владельца Рендолла пытаются отравить редким ядом, приготовить который весьма непросто. Да и пронести на прием под носом у лучших полицейских Бреголя — тоже. И снова никаких следов. Точнее, есть один, но о нем позже. Спустя еще несколько недель в замке Рендолл погибает горничная. Никаких улик, указывающих на то, что смерть девушки была насильственной, нет. Казалось бы, все эти случаи никак не связаны. Но это только на первый взгляд. Если же добавить сюда владельца Рендолла, который в первом и третьем случае почему-то весьма неохотно сотрудничает со следствием, то возникает вопрос.
Каллеман замолчал и снова принялся барабанить по деревянному подлокотнику прежнюю песенку. А я вдруг вспомнила, где ее слышала. Зимой, на ярмарочной площади. Ее пели заезжие артисты. Кажется, там повторялись слова про упрямого лорда, который привык со всеми бедами разбираться в одиночку.
—Возникает закономерный вопрос, — повторил Каллеман. — Что скрывает владелец Рендолла? И что происходит в его замке?
— Эрик, в чем ты меня подозреваешь? — Прямо спросил Рольф, и у меня внутри все сжалось от тревоги. — Думаешь, это я убиваю девушек?
— Эта мысль приходила
