эльфийка выходит из харчевни, а кто-то наступает ей на подол. С такой силой, что юбка у ушастой стервы отрывается напрочь и она остается в одном белье.
Я долго держала эту картинку перед внутренним взором. Заставила налиться цветом и засиять. Тщательно представила, как округляются глаза остроухой. И как она орет на весь городской рынок.
Картинка перед глазами полыхнула жемчужным светом и пропала. А я ощутила, как на меня наваливается усталость. Надеюсь, у меня все получилось. И да, жаль, что я этого скорее всего не увижу.
Пока я пыталась соорудить месть для остроухой стервы, зеленомордый уже сходил за гусем и вернулся с птицей в корзине. Шумно отфыркиваясь, он ввалился в харчевню, совсем не элегантно плюхнулся напротив эльфийки и поставил корзину на стол.
Я невольно посочувствовала бедной птичке: гусь был так спеленут магией остроухих, что мог только вертеть головой. Но все равно оказался не промах: пока зеленомордый нахально пил из кружки эльфийки, гусак внимательно изучил тарелку и стянул оттуда самый большой кусок мяса. Я невольно пришла в восторг. А эльфийка взвизгнула:
– Ты зачем это чудовище на стол поставил? Посмотри, что он натворил!
Зеленомордый флегматично пожал плечами:
– Ну не только же мне от птички страдать. К тому же, ты могла заказать не только для себя еду. Тогда бы проклятый гусь не с твоей тарелки украл бы кусок.
Эльфийка презрительно фыркнула и отпихнула от себя жаркое:
– Хватит уже тут рассиживать у всех на виду. Давно Овирсальскому на глаза не попадался?
Зеленомордый опять передернул плечами:
– Ему на меня плевать до тех пор, пока я не трогаю его драгоценную невестушку.
– Доберемся еще и до нее!
Эльфийка встала и изящно оправила платье. А зеленомордый тут же вскочил и ухватил ее за руку чуть пониже локтя:
– Нет уж! Смысла причинять вред ведьме нет никакого! И ты это знаешь не хуже меня! Но если ты, сестричка, запамятовала, то я тебе напомню: разорвать их связь не может никто! Даже смерть! Так что дразнить некроманта я не буду. И тебе не советую. Опасно для жизни, знаешь ли. А я еще надеюсь вернуться в родной Лес.
Эльфийка выразительно уставилась на ладонь зеленомордого, сжимающую ее руку. Дождалась, пока сообщник ее отпустит, и прошипела:
– Это мы еще посмотрим! Я не такая мягкотелая и бесхребетная, как ты, братик! И не остановлюсь ни перед чем, чтобы вернуть былое величие эльфийскому Лесу!
Она гордо расправила плечи и надменно прошествовала к выходу. А зеленомордый зло бросил ей вслед:
– Конечно не остановишься! Слишком мечтаешь о власти! Вот только ни Овирсальский, ни наш отец дураками не являются. К счастью. – Он схватил корзину с птицей и прошипел мне в лицо: – Чего уши развесила? Пошли!
Я послушно попробовала сделать шаг. Но остроухая тварь видимо привязала меня не к себе, а к месту. Больше, чем на два шага я сдвинуться не смогла. Зеленомордый раздраженно закатил глаза и сделал какой-то пасс рукой:
– Мираолинель!.. А еще стремится к власти! А сама о элементарном подумать не в состоянии! Пошли уже!
Он больно ухватил меня за многострадальное плечо свободной рукой и потащил меня к выходу. Эльфийка же уже была у дверей. И в этот момент…
Они столкнулись в проходе. Эльфийка и крупный, словно тролль, мужик. От удара остроухую отбросило к стенке и с глухим «Бух!» эльфийка смачно впечаталась в нее. Почти одновременно с этим раздался довольно громкий треск. И я ошеломленно захлопала глазами.
В наступившей тишине мужик отчетливо крякнул:
– Э-эх! Такая красотка, и носит мужские портки. Малышка, мужиков так не приманишь! Надо кружавчики, и чтоб было изящное и милое. Неужели до сих пор не знаешь?
Эльфийка побагровела. Потом завизжала, как раненная в стратегический тыл баньши. Затопала ногами и замахала руками. А потом словно растаяла в воздухе. Это сработал ее телепорт. Только на полу осталась лежать оторванная от лифа юбка.
Я ошеломленно потрясла головой. Вид изящной эльфийской девы в широких и до колена длиной мужских портках так и стоял перед глазами. Боюсь, что теперь я до самой смерти не смогу забыть ярко-красные портки, усеянные крупным белым рисунком, подозрительно напоминающим самый ценный мужской орган.
Рядом озадаченно крякнул зеленомордый:
– Ну Мираолинель! Ну сестричка! А я все не мог понять, куда запропастился мой любимый купальный костюм от орков!
Рядом в корзинке удивленно гоготнул гусь.
Зеленомордый пошел меня провожать к дому хозяина. Видимо, считал, что не дойду, сбегу по дороге. Или еще чего придумал себе. Но так или иначе, а мы вышагивали по улице рядышком. Немногочисленные попадавшиеся навстречу зевающие слуги с немым удивлением оглядывали нашу парочку. И я их могла понять. Когда еще с утра увидишь такое чудо: лысый, цвета полностью распустившейся листвы эльф, несущий в одной руке корзинку с недовольно погогатывающим гусем. А другой рукой ведущий за руку светловолосую тоненькую девчонку в платье прислуги и с непонятной накидкой на плечах. Если б я такое увидела на улице, точно бы позабыла обо всем.
Моему провожатому явно было не по себе под чужими любопытными взглядами. И он постоянно ускорял шаг, торопясь доставить меня «домой». В результате к воротам знакомого особнячка я почти прибежала и дышала при этом как загнанная лошадь.
Недовольный зеленомордый сунул мне в руки корзину с гусем:
– Все. Проваливай. И в твоих же интересах найти артефакт как можно быстрей.
Приняв корзинку, я невольно скривилась. Во-первых, гусь оказался довольно упитанным и сразу же оттянул мне руки. А во-вторых…
– Надеюсь, ты не думаешь, что во всех домах прислуга с провизией проходит через центральный господский ход? – Я презрительно окинула взглядом зеленомордого.
Эльф открыл рот. Потом закрыл. Покрылся безобразными бордово-коричневыми пятнами. Покраснел от стыда? Какая прелесть! А гадский эльф надменно задрал нос:
– Обычно я с прислугой дружбу не вожу. Поэтому, откуда же мне было знать где ходит прислуга?
Я хмыкнула:
– Я заметила, что ты вообще не знаешь, что такое дружба.
Наверное, не стоило зеленомордого злить. Потому что
