в клан жены, – пояснил Аарон. – Поэтому я не бываю в других родах. Мало ли что…
Я представила Аарона, прячущегося на балконе за занавеской, и толпу возбужденных эльфиек и хмыкнула. А, нет! Эльфиек же не хватает!
– А мне показалось, что мальчиков куда больше, чем девочек, – выразил мою мысль Павел. – Чего же ты боишься?
– Мальчики Мары – завидная добыча, – пояснила мадам. – Умные, красивые, талантливые… Особенно Аарон, конечно, но Иаир тоже неплох. Даже более предпочтителен, так как домашний.
Павел присвистнул и с интересом уставился на Аарона. Тот только махнул рукой.
– А почему никто не спросит Аврору, чего хочет она? – поинтересовалась я.
И Аарон, и мадам уставились на меня с изумлением.
– Она же… ну… опекаемая! – наконец, сказал Аарон. – Недееспособная как бы…
– Угу, – сказала я. – А, помнится мне, вы, уважаемый целитель, не жаждали принимать за неё ответственность. Вы уступили эту честь Павлу. Если б не он, девушку сожгли бы на костре. Так что извиняйте, да, Паш?
– Я считаю, что Аврора взрослая самостоятельная женщина, способная отвечать за себя и свои поступки. Кроме того, она семь лет выживала одна, с ребенком на руках, и при этом не сдалась и не превратилась в темную, а нашла в себе силы, веру и мужество противостоять всем искушениям. Да она святая! Вы должны не запирать её в женских покоях, а сделать героиней! Ибо воистину, на небесах больше радости об одном раскаявшемся грешнике, нежели о девяносто девяти праведниках!
После подобной тирады все были потрясены. Черт побери, он прав! И ведь как загнул!
– Вы священник, да? – с уважением спросила мадам.
Павел, который всегда позиционировал себя атеистом, гордо ответил:
– Богу не нужны священники – Богу нужны люди, умеющие рассуждать! Что проку в безосмысленной религиозности, в нерассуждающей покорности? Для того Господь и дал нам, людям, право выбора, чтобы мы смогли различать, где добро, а где зло. Считайте меня философом. И кстати, мы с ней спим вместе… как муж и жена. Так что учитывайте и это.
Мадам покачала головой.
– В свете ваших слов Аврора действительно заслуживает не жалости и снисхождения, а всяческого уважения… Пожалуй, стоит настаивать на официальном рассмотрении дела. А Вас, Павел, да? – я попрошу быть адвокатом. Однако до этого Аврора будет жить со мной.
– Нет, – неожиданно сказала Аврора, до этого момента не подававшая голоса. – Я буду жить с Павлом. Куда он, туда и я. И не называйте меня Аврора, я Ола. Аврора давно умерла.
– Аврора – утренняя заря, – пояснил Аарон. – А Ола – это орочье имя, кажется, оно обозначает «ночь».
– Не просто ночь, – ответила Ола-Аврора, – А длинную ночь в северных широтах. Длинную-длинную ночь…
– Мы можем сколько угодно кричать, что моя внучка – героиня, – сказала бабуся. – Однако она по-прежнему преступница. Единственное, что может её обелить – суд. У эльфов не бывает суда над преступниками. У них не бывает преступников.
– А пьянство – это преступление? А воровство? – поинтересовалась я.
– У эльфов нет пьяниц и воров, – отрезала мадам.
Я достала из кармана круглую, похожую на яблоко каменную чернильницу и подбросила её в воздух.
– Я сперла её у секретаря главного лесника, – пояснила я. – А вот этот браслет умыкнула на рынке. И как вам мои глаза?
– Теоретически, ты давно искупила свой грех, – неуверенно сказал Аарон, нахмурив лоб. – Ты сделала много хорошего.
– Это если раскаялась, – с удовольствием ответила я. – А я вовсе и не каюсь. Как думаете, почему мои глаза зеленые?
– Незначительность греха? – предположила Ола. – Я-то двенадцать орков положила и одного эльфа.
– Не бывает греха значительного и незначительного, – назидательно сказал Павел. – Грех либо есть, либо его нет. А Галка пьет, чертыхается, ворует и врет, и ничего в ней не меняется.
– А Аарон положил полсотни оборотней, и ничего в нем не поменялось, – продолжила я.
– Я защищался, – с достоинством возразил Аарон. – А Аврора мстила. Это разные вещи.
– Неважно, – ответила я. – Внутри у тебя все кипело, а внешне – ничего. Хотя ладно, ты у нас святой, тебе можно…
Вдруг воцарилось молчание. Все посмотрели на меня… нехорошо так посмотрели.
– Я что-то не то сказала, да?
– Да, – деревянным голосом ответил Аарон. – Ты что-то не то сказала.
– Что значит «святой»? – ледяным голосом поинтересовалась мадам.
– Ээээ… – я растерянно взглянула на эльфа, но он только пожал плечами. – Думаю, это значит, наделенный особыми полномочиями. Близкий к Богу и все такое.
– Какими полномочиями?
– Он… эээ… отпускает грехи, – ляпнула я. – Посмертно…
– Это невозможно, милочка! – возмущенно ответила эльфийка. – Грехи посмертно не прощаются!
– Смотря кому, – задумчиво ответил эльф. – Смотря кому… Ну в общем, последнее покаяние я тоже принимаю. У любой твари. Я ж целитель, а не чудотворец. Кто-то и умирает… Но, признаться, таких мало. Разве что от моей руки.
И Аарон нехорошо улыбнулся.
– А еще он словом нечисть прогоняет… – пробормотал Павел. – Ну в смысле, молитвой. Не всегда, правда, получается…
– Это правда? – сухо спросила мадам у зардевшегося эльфа.
Он кивнул.
– Замечательно! – потерла виски бабуля. – Святой! И Водящая Души. И раскаявшаяся ведьма. И человек-философ. И первозданный пес. Замечательная компания.
– А еще есть буйная сумасшедшая, дальний родственник странников во времени, пластический хирург, и бывший бандит, а нынче честный бизнесмен… – продолжил Павел.
– И это не считая детей, – хихикнула я.
Бабуля расхаживала по комнате широким шагом, отчего её юбки развевались как паруса.
– А у Олы открылся дар пророчества, кажется, – неожиданно сказал Аарон.
Мадам резко остановилась.
– Вы меня решили убить, да? – спросила она. – Я старая женщина, меня нельзя так нервировать!
– Ничего, – прищурился Аарон. – Я целитель, я справлюсь…
– Вы меня убедили, – царственно кивнула, наконец, мадам. – Ола, я не буду настаивать… Я приглашаю тебя, твоего мужа и дочку погостить у меня в доме. Сколько ты пожелаешь. А Вы, господин философ, кажется, интересуетесь искусством? Как насчет курса архитектуры в одной из наших школ?
– Учиться или преподавать? – с хитрой усмешкой спросил Павел. – Вообще-то у меня диплом Тулузского университета по архитектуре и проектированию зданий и сооружений плюс с десяток курсов повышения квалификации… Еще курс по строительным материалам, несколько дипломов победителя в различных номинациях, ну и художественная школа…
– Все ваши бумажки для эльфов – тьфу, – пожала плечами мадам. – Однако эльфы любят учиться, очень любят. Они будут рады новым знаниям… Так вы согласны?
– Как решит Ола, – ответил Павел. – Если она согласится, я поеду с ней.
– Не слишком по-мужски, господин философ, – усмехнулась старая эльфийка. – А как же глава семьи, стукнуть кулаком по столу и все
