Проходившая мимо леди Карфор неожиданно повернулась и подошла к говорившей.
— Разумеется, вы, леди, признанный авторитет по вопросам родовой аристократии во всех соседних землях, — заметила она, — но есть вопросы, в которые вам лучше не лезть. И биография моей воспитанницы — один из них. Думаю, всем должно быть достаточно того, что судьбой девушки занимаюсь я. А мой род легко прослеживается по всем книгам вплоть до короля Арчибальда Домовитого, правившего семь столетий назад.
Тишину, воцарившуюся после этих слов, можно было резать ножом. Одни с удивлением смотрели на хозяйку дома, ведь до того мало кто осмеливался спорить с леди Витке. Другие начали искать взглядами Клаудию, словно по ней можно было прочитать, что именно не удалось разглядеть великому знатоку. Девушка, заметив, что к ней приковано внимание, слегка смутилась, но быстро взяла себя в руки. Хотелось напомнить всезнающей старухе, что содержание дворянских книг Вастнехолда не в последнюю очередь зависит от воли правителя. И если король Митарис решит, то уже через месяц содержание фолианта будет обновлено на половину, если не больше, исчезнут старые, много веков существовавшие фамилии, появятся новые, никому до этого дня не известные, но с которыми придется считаться всем. Но она предпочла промолчать. Увы, полностью отмолчаться ей не позволили.
— Клаудия, милая, — позвала ее леди Карфор, — у нас тут возник небольшой спор, как раз касаемо твоей родины. Напомни, пожалуйста, кто сегодня наследует лорду Хайдриху. Леди Витке считает, что это Штефан.
— Брат Штефан водворился в обитель Создательницы утешительницы, — принцесса порадовалась, что отец и сестра подробно расписывают последние сплетни. Да и мать Иоганна не гнушалась сообщать как о церковных, так и о мирских делах. — А судя по поведению лорда Райнера, я могу предположить, что и он не унаследует титул. Имени же третьего сына лорда Бенедикта я не помню, поскольку он еще слишком молод и не был представлен обществу, равно как меня не успели предъявить свету.
— Вот видите, Аманда, — еще одна женщина в возрасте посмотрела на главную спорщицу, — то, что написано в родовых книгах, не всегда оказывается правдой. Особенно, если это Вастенхолд. Там люди радуются, если у них титул отобрали или просто дворянства лишили, — озвучила мысли принцессы та, — а могут и головы вместе с титулом.
— Я бы даже сказала, что именно сейчас в Вастенхолде велик риск, что ряд семей могут в лучшем случае лишиться титула, и книга пэров будет в очередной раз переписана почти полностью, — Клаудия мило улыбнулась, слегка присела, намекнув на поклон, и поспешила удалиться до того, как начнутся ненужные расспросы.
* * *
— То, что вы задумали, бесчеловечно! — кричала Марлене на мужа и дочь. Даниель благополучно спрятался за шторами, делая вид, что его в библиотеке никогда не было. — Прибегать к таким варварским методам, чтобы доказать невиновность человека, унизительно! Ты обязан немедленно все отменить! Да любая уважающая себя аристократка после такого руки на себя наложит!
Палец с аккуратным маникюром уперся в грудь короля.
— Унизительно для кого? — нахмурился венценосный супруг. Голос его звучал тихо, но Беатрис прекрасно знала эти нотки. Именно таким голосом отец отдавал приказы об аресте. — Унизительно для девчонки из народа, обычной горожанки, которая помчалась за мужчиной через полстраны, не думая о последствиях для себя и своей семьи, или для молодого лорда, который только и мечтает стать королем? Или ты думаешь, что Райнер оставит тебя во дворце, если дорвется до власти? Да тебя отправят в лучшем случае в обитель матери Иоганны. Причем ее саму сошлют простой монахиней в горы, а на ее место назначат верную Хайдриху монахиню. Этого ты хочешь? Или спокойно доживать при Даниеле, который уже обещал в самом худшем случае оставить тебя в этом дворце со всем штатом слуг и придворных, а самому переехать в новый? Ты бы так барону Хайдриху свое недовольство воспитанием его сына высказывала, или самому его щенку, когда он, не таясь, прется в комнаты твоей дочери, как мне сейчас.
— Ты хочешь сказать, что собрался женить лорда на девчонке из народа? Но ведь тогда он…
— Тогда он не сможет претендовать на власть, — улыбнулась Беатрис. — Чего мы и добиваемся. Не знаю, о чем думала Летиция, вероятно, что получит своего возлюбленного на тарелочке с голубой каемочкой, но ничего подобного у нее не выйдет.
Марлене покачала головой. Затея ей не нравилась. Но спорить не хотелось. Самой себе королева боялась признаться, что у нее не осталось сил. С самого начала войны с Северной империей в их семье все пошло не так. В результате почти все секреты, которые правители тщательнейшим образом скрывали, оказались вытащены на обозрение последнему крестьянину. Поэтому женщине оставалось махнуть рукой. Что толку поджимать губы, презрительно молчать или еще каким образом показывать свое недовольство. Все равно события идут по-своему. Никто не думал, что барон Бенедикт решит устроить этот заговор. Еще меньшее количество людей могло предположить, что его средний сын решит использовать ситуацию в своих интересах, и попытается заполучить власть в свои руки. О подобном какой-то год назад никто и помыслить не мог, не ужасаясь. Но вот уже близится новая зима, а королевская семья стала предметом обсуждений во всех домах от дворцов знати до бедняцких лачуг.
— Делайте, что хотите, — выдохнула Марлене. — Только чтобы я больше не слышала имени этого лордишки. И чтобы духу его не было во дворце.
Пристальный взгляд уперся в Беатрис. Принцесса не выдержала и опустила глаза. Да, отчасти она сама виновата, что позволила событиям зайти так далеко, но кто бы мог подумать, что у ее старого товарища по играм могут возникнуть подобные мысли. Как всегда, когда она нервничала, начали леденеть пальцы. Девушка попыталась растереть их, но ничего не помогало. Обычно она использовала вино или горячий отвар, но сейчас чашки, о которую можно погреть руки, рядом не было.
Даниель, до того притворявшийся частью обстановки, неожиданно быстро оказался у двери, на минуту вышел отдать распоряжение слугам, после чего вернулся.
— Я думаю, дальнейшее обсуждение стоит продолжить за чашкой чего-то горяченького, потому взял на себя смелость отдать распоряжение слугам, — прокомментировал он свое поведение.
Беатрис ответила благодарным взглядом. Каким образом, столь неожиданно появившийся во дворце сын отца, заметил, что ей нужно согреться? Ведь вообще не смотрел в ее сторону. Она поднялась и подошла к нему.
— Спасибо, — тихо произнесла принцесса. — Но как?
— У тебя слишком сильно побелела кожа, а ногти совсем синие, — объяснил наследник. — И ты слишком активно растираешь пальцы. Поскольку в помещении достаточно тепло, понятно, что происходит это не само. Просто так согреться у тебя не получится. На будущее мы решим этот вопрос, пока же я могу отдать простой приказ. Думаю, тебе стоит обратиться к врачам.
— Я обращалась, но они не видят причин. Говорят, это нервное, должно пройти само. Но, сам понимаешь, мало приятного, когда руки внезапно холодеют. А не нервничать у нас еще долго не выйдет.
— Все решаемо, — улыбнулся он девушке. — Главное, не переживай еще и из-за этого. Это не болезнь, не заразно, просто твоя особенность.
— Я бы прекрасно обошлась и без нее.
В дверь постучали, потом вошли слуги и принялись расставлять на столике приборы. Марлене то и дело отдавала приказы, что куда ставить. Когда слуг отпустят, именно она будет разливать отвар. В узком кругу они часто возвращались к этой традиции дворянских и горных семей.
— Думаю, тебе не стоит ходить на это, хм, действо, — пока остальные были отвлечены, заметил Даниель. — Не думаю, что тебе понравится видеть, как твой бывший любовник оприходует мою бывшую девушку. Да и в целом я не считаю, что это достойное зрелище, разве что для завсегдатаев борделей низшего пошиба.
— Сначала я хотела, — призналась она. — Этакое торжество над тем, кто всеми способами стремился подчинить меня себе. А потом поняла, что вообще не хочу его видеть. Мне настолько все равно, скорее я просто выдохну, когда их поженят. Если только кроме тебя не было кого-то еще, кто менее щепетилен в таких вопросах.
