Она позволила, пока ректор не приехал на бал и не пресек акт вопиющего попрания канона о поведении благородных…
— Боюсь, господин Рауф, следующий танец обещан молодому человеку, — перебила я длинную тираду и оглянулась к залу, пытаясь прикинуть, кого из парней мне уступят быстро и без лишних препирательств. Парней, естественно, не хватало, и они были ангажированы до конца вечера. Все, кроме фея.
— Вон тому, с милыми крылышками, — договорила я.
— Но он не совсем человек, — растерянно протянул Эдон.
— Да вы расист, господин Рауф? — с ледяной интонацией оговорила я чертежника. — Маги, к вашему сведению, тоже не совсем люди!
Едва музыка оборвалась, как я рванула в сторону Риты и ее нового знакомого.
— Ри, — пробормотала я, — спаси меня от чудовища, дай попользоваться партнером.
— Держи, — не задавая лишних вопросов, согласилась она, подвигая фея. — Кстати, он Тэм.
— Привет, Тэм, я София, — выпалила я.
Переходя от одной подруги к другой, парень мудро держал язык за зубами. Видимо, догадывался, что в процессе уступки мнение объекта мало учитывалось. Правильно! Благородные девицы были внезапны, как городские голуби, непонятно каких сюрпризов ждать, когда они находились в опасной близости.
— Дамы, позвольте сказать, что сейчас будет исключительно энергичный танец, — разве что осторожно заметил «объект». — Может быть, стоит пропустить? Я не против поскакать, но София же прическу испортит.
Мы с Ритой воззрились на крылатого кавалера в единодушном умилении. С ума сойти, какой предусмотрительный! Подобные особи мужского пола в дикой природе встречались реже, чем вымирающие ядовитые оруны. Не был бы он будущим военным, то посоветовала бы подруге оглушить эксклюзивный экземпляр дубиной и утащить в Волшебный лес, а там держать под замком, пока не согласится на женитьбу.
— Лучше испорченная прическа, чем Эдон Рауф! — твердо решила я.
— Кто такой Эдон Рауф? — Фей был выше меня на голову, так что без препятствий рассмотрел чертежника над моей макушкой и немедленно подставил локоть: — Дорогая София, мы отлично поскачем, только я движений не знаю.
— А я тем более, — обнадежила я будущего партнера, что мы будем «самой ловкой и слаженной» парой на танцевальном паркете.
Звякнула ненавистная медная тарелка, взвыла скрипка. По залу разнеслась развеселая мелодия. Мы с Тэмом смущенно переглянулись и скрестили руки, копируя танцующие пары.
— Главное, шеи не сверните и крылья не сломайте! — немного обеспокоилась Ри.
— Верь в нас, — буркнула я, и мы понеслись по кругу, словно двойка сорвавшихся с привязи коней.
На пятый скачок народ вдруг принялся кружиться. Плохо знакомые с танцевальными па, мы прервали триумфальный галоп и потоптались, изображая ожившие фонарные столбики. Не сразу сообразили, что зал коллективно сцепил руки и повел хоровод. А потом все вдруг рассыпались, точно горошины по блюду, скатились парами и заскакали заново.
Пока мы прыгали на месте, пытаясь отгадать, какую подлость задумала толпа танцующих — кружение или выпады, народ неожиданно сгруппировался и заключил нас в тесное кольцо. Да что, в самом деле, за шаманские пляски? Специально, что ли, под медную тарелку подбирали?!
— Какой странный танец, — пробормотала я.
— Прилично напоминать благородной девице, что я предупреждал? — нагнулся к моему уху фей.
— Нет!
— Так я и думал, — с серьезной миной кивнул Тэм.
Я поискала взглядом Эдона Рауфа. Чертежник, похоже, вышел из бального зала. А может быть, он следил за нашим диким галопом из угла или даже с преподавательского балкона, но проход точно не перегораживал.
— Давай отсюда поскачем до дверей, а потом я верну тебя Рите.
— Слушаюсь, — по-военному кивнул он. Я бросила на фея задумчивый взгляд. Не берусь утверждать, но внутреннее чутье мне подсказывало, что военные замашки тоже лечились ударом дубинкой по голове.
Почему мне раньше не приходило в голову, что дубина — универсальное лекарство от любой дурости? Жаль, в сумочку ее не засунешь и Эдона Рауфа не пристукнешь, когда он надумает возникнуть на горизонте.
Скрестив руки, как два восторженных пони, мы выскочили из круга танцующих. У выхода я поблагодарила партнера за великолепные во всех отношениях скачки и милостиво приняла поцелуй, едва тронувший пальчики. На этом посчитала долг танцевальным богам отданным, вечер законченным и улизнула из бального зала. В конце концов, на вечере осталось такое количество благородных девиц, что потерю одной никто не заметит. Особенно опаздывающий ректор.
В рекреации возле столов с пуншем и легкими закусками я обнаружила хмурого Эдона Рауфа и немедленно спряталась за колонну. Выбиралась тихонечко, по стеночке, старательно притворяясь тенью. После шумного бала гулкая тишина огромного помещения казалась почти оглушительной. Наплевав, что выгляжу нелепо, я стянула неудобные туфли на высоких каблуках и с наслаждением встала на холодный пол горящими ступнями. Придерживая длинный подол, я спустилась в холл. Тяжелая парадная дверь распахнулась, злым сквозняком взметнув легкую юбку, и с улицы вошел Ленар.
Мы столкнулись буквально нос к носу. Без преувеличений на несколько мгновений я остолбенела.
— Меня ждала? — широко улыбнулся он.
— Чтобы с порога запустить туфлей, — по привычке огрызнулась я. — Что ты здесь делаешь?
Кристоф был в том же утреннем костюме, на лице темнела щетина, волосы растрепались.
— Я вернулся.
— Забыл что-то важное? — Я отчаянно и решительно не замечала, как от восторга в ребра тяжело бухалось сердце.
— Вроде того, — кивнул он. — Девять часов назад я приземлился в Аскорде и вдруг вспомнил, что давно не танцевал с очаровательными благородными девицами.
— То есть ты прилетел в столицу, потом в голове стрельнуло, что ты хочешь на студенческий бал, развернулся и еще девять часов добирался обратно. Я ничего не упустила?
— Выглядит странно? — Ленар держал руки в карманах, на лице расцветала широкая открытая улыбка.
— Не то слово. Позволь перефразировать тебя самого. Я верю, что в твоих поступках есть логика, но пока ее не прослеживаю.
— Никакой логики, — покачал головой Ленар. — Я сам в шоке.
Неожиданно до нас долетело эхо девичьих голосов. Не сговариваясь, мы нырнули в глубокую нишу в стене и спрятались от лишних глаз. Было тесно и жарко. Между нами оказались зажатые туфли и моя рука. Хихикающие девушки прошли мимо, а мы не подумали выбраться из укрытия. Смотрели друг другу в глаза и не шевелились, боясь испортить романтику момента.
— София, — тихо вымолвил Кристоф. — Как мне с тобой потанцевать?
— Выбраться из ниши и просить разрешения у наставницы Ру. На балах она исполняет роль надсмотрщицы и девичьей совести.
Глаза у Ленара были темные, шальные, с расширенными зрачками.
— На самом деле я совсем не хочу танцевать. Я летел шесть часов в небе и думал, что мучительно хочу тебя поцеловать, — хрипловатым голосом вдруг признался он.
— И что тебе
