я провалилась.
Пришла я в себя в палате к вечеру. Оказалось, что я умудрилась упасть не в один обморок, а сразу в два: физический, вызванный усталостью, и магический, вызванный истощением ауры.
— Значит, так! — начал целитель, который пришел, чтобы меня осмотреть. — Три месяца запрещаю использовать магию. Даже к дару обращаться, — с этими словами на мне застегнулись магические браслеты — блокаторы силы. — Возможно, в этом случае способности и вернутся. А пока — крепкий сон, прогулки на свежем воздухе, физическая активность…
— А можно пассивность? — не удержалась я от вопроса.
— В смысле? — не понял врачеватель.
— Я как-то наактивничалась уже за последние несколько суток…
Меня критически осмотрели и пришли к выводу, что такой деятельной девушке и вправду активность ни к чему.
А после я задала самый главный вопрос: как там Рохт? С ним оказалось все в порядке. Он даже вышел из стазиса и сейчас бодрствует.
— А можно его увидеть? — спросила даже для себя неожиданно робко.
— Нужно, — усмехнулся целитель. — Он как пришел в себя, так и требует какую-то Хэлл… Это, случаем, не вы?
— Я! — выдохнула порывисто и буквально слетела с кровати. — В какой он палате?
— Сто седьмой, — только и успел ответить целитель, как я сорвалась с места.
Его крик о том, что меня выписывают, и рекомендации прийти к нему на прием через два дня я услышала уже в коридоре.
Рохт выглядел неважно. Серое лицо, впалые щеки, повязка на груди.
Я подошла к нему и села. Взяла его ладонь в свою руку и ощутила, как мужские пальцы сжимают мои. Мы не произнесли ни звука. Но эта тишина была громче любых слов. Потому что она была одна на двоих.
И тут в моем кармане ожил переговорник. Я вздрогнула от его звука. Отвечать на звонок не хотелось, но вдруг это что-то важное?
Свободная рука потянулась к артефакту связи. Палец нажал на кристалл приема.
— Малышка, мы всех утопили! — радостно сообщил отец.
— Кого утопили? — непонимающе спросила я.
— Трупы. И Чистильщика, и его подручных. Как раз в том самом месте, где наш пикап нырнул в реку. Я даже за руль один труп усадил. Так что мы теперь вне подозрений! Все концы в воду!
Я слушала папу и понимала: отец, сам того не желая, соединил дела по черным алхимикам, изготавливавшим негу, и по похищению магов. Не знала пока, хорошо это или плохо, но то, что Рохт будет участвовать в расследовании, обнадеживало. Мой дракон обязательно докопается до правды!
— Ты сейчас где? Я за тобой заеду, и мы сразу отправимся в южную столицу. Я уже и документы сделал. Теперь мы Глориссы, — голос папы выдернул меня из размышлений.
— Давайте без меня. Я остаюсь, — произнесла я.
Думала, озвучить свое решение отцу будет трудно, но это оказалось гораздо легче, чем я себе представляла.
— Малышка, ты не понимаешь. Чистильщик был первым. За ним придут другие. Тут оставаться опасно, и…
— Я знаю.
— И все равно остаешься?
— Да.
Рохт, слушавший этот разговор с каменным выражением лица, пристально смотрел на меня все это время и, кажется, даже не дышал.
— Этот чешуйчатый рядом? — догадался папа.
Пришлось сказать правду.
— Дай ему переговорник.
Я протянула амулет связи Рохту. И хотя артефакт прижала к уху дракона, все равно услышала:
— Ты-то хоть понимаешь, что Хелл оставаться тут опасно?
— Понимаю, — согласился Рохт. — И сделаю все, чтобы уберечь ее.
— Как? — пропыхтел отец.
— Начну со смены документов, — ответил ящерюга.
— Если ты… — начал было папа.
— Я помню, — остановил отца Рохт. — Похоронный костюм, мой гроб и венок за ваш счет.
Папа бросил трубку.
— Мы договорились, — уверенно и как-то очень оптимистично отозвался Рохт.
— Да? И о чем?
— Что тебе нужны новые документы. Предлагаю их заменить в ближайшее время.
— У тебя есть знакомый умелец по подделкам? — Я приподняла бровь.
— Лучше, — загадочно улыбнулся дракон. — А пока поживи у меня.
— Но… — начала я и замолчала.
Нужно было учиться жить по-новому, уступать и доверять… законнику. Одному-единственному! Но законнику. Бертрандо! Доверять! Дознавателю! Но вот так…
— Знаешь, я благодарен судьбе, что она подарила мне эти двадцать четыре часа, — вдруг произнес Рохт. — За них я понял, что во многом ошибался, и осознал, что единственное, ради чего стоит переступать через правила и принципы, — это любовь. Я люблю тебя, невозможная Хэллавина Бертрандо. И я не хочу в тебе ничего менять, кроме одного…
— И я тебя, невыносимый Рохт Нидрик, — улыбнулась я и тут… — Так, стоп. Что значит «не хочу менять, кроме одного»? Если ты о моей семье…
— Я о твоей фамилии, — перебил меня Рохт. — Я хочу сменить ее на Нидрик.
Так вот о каких документах говорил дракон. Ну… ящерюга! Не знала, злиться на него или любить. Выбрала все же второе и потянулась за поцелуем, склонившись над драконом.
Губы коснулись губ. Медленно. Будто первый раз. Мы словно пробовали на вкус друг друга. Сама не заметила, как перестала нависать над Рохтом, а оказалась лежавшей на краю постели ящерюги, который умудрился повернуться на бок и прижимал меня к себе рукой.
Едва я это осознала и попыталась встать — он же ранен! ему нельзя! — как дракон недовольно рыкнул. Его язык напористо вторгся в мой рот, лаская, завоевывая. Поцелуй из нежного превратился в решительный, обжигающий, полный какой-то дикой страсти.
Под этим напором я опьянела. Время, пространство, мир вокруг — все казалось нереальным.
От прикосновений все тело словно жгло огнем, хотелось большего, и не было никаких сил оторваться от Рохта. То, что сейчас творилось между нами, было магией. И она тянула меня к Рохту, а его ко мне так сильно, соединяла так крепко, сплавляла, что невозможно было сейчас понять, нас еще двое или мы единое целое. И пусть между нами были одеяло, одежда и бинты. Ощущению цельности они не мешали.
— Хэлл, — хрипло выдохнул дракон мне в губы. — Я…
Что Рохт хотел сказать, так и не узнала. Дверь палаты распахнулась, целитель, увидев нас, разразился гневной речью о двух безголовых созданиях, которым нужно лечить не тело, а голову! Если она, конечно, есть. В последнем у мага жизни имелись большие сомнения.
Я усовестилась, Рохт огорчился, но пришлось прислушаться к голосу разума. Тем более тот вопил на весь коридор басом целителя.
— Давайте прощайтесь.
«И выметайтесь» лекарь не добавил, но так на меня посмотрел, что все стало понятно.
Я подчинилась и пообещала, что приду к Рохту завтра навестить. Так и наведывалась в лечебницу все то время, что дракон там находился. А в одно раннее
