Моя магия, моя сила, мой импульс быстро берёт в другое направление — перетекает с рук выше, в голову, а затем бьёт в самое незащищённое место — в губы, и от них течёт в тело Короля. Да с такой скоростью, что я не успеваю дышать. Да и не могу — поцелуй выходит страстным, глубоким, таким, какой обычно я наблюдала у двух любящих друг друга людей, разлучённых на многие годы.
Глаза мои закрываются от резко накатившей усталости, колени подгибаются, но упасть мне Аверил не даёт — подхватывает на руки за талию и прижимает к пыльной стене.
Я не сопротивляюсь, так как, в конец-то концов, Королю лучше знать, как насытиться моей силой!
Но, с другой стороны, я загораюсь и сама. Энергия внутри бурлит и не стихает, словно бушующий ураган, она разносит и колышет мою грудь и сердце, опускается ниже и начинает ныть.
Впервые я почувствовала на самой себе, что такое страсть, и это казалось не забывающим.
Аверил размыкает наш поцелуй, но ненадолго: даёт себе две секунды на кислород и вновь закручивает нас в безумный ураган.
Его аромат и теплота, нежные касания, доводящие до спазмов в сердце, до желания не прерывать поцелуй кружат мне голову.
От такого удовольствия руки сами собой тянутся к рукам Короля и крепко те сжимают. Отпускать парня не хочется, хочется целовать его вечно.
На секунду мы прерываемся. Я открываю глаза и встречаюсь с жёлтыми огнями, уже не такими сердитыми, и с раскрасневшимся идеально выбритым лицом. Так близко я ещё Аверила не видела и уж точно так жадно не рассматривала.
Вдруг мне становится всё равно на гостей за ширмой и зельевара. Даже на собственные планы сейчас всё равно. Я быстро чмокаю брюнета в губы, так как сахарные поцелуи того рождают во мне голод к чему-то вкусному и я вдруг понимаю, что схожу с ума, не ведаю, что творю. И парень отвечает тем же.
"Что… Что это было?" — задаю я вопрос себе, но мне любезно помогают на него ответить.
"Спасибо за энергию", — не убирая с меня прозревшего взгляда благодарит брюнет.
"И… и что нам делать дальше? — мысли путаются, и голова отказывается работать в привычном режиме, — Тебе стало лучше?"
"Без сомнений", — Король не отстраняется и не двигается. Продолжает ласкать мою красную щёку подушечкой большого пальца, другая же рука парня аккуратно сжимает мой правый бок.
— А ты хорошо защищаешься. Я думал, ты будешь молчать, — ухмыляется от гордости за меня брюнет. — Я и предположить не мог, что ты умеешь настраивать людей друг на друга.
— Не знала, что стану оратором, — ухмыляюсь я, становясь пунцовее в лице с каждым новым дыханием Аверила, что по-прежнему касается моих губ, — А теперь я хочу, чтобы и ты защищался. Мы справимся с ним, вот увидишь.
— Тогда нам пора на выход, — заключает парень и, взяв мою правую руку, тянет меня в зал.
Что это было? Как это понимать? А ты, сердце, чего так громко шумишь и пыхтишь? Боишься, что всё пойдёт по-другому сценарию или ты так завелось от… от любви к Его Величеству?
Пока я семеню вслед за Аверилом, меня посещает новая гениальная мысль — а что, если парень действительно в меня влюблён?
Страшная реальность возвращается, шум за ширмой доходит до ушей, но сердце угомониться не может.
Да быть такого не может, а как же его "та самая"?
Я смотрю на Аверила, он смотрит на меня.
"Всё у нас получится", — твердит он, и я спокойно улыбаюсь.
Глава Тридцать Вторая. Застывшая боль
Мориц появился так же неожиданно, как и исчез. Передал, как я велела Марелле, Клич, убедился, что он на мне невидим и сидит отлично, и пожелал удачи. Доррон же был успешно обманут нами снова, но бой ещё продолжался.
И бой этот был не один.
Я боролась сама с собой. Точнее, со своими чувствами.
Они играли со мной в жестокие игры. Я сидела на своём кресле и, подперев лицо рукой, тщательно изучала каждую девушку. Но никто мне не нравился, да и противоречивость между — выбирать невесту для того, с кем твои любовные желания совпадают, и спасти любимого, не выбрав ни одну из кандидаток — сильно меня морально избивала, а бороться с самой собой для меня такое себе развлечение.
Кисть беззаботно посылала одну невесту за другой, устало махала тем ручкой, пока голос, незнакомый мне собственный голос, твердил:
— Вы не подходите.
Знала ли я, что всё случится именно так? Знала ли, что полюблю? Да открою в себе эту правду так спонтанно. Я же никогда прежде не любила. Можно сказать, я и не знаю, что делать с этими чувствами. Может, это просто гормоны разыгрались? Быть такого не должно, чтобы в меня был влюблён сам Король. Он вообще знает, как я выгляжу по-настоящему? А помнит ли, что я не его суженая, что я с Земли и не имею пурпурной крови?
Мысли прервал рассудительный взгляд васильковых глаз. Умных и читающих меня из нутра, что раскрытую книгу. Клич тут же принялся считывать её статус и силу.
— Добрый вечер, милая сваха, — поклонилась девушка, не постеснявшись исподлобья ухватить жадным взглядом хмурое лицо Аверила, который даже на неё не смотрел.
— Нуретта, верно? — догадалась я по голосу и специфическому нраву брюнетки. Теперь эта девушка, которую мне повезло подслушать, предстала передо мной во всей своей красе: тёмные локоны опускались до самого пола, открытые плечи и глубокое декольте впервые, из всех подобных, обратили моё внимание на изящную, хрупкую фигуру, а тонкие и бледные пальчики, аккуратно сминавшие края бирюзового платья, казались мне эталоном совершенства.
Вместе с этим, в комплект входило умное и тем и прекрасное лицо: большие глаза с густыми ресницами, пухлые губки, обмазанные золотым блеском, тонкий носик — ну просто и-де-ал!
Пусть не без грусти, но я впервые наткнулась на мысль, что Нуретта была бы прекрасной женой для Его Величества. Или то была не мысль, а зов тиары?
И если бы не тот страшный мужчина, что так тщательно пытал меня своим подозрительным взглядом по правую мою руку, я бы, может, и дала знать всем, что обнаружила нужную кандидатуру, способную побороться за сердце и трон Короля.
Нуретту я пусть и благословила, но мысленно, а вслух произнесла:
— Не вижу в ней ничего стоящего, — и махнула на неё рукой.
Прости, милая, но такой экспонат, как ты, я Доррону так просто не отдам. Живи спокойно, и как только всё наладится, я постараюсь сообщить с Земли Королю, что однажды, на приёме невест, мне попалась прекрасная девушка по имени Нуретта.
Но это потом.
Сейчас же я уже отсеяла половину из невест, стараясь много не приходить в движение — Клич на моей голове всё сильнее и настырнее давил на голову. Казалось, что его невидимые зубила уже касались моего мозга и больно тот терзали.
Не успей я "отшить" очередную девушку, как послышался всхлип. Всё внимание мигом приковал к себе зельевар, схвативший опечаленную Нуретту за кисть.
— Требую проверить девушку по-другому, — заговорил он. Посмотрел на меня и ткнул в сторону моей больной головы пальцем. Произнёс очень и очень громко: — Кто-нибудь видит на голове свахи Клич? И я не вижу. Это значит, что мы можем упустить самую сильную из невест из-за расторопности Маяшки. Эта девушка, — Доррон обратился теперь к представителям невест, — я чувствую… Она наделена силами, непостижимыми для понимания простой людинки.
Это было грубо, но я всё ещё держала себя в руках. Выводит, гад. Что же он хочет сделать?
В руке зельевара мелькнул клинок.
— Предлагаю другой ритуал. Ритуал призыва.
"Это плохо", — вдруг раздался в уме голос Аверила.
"Что это значит?" — спросила я.
"Он заметил, как долго ты изучала эту девушку, и пришёл к выводу, что ты схитрила. Теперь он возьмёт её кровь и попросит тебя выпить".
"Зачем?"
"Откажись. Лучше тебе не знать".
"Просто ответь мне", — требую я.
"Яд… Её яд, что содержится в крови любого дракона… Если ты умрёшь, значит, девушка сильная и годится мне в жёны. Но Доррон не знает про пророчество, а я чувствую, что оно относится именно ко мне. К нам".
