— Где. Блин. Ран?! — заорала я, уже не стесняясь. Но он будто не слышал меня, даже не вздрогнул, когда от моего вопля заложило уши даже у меня самой.
— Так что ты победила, и Хаос принимает тебя как мою жену, — и Рраш оторвал руку от двери, чтобы протянуть ее мне изящным жестом любящего жениха. Будто и правда думал, что я сейчас вложу свою ладонь в его и мы побежим через высокие травы к закатному солнцу.
— Я обручена с Кхараном. И пока он жив, буду его невестой.
— Нет, — сказал Рраш, и мое сердце ухнуло в бесконечную пустоту. Будь Бездна у нас под ногами, уверена, оно вдребезги разбилось бы о ее дно. — Ты обручена со мной.
Нельзя так пугать! Даже если ты наследный принц демонов!
Рраш с трудом оторвал вторую руку и, опасно качнувшись, сделал шаг, другой — но выравнялся и дальше шел уже уверенно и прямо. Ко мне.
Протянул испачканные в крови пальцы. Я сначала решила, что он хочет погладить меня по щеке, но он дотронулся до ожерелья из алых камней и вдруг дернул его так сильно, что лопнули звенья, скрепляющие оправу. Камни раскатились по полу, а я едва устояла на ногах.
Но Рраш продолжил: грубо рванув высокий воротник платья, он обнажил мою шею, где спрятанный от лишних взглядов, подобно нательному кресту, согрелся на груди кулон в виде диковинного зверя.
Принц погладил его, задев мою кожу пальцами, и я вздрогнула от того, какие они горячие.
— Я подарил тебе этот кулон. В детстве. Когда еще ни ты, ни я до конца не понимали смысла этого жеста. Но я вырос и понял, что не было решения правильней. Ты предназначена мне.
Моя челюсть стукнулась об пол. А может даже обо дно Бездны.
Видимо, что-то поняв по выражению моего лица, Рраш перетек из демона в высокого светловолосого парня с длинной светлой челкой, падающей на глаза. На нем был желтый свитер с красными и зелеными треугольниками — и еще он очень знакомо застенчиво улыбался.
— Родион… — выдохнула я, уже понимая, что эта игра началась сущесвенно раньше моего первого «Удиви меня».
— Ты знала меня еще тогда. А я знал, что люблю тебя — еще тогда.
И Рраш — Родион! — так ослепительно улыбнулся, что я чуть не улыбнулась в ответ, но вовремя опомнилась, услышав, каким диссонансным дребезгом прозвучало слово «любовь» здесь и сейчас.
— Этот кулон подарил мне Кхаран. Значит, я — его невеста! — и я сделала шаг назад, победно улыбаясь. Не нарушит же он законы своего же мира?
Улыбка погасла.
— Неважно, — холодно ответил Родион, сквозь черты которого неумолимо проступала жестокость Рраша. Один короткий жест — и кулон на моей шее разлетелся в глиняную пыль, совсем как тот, первый, подаренный на самом деле им. — Неважно, кем ты была и что было с тобой раньше. Мы станем женой и мужем перед ликом Хаоса. Госпожа императрица!
Он протянул мне руку властным жестом, не предполагающим отказа.
— Иди ты, — ответила я.
То, что он не ответил на вопрос про Рана одновременно и беспокоило и вселяло надежду. Избавься он от брата навсегда, не преминул бы похвастаться.
— Зря ты так, я ведь тебя люблю, — и откинул челку с лица тем движением головы, от которого у меня замирало в детстве сердце.
Но я тоже выросла, принц демонов.
— Ты извращенец. Любовь такой не бывает.
— Любовь бывает разной, — откликнулся он, и я вспомнила беднягу Рига. Какая насмешка — сравнивать младшего брата, что всегда оставался в тени и даже любовь себе нашел, подобрав то, что осталось после старших — и себя. Того, кто и довел Рига до такого.
Ту любовь от отчаяния — и свою от пресыщенности.
— Рада… — Рраш спрятал, укрыл свои жестокие интонации и ухмылки за мягкой внешностью Родиона, почти обманывая меня. Тихий спокойный голос, умиротворяющие жесты. Будто и не он. — Что не так, Рада?
— Примерно все?
— Я не нравлюсь тебе? — и тряхнув челкой он перевоплотился в свою темную ипостась, черноглазого принца с горячими руками. — А так?
Он что — считает, что дело во внешности? Серьезно?
— Нет? А так? — плеснул шелк длинных платиновых волос, сверкнула безвозвратно погибшая в Ночь Страха бриллиантовая сережка в ухе. Даже запах трав и гари умудрился воспроизвести. Только глаза остались черными. Не травяными.
— Моя любовь к тебе безмерна… — выговаривали знакомые изящно очерченные губы, и реальность плыла вокруг меня, пульсировала, пытаясь измениться и затащить меня в иллюзию, где это говорит не старший, а средний брат. — Стань моей женой — и властвуй над всем, что есть в Хаосе.
— Пока ты подыскиваешь себе других? По-настоящему любимых? — почему я спорю с ним по условиям контракта, который не подходит мне в принципе?
— Не хочешь любовниц? Не будет. Только ты. Ты родишь мне детей, — он скользнул ко мне тем самым движением танцора и воина, и реальность сдвинулась еще немного.
— Ненавижу детей! — сопротивляясь уже из последних сил, фыркнула я.
— Не будет, — тут же отозвался… кто?
Рраш? Ран?
— Родит какая-нибудь демоница, назовем наследником.
— Нельзя насильно сделать императрицей!
Еще одно движение и длинные пальцы тянутся к моему разорванному вороту, чтобы коснуться кожи.
— Можно… Все, что важно — принимает ли Хаос тебя и мой выбор. Тогда ты погрузишься в него и станешь…
— Кем? — я отпрыгнула назад, с тревогой оглянувшись на мерцающую стену живого Хаоса, которая стала слишком близко. — Почему опять я? Вы больные все? Вам на Земле мало женщин?!
— Женщин, родившихся от племени богинь Хаоса — мало…
Богиня Хаоса
Здрасьте.
От кого-кого?
От учительницы младших классов и инженера телекоммуникаций — было дело.
От русской женщины с легкой примесью мордовской крови и чистокровного эстонца — тоже.
От русой красавицы с серыми глазами и голубоглазого блондина — и это было.
Богиня Хаоса? Не, не слыхала.
Но Рраш наслаждался моей растерянностью. Он снова стал высокомерным, и презрительное выражение лица совершенно не шло чертам, выбранным для себя Кхараном. Но теперь я смотрела только в черные глаза и больше не обманывалась. Не знаю, почему он не имитировал еще и тот самый оттенок зеленого. Судя по его реакции на платье такого же цвета — не мог, и его это бесило.
— Ты медленно стареешь. Даже сейчас выглядишь лет на пятнадцать моложе, хотя уверяешь себя, что максимум на десять, и то с натяжкой. Ты любопытна сверх меры, данной жителям вашего мира. Тебя не убивает то, что убивает других, — перечислял Рраш.
Я только качала головой. Недоказуемо. Не аргумент. Вообще чушь.
— Например, что?
— Помнишь, как в семь лет ты чудом выкарабкалась из тяжелейшего воспаления легких, зато больше никогда не болела ни одной из «детских» болезней? Тяжелых и серьезных, если не прививаться. А у тебя нет ни одной прививки.
— Хороший иммунитет, — возразила я.
— Или совершенно иной, не земной.
Он прошелся по комнате, обогнул меня по кругу, но я поворачивалась так, чтобы держать его в поле зрения.
— В поездке в горы случился обвал — и ты оказалась запертой в каменной ловушке между двумя обрушившимися склонами. Чудом проскочила один и задержалась перед другим.
— Везение.
— Пожар на работе: ты находилась в самом центре здания, до выхода было далеко, и в дыму не видно, куда бежать. Ты почти пропустила один правильный поворот. Но даже до него ты не должна была добраться, не говоря уж о том, чтобы разглядеть табличку с инструкцией по открыванию запасного выхода. Но тебе почему-то не мешал дым, ты спокойно дышала.
— Организм активировался в экстремальных условиях, — с сомнением предложила я вариант.
— В больнице перепутали назначения и тебе выдали двойную дозу таблеток, к тому же не от твоей болезни. Ты посмотрела на них и не стала пить. Тем самым спасла себе жизнь.
— Потому что я безалаберная! И ленивая! — попыталась защититься я.
Помню те таблетки. Несколько раз собиралась выпить, но откладывала и откладывала. Только вечером в палату ворвался дежурный врач с совершенно опрокинутым лицом — и схватился за сердце, увидев меня живой, здоровой и смущенной. Пришлось бы объяснять, почему я не следую назначениям.
