Мой тёмный сэ-аран резко поворачивает ко мне голову, удивлённо вздёргивая бровь. И на его губах внезапно появляется дьявольская ухмылка.
— Можешь ответить, если желаешь, сладкая наша, — демонстративно позволяет он, не обращая внимания на хмурый взгляд А-атона.
— Благодарю, мой господин, — ещё больше включаюсь в игру и поднимаю взгляд на подобравшегося жреца. Улыбаюсь выверенной учтивой улыбкой, и произношу, тщательно подбирая слова соответственно этикету. — Высокочтимый ри-одо Сэтору желает знать, достаточно ли я осведомлена о своём статусе и возможных изменениях в нём? Могу искренне ответить, что да. Я знаю, кем являюсь для своих сэ-аран, и кем имею шансы стать, если они того пожелают. Ри-одо Сэтору, многоуважаемому гласу Абсолюта, не стоит беспокоиться о попрании моих прав. Ибо я принадлежу моим Повелителям по доброй воле и с огромным удовольствием. И буду принадлежать душой и телом, кем бы они меня ни назвали.
— Даже так? — удивлённо тянет жрец.
— Высокочтимый ри-одо Сэтору может быть уверен, что именно так, — улыбаюсь уже гораздо уверенней, опуская глаза и прижимаясь щекой к шее Са-оира. — Если мне будет позволено, я бы хотела высказать одну просьбу к ри-одо. Очень важную для меня.
— О, я буду весьма рад не только узнать, чего же желает прелестная императорская сэ-авин, но и удовлетворить её просьбу, — ухмыляется Сэтору. И прибавляет не особо охотно: — Если Повелители, разрешат, конечно.
— Нам с братом тоже весьма интересно, о чём хочет попросить наша сэ-авин, — за двоих отвечает А-атон, буравя меня тяжёлым взглядом. — А разрешить ли, мы подумаем.
И вот почему он злится? Да и Са-оир снова напрягется, я ведь чувствую… Может, перегнула палку? Но если нельзя, то так бы и сказали. Ну а раз разрешили…
— Я очень хочу… остаться со своими сэ-аран наедине. Соскучилась очень, — смущённо произношу, смотря в чёрные глаза своего беловолосого хозяина и ласково поглаживая плечо его брата.
А в ответ внезапно слышу громкий смех Сэтору. Жрец смотрит на меня с изумлённым недоверием. Качает головой, будто не может поверить в то, что услышал.
— Я сражён. Так красиво меня ещё ни одна женщина не прогоняла из спальни. Столько страсти и преданности в столь хрупком и красивом создании. Завидую вам, Повелители, — по очереди почтительно кланяется он обоим близнецам. — И, конечно же, удаляюсь дабы не мешать больше.
— Можешь остаться во дворце. Мы с братом позже уделим тебе время. Чотжар проведёт, — неожиданно распоряжается Са-оир вдогонку уже направляющемуся к выходу жрецу.
Тут и Чотжар где-то рядом ошивается? И тоже всё слышал?
В соседней комнате мне чудится тихий шелест змеиных чешуек по полу и какое-то движение. А потом и вовсе неслышимый для уха смешок.
Вспыхнув, как спичка, я смущённо прячу лицо в изгибе мужской шеи. Неужели мне теперь всегда настолько на виду жить придётся?
— Жрец ушёл, Лина, — извещает меня Са-оир спустя пару минут.
Слава небесам. Достал уже.
Вскинув голову, я устремляю взгляд на А-атона. Он стоит там же, где стоял. Напряжённый, хмурый… И смотрит очень странно. Выжидающе, жадно.
— Мой господин, — шепчу, отрываясь наконец от спины своего темноволосого сэ-аран. Плавно соскользнув с кровати, устремляюсь к тому, кого ещё не успела поприветствовать так, как хочется. И очень стараюсь не думать о том, как выгляжу после столь специфического двойного сеанса лечения.
Наверное, нужно спросить разрешения. Не знаю, может, ещё что… но наученная Са-оиром, я просто поступаю так, как мне подсказывает сердце. Подойдя к А-атону, обнимаю его, прижимаясь всем телом. Кладу голову на широкую грудь, слушая мерное биение его сердца. Мне чудится, что оно бьется чуточку быстрее обычного. Заставляя и моё стучать в унисон.
— Я очень скучала, мой господин. Спасибо, что спешили ко мне, — вскинув на него взгляд, проваливаюсь в тёмную бездну прищуренных глаз. Облизываю пересохшие губы, привлекая к ним голодное внимание хозяина. Ловлю себя на том, что очень хочется его поцелуя, но сама ведь не дотянусь.
Мужчина пару секунд молчит, изучая моё лицо. И наконец обнимает в ответ.
Я с радостным тихим стоном встречаю прикосновение мужских рук к моей коже.
Обхватив одной ладонью мою попу, второй он проводит по спине, пока не обхватывает затылок.
— Мне нравится это слышать. И я рад, что ты не пострадала, — произносит А-атон, наклоняясь всё ближе.
В памяти мелькают призраки случившихся событий. И мысли, что надо бы расспросить их, что со мной такое было, и как я вернулась из того жуткого состояния… Но властный и безумно-сладкий поцелуй, обрушившийся на мои губы, враз уносит все связные и не очень мысли. Потом. Всё потом.
Кажется, не только Са-оир проголодался по близости со мной.
Сегодня впервые я начинаю верить, что важна для моих сэ-аран. Они ведь так спешили мне на помощь. Всё бросили и прилетели. Оба. А ведь мог и кто-то один из них.
Может, это и наивно, но мне хочется думать, что не только потому, что я гарант их власти. Хочется верить, что и они скучали. Что возможно, когда-нибудь… со временем, я узнаю, умеют ли любить Повелители великой империи Аша-ирон.
Глава 62
Тёплая вода ласково омывает моё уставшее тело. По спине скользит мужская рука, по бёдрам другая, а под щекой мерно бьется сердце А-атона.
— Ты стала более выносливой за то время, что нас не было, — небрежно замечает он.
— Да, мой господин.
Конечно, стала. Это было сложно не заметить, после того, что они мне уже вдвоём устроили, когда ушёл Сэтору. Это было на пределе. Такой напор и столько страсти от двоих сразу выдержать не так уж и легко. Будь я прежней, уже бы выключилась от усталости и переизбытка ощущений. А так лишь сытую удовлетворённость чувствую. И иррациональную радость от того, что они рядом и никуда не спешат уходить.
— Чотжар присылал нам отчёты о том, как ты проводишь время. Я, признаться, удивлён тому, как быстро ты обучаешься. И сегодня ты нас с братом весьма впечатлила.
— Чем, мой господин? — спрашиваю тихо.
Ответа жду, невольно затаив дыхание. Не могу понять, меня хвалят, или не очень?
— Я думаю, ты и сама догадываешься, Лина, — хмыкает Са-оир, развалившийся у другого бортика бассейна. — Я уже был готов выдрать глотку выскочке жрецу, а потом изощрённо наказать тебя за своеволие, когда ты вдруг завела речь о какой-то просьбе к нему.
Я слышу плеск воды, и спустя несколько секунд на моих бёдрах смыкается хватка ещё одной пары рук. А потом ко мне со спины и вовсе прижимается разгорячённое мужское тело.
— Я уже представлял, как выпорю твою маленькую красивую задницу за твой слишком длинный язык. За то, что улыбалась красноволосому. Уверен, брат тоже об этом думал, — ладони Са-оира жёстко сминают мои ягодицы, вынуждая прерывисто выдохнуть, цепляясь за А-атона. А уха касаются горячие губы: — Но твой ответ Сэтору был выше всех похвал. И то, о чём ты попросила, полностью уняло наш гнев. Нам понравилось, как ты красиво продемонстрировала, кому принадлежишь и кого хочешь. Ведь так, брат?
— Так, — отзывается тот. — Но улыбаться Сэтору больше не смей. Твои улыбки, как и вся ты, принадлежат нам.
Странно хмыкнув, Са-оир прикусывает моё плечо, зализывает саднящее место, и отстраняется, садясь рядом. Теперь они оба за мной наблюдают. Изучают, будто по-новому увидели.
— Мне нельзя улыбаться, когда вас нет рядом? — недоумённо уточняю, подняв голову. И замечаю в глазах А-тона то, чего никогда раньше там не видела. Кажется… он надо мной подшучивает. И это всегда предельно-серьёзный А-атон.
Это открытие настолько ошеломляет меня, что я так и застываю с открытым ртом.
— А если я скажу, что да, ты выполнишь этот приказ? — вскидывается белоснежная бровь. И пользуясь моим замешательством, он обводит пальцем мои приоткрытые губы.
— Если вы прикажете, я очень постараюсь не улыбаться никому больше, — произношу, немного подумав. — Правда, это будет очень сложно. Улыбки — это ведь проявление эмоций.
