Голос кадета Ивеса звучит глуше, чем обычно, но это легко можно списать на возбуждение. Куратор сжимает челюсти так, что на гладко выбритых щеках играют желваки.
— Спасибо, — кивает Аэрт, по-своему расценив молчание полковника, и, обняв меня за плечи, ведет мимо куратора.
Полутьма и злость Хагана Ирэ играет нам на руку. Мы уже успели миновать решетку и почти погружаемся в темноту нашего коридора (свет всегда выключают на ночь, считая, что это достойное препятствие для поздних передвижений кадетов), как я слышу голос куратора.
— Так значит, вы выбрали свою роль.
Я не оборачиваюсь, просто иду дальше, стараясь выдавить из себя все ненужные чувства. Аэрт держится, но как только за нами закрывается дверь его комнаты, сползает на пол. На сцену, которую мы разыграли перед куратором, огненный кот растратил последние силы. А меня хватает лишь на то, чтобы смягчить его падение, придерживать до последнего обмякшее тело молодого мужчины.
— Давай, оборачивайся, ну же… теперь можно.
Ложусь рядом, жалею его лицо, глажу по голове, по черным шелковистым волосам, прислушиваюсь к едва различимому дыханию.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — шепчу я в надежде, что огненный кот все же услышит и послушает меня.
Долгое время ничего не происходит, и я уже тихонько скулю от отчаяния, от мысли, что мы не успели, что мои молитвы не помогли. И вдруг Аэрт, собрав последние ресурсы, начинает медленно перевоплощаться. Его очертания словно мутнеют, под кожей бегут пугающие волны. Заставляю себя смотреть, стараюсь держать себя в руках и не убираю ладонь, которая теперь касается гладкой шерсти.
Ран на огненном коте нет, но ему очень, очень плохо. Оборотень кладет массивную голову на лапы и тяжело дышит.
— Я пойду, ладно? — наконец решаюсь я, просто не знаю, чем еще могла бы помочь.
Быстрым движением он накрывает своей лапой мою ладонь, случайно оцарапав кожу острым, как бритва, когтем. Не вскрикиваю, хотя хочется. Огромный зверь, который совсем недавно был кадетом Ивесом, тут же их прячет, продолжая мягко удерживать меня. Я удивленно смотрю в желтые глаза.
— Ты хочешь, чтобы я осталась?
Аэрт прикрывает глаза, что, должно быть, означает согласие, а потом медленно встает, покачиваясь, доходит до кровати и с трудом на нее взбирается. Выжидающий взгляд желтых глаз заставляет меня спросить:
— Мне лечь рядом?
Снова отвечают глаза. Надеюсь, я правильно понимаю тебя, огненный кот.
— Хорошо…
Я осторожно опускаюсь на кровать. Увидев, что я действительно лежу рядом, он закрывает глаза и почти сразу же погружается в беспокойный сон. А я никак не могу уснуть. Рядом со мной лежит самое опасное и самое совершенное существо нашего мира, но я не боюсь. Аэрт — настоящий король. Благородный, самоотверженный, честный… Идеальный. И я понятия не имею, что мне сделать, чтобы хотя бы чуть-чуть ему соответствовать. Чтобы быть достойной хотя бы его взгляда.
8
Я смотрю в стену. Половину ночи я размышлял над тем, что я слишком неправильно отношусь к этой девчонке. Если так будет и дальше, я с ума сойду. И тогда точно не смогу ей ничем помочь. Не смогу ее уберечь.
Сегодняшняя ситуация показала, что я перестаю быть объективным. Когда я увидел ее зацелованные этим мальчишкой губы, мне захотелось придушить их обоих. Даже странно, на самом деле. Когда я узнал, что у Элизабет есть муж, я не чувствовал такой всепоглощающей ревности. Такое чувство, что все, от чего я удержался много лет назад, все равно решило меня догнать. Словно я отдаю долги своей же душе.
Усмехаюсь таким странным мыслям. Она не Элизабет. Это надо вбить в свою глупую голову. Нельзя себе позволять переносить то, что было двенадцать лет назад на ничего не подозревающую дев… Мариис. Она не враг, не к чему ее обезличивать.
Чтобы развеяться, выхожу из комнаты и иду на полигон. В темных, мрачных коридорах ни единой души в такой час. Никто не нарушает сон Крепости. Мои шаги эхом разносятся на десятки метров вокруг. Я давно заметил, что эхо — одна из оборонительных секретов Крепости. Шаги в ней слышны будто неоткуда и отовсюду сразу. Однако, уверен, что древние обитатели Крепости знали, как использовать эту акустическую особенность себе во благо.
Останавливаюсь в Ветровом коридоре и вдыхаю полной грудью, расставляю руки, отдаваясь воздушному потоку, совсем как Мариис недавно. За стеной Крепости уже начинает брезжить рассвет, разбрасывая лучи и очерчивая ими старые камни. Стена и ее полуразрушенные бойницы кажутся обведенными самим солнцем. Понимаю, почему Мари так любит эту Крепость. В ее доме никогда не было так спокойно.
Продолжаю путь и спускаюсь по винтовой лестнице к полигону. Запах крови не спутать ни с чем. Причем, кровь явно не только что пролитая. Уже успела напитать землю. Запах металла уже почти сменился пока едва ощутимым даже для меня сладковатым запахом разложения.
Все равно достаю клинок и методично осматриваю всю территорию. К тому времени, как я обнаруживаю последний из трупов, солнце уже достаточно освещает полигон, чтобы я мог разглядеть то, чего совсем не ожидал. Очевидно, все они умерли от рваных ран, которые слишком похожи на те, что я видел на фронте.
В Крепости совершенно точно был огненный кот.
Утро начинается с воя сирены. Я подскакиваю на кровати, как ошпаренная, чумным взглядом осматриваю комнату. Не помню, как вчера уснула. Вроде бы только что любовалась красотой и мощью оборотня. Аэрт, кстати, сидит спиной ко мне на краю кровати. Рубашки на нем нет, и я вижу, что раны его затянула новая розоватая кожа. Да, просто поразительная регенерация!
— Проснулась? — Ивес не поворачивается, возможно, опасается травмировать слишком тонкую пока кожу, а может, так же смущен, как и я. — Мне нужна твоя помощь.
Неужели это все мне не приснилось? Я разглядываю его плечи, линию шеи, пока он помешивает какую-то кашицу в маленьком котелке. Все мои мысли мечутся вокруг одного: как теперь мне вести себя? Будто бы ничего не было? Но я поцеловала его вчера, и это был самый прекрасный поцелуй в моей жизни. Как я смогу делать вид, что ничего не произошло! И он тоже хорош! Он ведь ответил мне! Да и вообще, он едва не погиб, защищая меня. Значит, я тоже ему небезразлична? Демоны, о чем я думаю? Нас вообще-то вчера чуть не убили.
— Ты слишком громко думаешь, — могу поспорить, что сейчас по его губам скользит лукавая улыбка. — Тебе нужно в душ. Ты вся в крови.
Я подскакиваю. Действительно, мне лучше уйти из этой комнаты. И под ледяные струи. Но тут же останавливаюсь.
— Мы не отреагируем на тревогу, — я приглаживаю растрепанные волосы, с некоторым сожалением отмечая отсутствие кольца на руке.
— Ты собираешься идти в общий зал в таком виде?
Да, действительно.
Я делаю шаг в сторону ванной, но Аэрт меня останавливает.
— Намажь мне спину, пожалуйста, — просит он, и, видя мое замешательство, добавляет. — Это ускорит мое восстановление, я надеюсь. По крайней мере, хуже точно не будет.
То есть, сейчас мне нужно будет до него дотрагиваться? Так, спокойно. В этом ничего такого нет. Держи себя в руках, в конце концов!
— Мне нужно вымыть руки! — выпаливаю я, сбегая в ванную комнату.
Как бы я ни тянула время, не могу же я полоскаться здесь вечно. Смыв бордовую корку с ладоней, поплескав водой в лицо, чтобы немного прийти в себя, я выхожу из своего укрытия. Аэрт смотрит на меня с улыбкой. Понимает, от чего я так дрожу. Он прекрасен с растрепанными волосами, и с этими удивительными ямочками на впалых щеках. Некрепкой рукой я беру протянутый мне котелок с мутно-зеленой, грязеподобной жижей.
— Тебе не будет больно? — глупыми вопросами я, конечно же, оттягиваю неизбежное.
— Если ты будешь нежна, то не будет, — усмехается Аэрт. — Странно, первый раз прошу девушку быть нежной.
— Обычно наоборот? — я не успеваю прикусить язык. — Нет, не отвечай!
Что я несу? Зачем вообще мне эта информация?
