Дело третье: Дело о кровавом инее
Глава 1. Яна
Интересное дело – это первое, что пришло на ум нам обеим. Редко когда в карьере детектива или следователя встречается что-то поистине загадочное и сложное. Заказ Ранвиса был не просто тяжело выполнимым, он был покрыт завесой тайны, где по завершении должно было открыться истинное лицо неизвестного героя. Меня уже с первых слов зацепил рассказ герцога. Он говорил так складно и умело, что мы обе заслушались и не заметили, как прошел целый час.
Когда очнулись, то обнаружили весь состав агентства в кабинете, с открытыми ртами, Ричард держал челюсть в руках. Кто-то сидел на подлокотниках кресел: жена Фрэнка и его сынишка. Другие расположились прямо на полу: Джо и Влад чувствовали себя вполне комфортно. Дворецкий стоял замершей статуей за спиной Валерии, как примерный слуга, и изредка подливал гостям чай.
– Мы берем это дело! – выпалила я, вскочив с места. Не сдержалась.
Когда поняла, что решение приняла в одиночку, стало немного неуютно. Не хотелось смотреть в сторону Валерии и проверять ее реакцию на мое самоуправство. Но время шло, и тянуть дольше было нецелесообразно. Я медленно повернула голову в сторону куратора и улыбнулась, надеясь таким образом смягчить ее негодование. Не то чтобы я боялась Валерию, совсем нет, просто в последнее время я начала ощущать себя младшей. У нас постоянно случались небольшие перепалки, и нам сложно было прийти к единому мнению. Как будто женщина нарочно шла на прямую конфронтацию, чтобы понаблюдать, как я выйду из ситуации. Иногда она напоминала мне маму, так же переживала за мое здоровье. Не знаю, может, у куратора было хорошее настроение или солнце взошло в тот день на западе, но партнер кивнула мне и подтвердила, что мы берем это дело.
Я выдохнула и снова села в кресло. Баталия отменялась. Кто бы мог подумать, что я буду относиться к этой женщине как к матери. Еще месяц назад все было по-старому, мы находились на равных, но в один миг ситуация изменилась.
На меня резко нахлынули воспоминания.
Это был теплый летний вечер. Погост, новолуние. Отличное время, чтобы поохотиться на гулей. Эти твари не переносят свет, даже лунный, поэтому три дня в календаре, когда свет луны практически не виден, самые опасные в Пяти краях. Все военные, частные детективы и служащие департамента защиты в эти ночи патрулируют город и его окрестности. Нам с Валерией достался старый погост на окраине Ардана. Там давно не делали захоронений, и шанс нарваться на голодных гулей был минимальным, поэтому я не слишком переживала. Все же эта нежить питается либо свежатиной, либо падалью, а где найти протухшее мясо на кладбище костей? Вот и не было причин излишне осторожничать. В этом была моя ошибка.
На гулей мы не наткнулись, в этом плане мой расчет был верным, а вот про остальную нежить я не подумала. Все обычно твердят про гулей в новолуние, и ничто больше не занимает умы смертных в этот период. Зря, как оказалось. Обычная нежить тоже не прочь воспользоваться покровом ночи и полакомиться живыми. Одним из таких хитрецов оказался бродячий лич. Похоже, умерший маг попал под воздействие остаточной силы и ожил, перевоплотившись в самое опасное существо из неживых – лича. Если бы не куратор, быть бы мне горсткой пепла на чьей-то могиле. Бывший маг оказался искусным стихийником и устроил пожар на погосте, пытаясь нас зажарить.
С ним было сложно справиться. В отличие от управляемых личей, которые находятся под контролем хозяина и выполняют только его приказы, неуправляемые поступают согласно своей изощренной логике, и время их реакции не замедлено принятием рационального решения. Отсутствует посредник в виде хозяина, все делается напрямую.
Мы справились с нежитью, но шрам на моем бедре исчезнет не скоро. Раны от магического огня сложнее залечить. После этой вылазки Валерия устроила мне выволочку и занялась моей подготовкой. Кто же знал, что под личиной милой брюнетки скрывается изувер. Куратор не только гоняла меня физически, но давила морально и заставляла зубрить углубленный материал криминалистики, энциклопедию нежити и сборники сложных заклинаний. Так меня не терроризировали даже на первом курсе, а ведь я училась на военном отделении. Там все очень строго. Я, конечно, понимала, что это на благо, поэтому усердно трудилась, но иногда детектива заносило.
В общем, после месяца муштры я начала воспринимать своего партнера как старшую и проявлять больше уважения в общении с ней. Иногда Валерия превращалась в сущее чудовище, что совершенно не вязалось с образом детектива, который сложился у меня изначально. Вся суть моего куратора открылась мне не так давно. Не сказать, что я была против, все же знания и сила женщины восхищали, но иногда хотелось просто отдохнуть.
Из мыслей меня вырвал приятный голос Ранвиса.
– Я рад, что именно вы будете расследовать тайну моего детства. – Герцог счастливо улыбнулся и крепко обнял своих жену и сына, притянув к себе на колени. Их семья выглядела действительно счастливой.
Из рассказа Фрэнка мы выяснили, что бастард никогда не увлекался азартными играми. Ему попросту некогда было заниматься подобными глупостями. Юноша работал грузчиком в порту, а также посыльным в нескольких конторах. Ему необходимо было содержать больную мать, а потом и семью. Когда к Фрэнку пришел старший брат и предложил немного денег, парень насторожился, но решил выслушать родственника. Все же Ранвисы никогда раньше не интересовались его будущим. Куда девались деньги, выделенные Леопольдом на содержание бывшей любовницы и бастарда, история умалчивает. Фрэнк предполагает, что именно их и отдавал Марк как плату за прикрытие его долгов. Если бы мать не болела, вряд ли бы юноша решился взять вину за участие в азартных играх на себя, однако пришлось пойти на этот шаг.
Так вся семья Ранвисов, включая герцога, уверовала, что Фрэнк транжира и заядлый игрок, погрязший в долгах. Деньги за непутевого, разорившегося братца всегда просил Марк. Нетрудно догадаться, куда уходили эти средства. Вот так правда выплыла наружу и истинное лицо наследника открылось. Нам оставалось только радоваться, что справедливость восторжествовала и именно Фэнк получил титул вместе с наследством. Жаль, конечно, что Леопольд до последнего презирал бастарда и восхвалял старшего сына, но этого было уже не изменить.
