посмотрел на верхнего.
— Я имел в виду, последней даровитой женщиной, — исправился Йона, — Ты же мужчина…
— А если я не соглашусь? — несмело спросила я, просчитывая варианты.
Был во всем этом плане подвох, но какой именно? Сходу я не могла понять.
— Мы обезглавим Эдгара, — хором ответили два Игоря, — Тебя тоже живой не выпустим. Не забывай, что я — Замин, и во мне достаточно темной энергии, чтобы разорвать тебя на кусочки… Даю на размышления пять минут. Так, Дим, покажи мне еще раз погремушку… Ого, она переливается силой…
Минуты потекли с ужасающей скоростью, а я ничего не могла придумать. Лежала на холодном жестком полу и в голову лезли совершенно дурацкие мысли: а вдруг у меня не получится, а вдруг мы все застрянем в астрале? Смогут ли артефакты помочь, если я не умею ими пользоваться?!
— Я согласна, — стараясь не глядеть на Эдгара, ответила я.
Вариантов других не было. Жить хотелось неимоверно, и я оттягивала время жизни как можно дальше.
Проскользить к самому основанию мира? Попробуем, если от этого зависит наша с Эдгаром жизнь.
Я не была уверена, что у меня получится, в отличие от Йоны и Замина. Слишком большой отрезок времени, слишком тяжело. Слишком много этих «слишком».
— Как я смогу перетащить вас?
— О, для этого Йона обхватит нас светящейся нитью, — Замин показал на Эдгара, — такой же. Мы не потеряемся, ибо она способна сдерживать самых буйных и сильных низших…
— Ясненько… — потупилась я.
К Игорям с заискивающим видом подошел отец Марго. Мужчину трясло от нервного возбуждения и он явно трусил.
— Простите, господин Замин, что отвлекаю вас… Мы с Марго свою часть договора сделали, пора и честь знать… Кхе-кхе… Мы многого не просим — только сделать Марго даровитой. Это ведь в ваших возможностях? Эдгар, как я понимаю, сошел с игры и…
— Почему же? — Игорь махнул рукой, и удерживающие серебряные путы спали, — Он нам еще понадобится. Останется здесь, как гарант того, что Рита выполнит свое обещание. А ты со своей девчонкой присмотрите за ним…
Мужчина побледнел, а Марго вцепилась в его рукав.
Освободившись, Эдгар сразу бросился ко мне и хотел развязать мои веревки, но его удержал Дима. Бросил наперерез нам воздушную струю, и Эдгар отлетел к стеночке. Стукнулся об нее и упал плашмя на пол.
Меня же удерживала на полу какая-то дополнительная сила.
— Не так быстро, — усмехнулся Замин, — Или ты готов лишить ее силы? Выбирайте, голубки, что вам приятнее: Эдгар лишает Риту силы и мы ее убиваем, или Эдгар остается тут как залог нашего возврата, а мы с Ритулей скользим во времени?
Эдгар тяжело дыша, поднимался с колен. Его глаза наливались кровью, шея вздулась от напряжения, а руки он сжал в кулаки. Я испугалась, что он потеряет над собой контроль и бросится в драку. И тогда они точно прикончат его.
А я этого не переживу.
Острая нежность защемила сердце, затопила мой разум. Как то четко и ясно я поняла, что люблю его. Всегда любила, хотя мне и казалось, что между нами лишь симпатия.
Увести этих четверых в другое время и оставить их там — единственное, что пришло на ум. Оградить Эдгара и своих соплеменников от их присутствия — хорошая цена за мою жизнь. Пусть я не дотяну до начала всех времен, но хотя бы постараюсь убрать их из своего времени.
А там, пусть будет, что будет.
— Ну что, бери артефакты, — сказал Игорь, а второй подошел ко мне с ножом и перерезал веревки.
Дима помог подняться, но я старалась не смотреть на предателя, чтобы не выдать своей ненависти. Пусть они думают, что я смирилась. Пусть считают, что всё идет по плану.
— Бери сначала погремушку¸ — командовал Йона, — потом зеркало и кольцо. Прислушайся к предметам. Дай им напитать себя силой.
Сначала я ничего не чувствовала, а потом… чуть не выдала себя с головой. Магия, самая настоящая, жила в этих предметах. И она откликнулась, почувствовала меня.
Погремушка шептала: «Здравствуй, не бойся, я буду оберегать тебя», зеркальце говорило: «Верь мне, доверяй. Я покажу, кто друг тебе, а кто — враг», колечко обещало вернуть меня домой, чтобы я встретилась с любимым.
Артефакты согревали пальцы, передавали свое тепло и силу. Кольцо я надела на указательный палец правой руки. Я могла вернуть силу Эдгару, смогла бы — теперь в этом была на сто процентов уверена.
Вот только рядом со мной стоят маньяк в двойном количестве и два предателя. Нельзя показывать своей радости!
— Ну что, отзываются? — напряженно спросил Дима.
Помедлив, я кивнула.
— Наверное. Чуть-чуть нагрелись… Что мне нужно делать?
Йона вышел вперед и положил руки мне на плечи. С трудом я удержалась, чтобы не отшатнуться. Предатель, пособник маньяка! Как он мог предать своих соплеменников, предать Эда и меня! Ведь мы доверились, поверили ему!
Верхний вздохнул, заметив пробежавшую по моему лицу брезгливость. Руки все-таки убрал.
— Помни, чему я тебя учил: бросаешь якорь в настоящем моменте. Запоминаешь его… — он говорил меланхолично, словно читал неинтересный урок, — Собираешься с духом, берешь в руки нить, связывающую всех нас, — эта нить вырвалась из его ладоней и обогнула двух Игорей, Диму и меня, — и скользишь. Будь осторожна… Помнишь место, в котором нельзя медлить? Вот в нем нельзя… Никому из нас делать остановку. Ты поняла? Нельзя!…
Мне почудилось, или он выдели, что никому из нас? В голове зашумело, артефакты нагрелись, будто усиливая мою мозговую деятельность…
— Йона! Предатель, как ты мог! — зарычал Эдгар, подбираясь к нам, но наброситься на верхнего ему не удалось — отмело одним взмахом, и он снова ударился об стену.
А меня озарило. Никому из нас нельзя застрять в астрале! Никому! И Йона, он…
Мельком взглянула на верхнего и прочитала в его глазах: так и есть. Я всё поняла правильно.
Бросить якорь.
Я обвела взглядом серое убогое помещение. В углу у двери зажались папа с дочкой, мечтающие о власти. Сейчас их ощутимо трясло… Эдгар с тяжелой отдышкой вставал с пола. Наверное, его больно приложило об стену. Бедный…
Вот два Игоря пытливо рассматривают меня, их огибает золотая нить, кончающаяся в руках Йоны.
Дима, с подозрением разглядывает мое лицо. Еще немного, и он догадается, если только.
— Вперед! — делаю рывок я, утаскивая за собой всех…
Предметы нагреваются, становятся жгучими, как будто я раскалила их на открытом огне. Держать их становится трудно, можно получить ожоги, но я изо всех
