сил и терпения дождаться, когда я выйду из ванной.
Типичная ошибка начинающего!
Но даже среди запаха кухни я всё равно смог вычленить его собственный, такой сладкий и притягательный аромат. Он напал на меня словно подлый враг из-за угла и заставил магию взбунтоваться. А перед глазами мелькнуло видение.
В нём я жадно целовал Мицио.
От картинки, вставшей перед моим взором, меня передёрнуло, и я поспешил как можно быстрее покинуть комнату, хотя в голове метались мысли одна хлеще другой. Что это было?
От чего-то вспомнилось, о том, как отец с насмешкой утверждал, что у моя мать верила в то, что у неё был дар предвиденья. Но ведь, такого быть не может? И даже если бы предположить, что это было правдой, то ведь не мог этот дар передаться мне. Да даже, если и мог, то он не мог раскрыться так поздно!
Мне отчаянно не хотелось думать о том, что только что произошло в комнате, уж слишком неправильным, противоестественным всё это было.
И я сделал то, что умел лучше всего, я просто отправился бегать.
Спортивные упражнения всегда приносили облегчение воспалённому мозгу и позволяли отключиться от тревог и навязчивых мыслей, вот только, кажется, сегодня всё пошло не по плану, потому что уже перед самым выходом во внутренний двор академии до меня долетел голос Лучьянно. Я тут же затормозил. Что это он подхватился в такую рань? Тем более после вчерашнего!
Лучьянно никогда не был ранней пташкой, скорее даже наоборот. В первый год обучения он даже чуть было не вылетел из академии из-за того, что пару раз умудрился проспать на утренние лекции.
То, что он, без видимой причины был на ногах так рано, было почти что чудом и мне не терпелось выяснить причину.
— Ты представляешь, этот кретин слил жу! — долетел до меня более отчётливо голос Лучьянно, а я немедленно перешёл на медленный и осторожный разведывательный шаг. Такой поступью меня мог расслышать разве что брат или отец, но их тут, разумеется, не было и быть не могло.
Лучьянно тем временем продолжал рассказывать гадости про меня и моего комми. Странно, но то, что он меня оскорблял, меня нисколько не тревожило, а вот выпады в сторону Мицио отдавались в груди злобной яростью.
— Неужели Карреттони после этого не выгнал взашей своего комми? — голос показался мне смутно знакомым, но я не смог вспомнить, кому он принадлежит.
— Нет, он даже за него всё отработал! Вот идиот! — продолжал наседать Лучьянно.
А в мою голову закралась совершенно невероятная мысль. Неужели этот хрыч встал так рано для того, чтобы пустить слухи обо мне и Мицио? Да быть того не может! В самом деле, в таком случае идиотизм Лучьянно достиг новых, совершенно небывалых высот.
— Это, конечно, с одной стороны, глупость, но с другой, просто замечательный показатель командной работы! Действительно, хороший шеф не бросает своих подчинённых без помощи, — вновь раздался знакомый до боли голос. Именно в этот момент меня осенило кто это! Лучьянно разговаривал с сеньором Вичио, профессором, отвечающим за пресную выпечку.
Видимо, он выхватил его, когда профессор возвращался в свою комнату, как известно, у него раз в неделю бывают ночные занятия для пекарей, таким образом, вся академия получает уже к завтраку свежие булочки. Но зачем ему это?
Ответ пришёл быстро, Вичио входит в оценочную комиссию. Он один из тех, кто будет решать, получу ли я диплом академии Шикли или нет.
Свинья!
Нет, я, конечно, знал, что Лучьянно не знаком с моральными стандартами, но даже в страшном сне не мог предположить, что он будет играть настолько грязно. Уму непостижимо! Пытаться меня очернить в глазах уважаемого профессора!
Вот только мозг тут же настойчиво подсказал мне, что, скорее всего, это не первый и не последний разговор Лучьянно.
Но даже не в разговоре была проблема, я прекрасно знал, что должно случиться нечто воистину экстраординарное для того, чтобы мне не выдали аттестат и самым простым вариантом для этого было бы просто лишить меня комми. А вот для Мицио это несло совсем другие последствия. Я спокойно переживу, если даже не стану лучшим выпускником, да даже, если и не получу этот диплом, хотя чертовски его хочу, мне от этого ничего не будет. А вот Мицио совсем другой вопрос.
Интуиция шептала мне, что Мицио сбежал из дома совсем не от хорошей жизни и нельзя исключать вариант, того, что для него это единственное, чем он собирается зарабатывать на жизнь. И сейчас прямо при мне по этой возможности отчаянно топтались.
Почти звериный рык вырвался из меня, и я поспешил шагнуть вперёд к говорящим.
— О доброе утро Томмасо! — в голосе Вичио не было и капли смущения, он был совершенно искренне рад меня видеть, а вот Лучьянно явно не обрадовался моему появлению. Оно определённо не входило в его планы. Вот же подлый трус!
— Прекрасное утро! — улыбнулся я в ответ, — как прошла ночь?
— Как обычно! Зато я услышал много интересного про вчерашний сервис, думаю у тебя есть все причины гордиться своими навыками управления! — профессор по-доброму потрепал меня за плечо. Лучьянно скривился, так словно его тут заставляли лимоны есть, но промолчал.
— Спасибо, — ответил я, бросая на мерзавца многозначительный взгляд, после которого Лучьянно тут же поспешил вспомнить, о том, что у него куча дел. Я планировал последовать за ним для того, чтобы как следует промыть мозги и намылить шею, но Вичио решил меня задержать. Профессор горел желанием познакомиться с Мицио и оценить его потенциал и предлагал нам поработать вместе с ним в его лаборатории в выходной день.
Предложение и в самом деле было более чем щедрое, Вичио редко кого допускал в святые святых, где он экспериментировал над различными рецептами приготовления теста.
Вот только я вынужден был отказаться, потому что в эти выходные было просто необходимо отправиться с Мицио по магазинам. Потому что во-первых, я ему это обещал и не собирался отступаться от своих слов, а во-вторых, моему комми срочно нужна была тренировочная форма для того, чтобы начать приводить его тело в надлежащий вид. Ему надо тренировать мышцы и выносливость, если он и в самом деле планирует отучиться в Шикли и получить диплом.
К моему удивлению, профессор даже немного расстроился и тут же предложил в таком случае перенести занятие на неделю позже, на что я тут же радостно согласился. Все же такие возможности нельзя упускать. Они на дороге не валяются.
Когда же мне,
