не скажу, — осклабилась «сестричка».
— Но это не меня только что тошнило.
— А обморок на церемонии, хочешь сказать, просто так случился?
Я закатила глаза. Какая же она всё-таки противная!
— Обморок случился из-за недосыпа, и можешь не скалиться: я не беременна.
— Ну-ну, посмотрим, — ехидно прошептала Элинора. — Надеюсь, он или она не будет копией настоящего папаши.
— Дура, — огрызнулась я: ничего более умного в голову не пришло. К счастью, мы уже подошли к столу, и Элинора не успела ответить. Все одновременно обернулись к нам.
— Наконец-то, — прошипела Орелия, когда я села рядом. — Ты там уснула, что ли?
— Нет, общалась с Дэнвином… с позволения супруга, между прочим, — пробурчала я, и Орелия недовольно замолчала, а потом обратила гнев на старшую дочь: — Совершенно не бережёшь себя, потому тебе и плохо.
— Всё в порядке? — поинтересовался Адриэн, и я обернулась к нему. Надо же, его волнует моё самочувствие?
— Да, благодарю вас, — смиренно отчиталась я. Муж кивнул и снова отвернулся к Бруно и Микалису. Говорили они, судя по всему, каждый о своей работе.
На поляне ничего не изменилось: гости всё так же ели, пили и болтали, музыканты работали, и всё это выглядело очень официально и торжественно. Никакой неуместной радости или развлечений для гостей.
Я невольно вспомнила весёлую Ксюхину свадьбу с громкоголосой тёткой-тамадой и дурацкими конкурсами. Почему-то в тот момент казались жутко смешными всякие задания вроде «наденьте на парня памперс» или «пронесите рюмку на вытянутой руке, не пролив». Какой же разительный контраст!
И, словно в ответ на мои мысли, Бруно сказал, обращаясь к нам:
— Что ж, пора объявлять танцы, а то гости заскучают.
Адриэн равнодушно кивнул, а у меня засосало под ложечкой от волнения. Иси ведь так и не показала мне танец. Кажется, сейчас окончательно опозорюсь.
Господин Азерис тем временем встал и направился к сцене, где играл оркестр. Музыканты замолчали.
— Господа и дамы, — начал он, и все разговоры прекратились. — Позвольте объявить начало свадебного бала. Имею честь пригласить сюда молодых супругов.
Муж поднялся первым и галантно протянул мне руку. Я взялась за неё и кое-как поднялась. Ноги совершенно одеревенели и отказывались вести меня к танцплощадке. Пока мы шли, лавируя между столами, вокруг раздавались одобрительные возгласы и аплодисменты.
Наконец мы добрались до музыкантов и встали друг напротив друга. Бруно кивнул, и оркестр начал отсчитывать такты. Адриэн продолжал держать меня за руку, а когда началась медленная, плавная мелодия, положил одну руку мне на талию, а вторую поднял вместе с моей на уровень плеча. Свою левую руку я положила ему на плечо, ощутив твёрдые мышцы. Так, ну, кажется, танец чем-то похож на наш медляк. Может, я и справлюсь.
На дискотеки в клубы я никогда не ходила, но вот на свадьбах и юбилеях родственников и знакомых танцевать приходилось, с Антоном в том числе. Он тоже танцы не жаловал, и обычно мы, танцуя, прикалывались. С Адриэном такое точно не прокатит: он такой серьёзный и сосредоточенный…
К счастью, близко к себе он меня не прижимал и вёл довольно бережно и осторожно. Я начала замечать, что, несмотря на усталость и опустошение, получаю удовольствие от нашего танца. Музыка звучала, кажется, целую вечность. К нам присоединились сначала Бруно с Орелией, потом Микалис с Элинорой и, наконец, Дэнвин с Розиной. А после них на танцплощадку подтянулись и остальные гости.
Когда отзвучал последний аккорд, раздался гром аплодисментов. Я зазевалась, и Адриэну пришлось положить руку мне на спину, чтобы заставить поклониться одновременно с ним. Правда, на этом наши мучения не закончились: Бруно и Орелия провели нас к небольшому столику на четыре места. Гости продолжили танцевать, а к нам то и дело подходили мужчины во фраках и женщины в строгих вечерних платьях. Говорили они примерно одно и то же, и в конце концов я перестала даже вслушиваться, машинально улыбалась и кивала — говорил за нас обоих Адриэн. Кажется, он тоже делал всё на автомате, только улыбка у него получалась более естественной: видимо, годы тренировок…
— Господин и госпожа Норден, примите наши самые сердечные поздравления…
— Желаем вам благополучия и здорового потомства…
— Пусть будет брак ваш вечно под защитой богов…
— Да вырастут дети ваши достойными родителей…
Я исподтишка разглядывала танцующих и музыкантов: наш столик находился довольно близко к сцене. Инструменты тут были не совсем такой же формы, как в нашем мире, но звучали почти так же. Вместо привычных нам синтезаторов — что-то вроде клавесина, на котором вдохновенно играл симпатичный, темноволосый и очень серьёзный парень, ещё один, рыжий, с растрёпанным коротким хвостиком и смешной бородкой, держал в руках местную гитару и беспрестанно улыбался. Чуть позади стоял мужик с контрабасом, явно постарше коллег — в длинной, окладистой бороде залегла проседь. Вид у него был свирепый, хотя если бы он улыбнулся, наверняка стал бы вполне приятным внешне. Сзади устроился очень обаятельный блондин-перкуссионист со всякими забавными на вид тарелками и погремушками. Рядом с ним стоял большой барабан, на котором он играл ногой.
«Лучший оркестр Леренса» делал свою работу самозабвенно и качественно. Никто не сбивался, будто они и не люди вовсе. Звук, похоже, усиливался магией и ей же приглушался, когда надо. Во всяком случае, никаких здоровенных колонок рядом с музыкантами не наблюдалось.
— Элианна, не отвлекайтесь. — Тихий голос мужа заставил меня вздрогнуть. Я повернула голову и увидела, что к нашему столику приближается очередная пара.
После традиционных поздравлений женщина — миловидная блондинка с огромными зелёными глазами — тепло улыбнулась и воскликнула:
— Как же ты выросла, Лиа! Я ведь помню тебя совсем крошкой. Кажется, это было вчера, и вот ты уже замужняя дама…
— Атэна права, — глубоким басом подтвердил её крупный, круглолицый муж. — Просто поразительно, как быстро идёт время. Не успеешь оглянуться — а уже и помирать. И хорошо, если уже стариком, а то ведь всякое случается…
— Ионис! — Женщина пихнула мужа в бок и возмущённо сверкнула глазами. — Нельзя в такой чудесный день говорить о подобных вещах.
— Ох, простите великодушно! — Толстяк стушевался. — Что это я, в самом деле? Несу чушь, не слушайте меня. Хотел сказать, что дети быстро растут, вот и всё. А вышло не то… Ну мы, пожалуй, пойдём.
Адриэн с натянутой улыбкой кивнул, и Ионис, схватив жену за руку, поспешил ретироваться. А вот в муже что-то неуловимым образом изменилось: он и до этого не был весёлым и приветливое выражение явно давалось непросто, но теперь и вовсе будто окаменел. Вытянул из нагрудного кармана часы на цепочке, взглянул
