Не успев остановиться, Дэгс издал низкий звук и прильнул к её лицу, не отстраняясь и продолжая обнимать.
Если уж на то пошло, он ещё крепче стиснул руки.
Феникс смягчилась, и это сделало всё только хуже.
Затем она стала покрывать поцелуями его горло, гладить по волосам у основания шеи, описывать языком сводящие с ума круги, посасывать его кожу.
Дэгс осознал, что следует её примеру, целует её лицо, линию подбородка, горло. Затем снова поцеловал в губы, уже медленнее, заставляя её тоже притормозить и следовать за ним. Через несколько секунд уже она издала тихий звук, впиваясь пальцами в голую кожу его спины под футболкой.
Когда Дэгс использовал язык, Феникс испустила настоящий стон. Теперь он чувствовал в ней столько желания, что едва сдерживался, чтобы не распахнуть её халат.
Его разум начал утрачивать связность.
Его член ныл, его ладони ныли, и его язык тоже.
Дэгс понятия не имел, как долго они стояли там и целовались.
К тому времени, когда он снова осознал, где находится, кожа Феникс раскраснелась.
Его кожа ощущалась слишком горячей, он слишком тяжело дышал… а затем она притягивала его, тянула за руки, её пальцы двигались в такой спешке, направляя его, и Дэгс без вопросов последовал за ней, не отстраняясь от поцелуя.
Он снова поцеловал её, не разжимая хватки на её спине или талии…
…и они оба оказались на кровати.
Он осознал, что лежит на Феникс, и она издала очередной тихий стон.
Этот звук сводил его с ума, бл*дь.
Дэгс снова поцеловал её, и она обхватила его ногами, крепче стискивая его талию. Он издал надрывный звук, когда её ладони скользнули под его футболку, затем повернулся на бок ровно настолько, чтобы дёрнуть узел пояса, удерживавшего её махровый халат.
— Подожди, — сказала Феникс, задыхаясь. — Подожди.
Дэгс тут же остановился.
Однако это было непросто.
Ему пришлось приложить осознанное усилие.
Его лоб опустился на её плечо, и он старался успокоиться, остро осознавая бушевавший в груди огонь, пульсирующий шторм молний, который он едва замечал, пока целовал её. До него дошло, что он едва сдерживал это. Он едва сдерживал живший в нём сине-зелёный свет. Он инстинктивно, чисто по привычке сжал эту силу внутри себя, но чувствовал, как та полыхает под кожей, обжигая его, желая вырваться на свободу.
— Я не могу, — прохрипел Дэгс, не зная, к кому обращается — то ли к себе, то ли к свету.
То ли к ней.
— Боже. Я не могу…
— Что ты не можешь? — пробормотала Феникс, гладя его по волосам и снова смягчаясь под его ладонями. — Что ты не можешь сделать?
Они снова поцеловались, и Дэгс забыл про свет.
Он забыл про него ещё сильнее, когда она скользнула рукой ниже, мимо его ремня, между ног, и помассировала его член.
Примерно через минуту Дэгсу показалось, что он сейчас отключится.
— Иисусе… прекрати. Тебе лучше перестать, — он поймал её руку и испустил очередной стон. — Остановись. Если не хочешь потрахаться по-настоящему… тебе лучше перестать.
Феникс поколебалась, словно его слова ошеломили её.
Затем, после кратчайшей паузы, её кожа залилась румянцем.
Она будто распалялась, думая о том, что он сказал.
Может, представляла, как и он сам.
— Я хочу этого, — сказал Дэгс, бормоча ей на ухо. Её язык жарко скользнул меж его губ, и он тихо ахнул. — Я хочу, но мы не можем, Феникс…
Он умолк, когда она вновь начала массировать его, и его разум совершенно опустел. Через несколько секунд он издал полустон, убрал её руку со своего члена и пригвоздил запястье к кровати. Он снова поцеловал её, на сей раз короче, но оторвавшись с таким же трудом.
— Это ужасная идея, — пробормотал он, прижимаясь к ней лицом. — Это ужасная, ужасная идея. Ты же это понимаешь, верно?
Его разум снова опустел, когда Феникс крепче обхватила его ногами.
Она опустила руку, когда Дэгс снова её поцеловал.
Затем она дёрнула его ремень, расстёгивая пряжку, и Дэгс снова невольно застонал. Он чувствовал, что начинает сдаваться, утрачивает желание сопротивляться, хотя та сопротивляющаяся часть его сбивалась с толку.
Та часть знатно проигрывала.
Он это понимал; просто не мог заставить себя переживать по этому поводу.
Если честно, он вообще не мог осмыслить, почему эта часть существует.
Зачем, бл*дь, он сопротивляется этому?
Он хотел её с тех пор, как впервые увидел в том джакузи.
Феникс снова начала целовать его, нежно посасывая его горло губами и языком, и его разум отключился, совсем опустев.
Дэгс посмотрел ей в лицо, и тот сине-зелёный свет полыхнул в его груди. Свет горел всё жарче, уже причиняя ему боль, но от этого томление становилось только хуже, и его член ныл всё сильнее. Он не отрывался от её глаз, наблюдая, как она реагирует на то, что видела в нём.
Он до сих пор не мог рассмотреть её ауру.
Боже, это уже сводило с ума.
Невозможность видеть её сводила с ума.
Дэгс искал это, искал хоть какой-то завиток света и всматривался в её лицо.
Он снова лежал наполовину на ней, и когда Феникс опять принялась за его ремень, он перенёс свой вес на неё, главным образом, чтобы увидеть, как изменятся её глаза.
Ахнув, она опустила веки и помедлила, не отпуская пряжку его ремня.
— Дэгс.
Его имя прозвучало почти жалобно, и он стиснул зубы.
— Дэгс, — повторила Феникс тише. — Дэгс, что мы делаем?
На сей раз он услышал в её голосе страх и застыл.
Она встретилась с ним взглядом, и тот страх виднелся в её глазах.
— Я тебя услышала, — сказала она, крепче вцепившись в его руку. — Я знаю, ты этого не хочешь. Я слышала, что ты сказал. Я просто… игнорирую это. Я игнорирую это, и не знаю, почему. Я сейчас вообще ничего не понимаю. Я не понимаю, кто ты. Я не понимаю, кем мы приходимся друг другу. Я никогда прежде так не реагировала… ни на кого…
Изучая её глаза, Дэгс наклонился и покрыл поцелуями её лицо.
— Я тоже не понимаю, — признался он.
— Я знаю, ты не хочешь, — сказала она. — Я сожалею об этом. Прости…
Дэгс издал невольный смешок.
Ничего не мог с собой поделать.
— Феникс. Иисусе, — его голос сделался хриплым. — Я хочу. Поверь мне… Я хочу, — он вжался в неё, стискивая её волосы и наблюдая за её глазами. — Хочу, — повторил он более низким голосом. — Очень хочу, бл*дь. Просто…
— ЭЙ? — позвал голос, разнёсшийся по двухэтажному лофту.
Дэгс напрягся.
Он повернул голову, глядя на секцию потолка за невысокой стенкой-перегородкой.
— ЭЙ? ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ?
Голос был приглушённым.
Мужским.
Он эхом доносился до второго этажа лофта-спальни, где они находились, но Дэгс осознал, что кто бы это ни был, он находится по ту сторону входной двери. Он не в номере. Это должно было расслабить Дэгса, но не расслабило.
— ФЕНИКС! — проорал мужчина. — АЗИЯ! ВПУСТИТЕ МЕНЯ! Я НЕ МОГУ ДО ВАС ДОЗВОНИТЬСЯ! МНЕ ПРИШЛОСЬ СВЯЗАТЬСЯ С МЕНЕДЖЕРОМ, ЧТОБЫ ПОДНЯТЬСЯ!
Дэгс нахмурился, глянув на Феникс.
Она тоже нахмурилась, но её глаза выражали внутреннее содрогание.
— Карвер, — прошептала она. — Это Карвер. Мы должны его впустить.
— Должны ли? — пробормотал Дэгс.
— Да, — сказала она твёрдо, пусть и неохотно. — Должны.
Дэгс почувствовал, как его челюсти сжимаются.
— Он всё ещё может представлять для тебя опасность.
— Ну, — раздражённо ответила Феникс. — Он нас нашёл. Ты реально хочешь, чтобы я его отправила восвояси? И как я должна это объяснить?
— Как ты это объяснишь — вовсе не главный повод для беспокойства…
— Думаю, всё нормально. Мы оба видели, как та штука оставила его прошлой ночью. Верно?
Дэгс на мгновение уставился на неё.
Он посмотрел в сторону балкона, когда вновь раздался голос Карвера.
— ФЕНИКС! ПРОСНИСЬ! Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ТАМ!
Дэгс нахмурился.
— Мы ведь сказали никого сюда не пускать? — проворчал он.
Феникс снова раздражённо выдохнула.
— Он кинозвезда, Дэгс. Обычные правила не применяются. И все они знают, что я с ним встречаюсь. Ты правда думаешь, что они помешали бы Карверу Джеймисону? Ты в каком мире вообще живёшь?
