словно чувствует опасность, но не знает откуда и от кого. И от этого становится жутко. Но он с усилием заставляет себя не поддаваться эмоциям, а просто наблюдать, понимая ради кого и чего пройден весь этот путь и что ещё предстоит сделать. Он не позволяет раздражению и гневу вырваться наружу.
Волки его стаи находятся в полной боевой готовности, как и стая Клима. Они выжидают. Но тут Дима заметил движение около дома и внимательно посмотрел туда. Зрение волка позволяло отлично видеть в темноте и дальние расстояния. В их сторону, сквозь аконитовое поле шёл Игнатов собственной персоной. Когда он подошёл к ним ближе, Дима зарычал, готовясь к атаке.
– Не торопись, волчонок, – сказал Арсений, поднимая руки вверх, в знак того, что он не собирается нападать. – Я пришёл поговорить.
Дима в своей волчьей форме ещё какое-то время смотрел на него, после чего медленно стал отходить в темноту ночного леса, пока совсем не скрылся. Он учуял на нём её запах. Он чувствовал его так отчётливо, словно она была рядом. Парень старался гнать дурные мысли из своей головы, которые подобно надоедливым мухам не переставали лезть к нему в голову. Хотел ли он знать правду или остаться в неведении? Ответа на этот вопрос у Димы не было. Уже через пару минут к Арсению вышел сам Дима.
– Дай мне хоть одну причину, по которой я не должен убивать тебя прямо сейчас? – задал он вопрос Игнатову.
– Ну, разве что ты сможешь подождать ещё пару дней и тогда делай, что хочешь.
– Пару дней? – недоверчиво спросил Дима.
– Да. Послезавтра я её отпущу.
– И я должен тебе поверить?
– Хм, – ухмыльнулся Игнатов. – Ты ведь чувствуешь её запах, не так ли? – Дима ничего не ответил, только прожигал его взглядом. – И сейчас ты думаешь о том, что самый худший кошмар, который может приключиться с волком, стал твоим? Я угадал?
– Просто скажи это.
Арсений Игнатов молчал какое-то время и размышлял, стоит ли ему говорить или пусть помучается? Всё же он не был благородным рыцарем, скотская натура – его натура. От этого никуда не деться. На широкие жесты добродетели он не претендовал.
– Я позволил тебе и твоей стае ошиваться поблизости всё это время и не предпринимал ничего. Именно это и то, что я обещал отпустить её, даёт мне право пожить ещё немного, согласен?
– Может и так.
– Но у меня есть одна просьба.
– Слушаю.
– Позволь моему доверенному лицу уйти живым с одной омегой…
– Матерью твоего сына?
– Ты знаешь? Она тебе рассказала?
– Да, я в курсе.
– Значит, она убедила тебя отпустить её? Это была её идея?
– Ближе к делу.
– Тебе так тяжело принять тот факт, что она захотела помочь мне? Тому, кто преследовал её всю жизнь? И ты согласился несмотря на то, что я сделал?
– Это к делу не относится, – рыча ответил Дима.
– Да не злись ты так. Мне просто интересно понять ваши мотивы. Имею я на это право перед смертью?
– Я ей доверяю. Ты слышал что-нибудь о доверии?
– Доверие…? Боюсь жизнь научила меня никому не доверять.
– Хорошо, ты хочешь, чтобы твой человек ушёл вместе с твоей омегой. Это всё?
– В целом и общем да. С остальными можете делать что хотите.
– Если с её головы упадёт хоть волос, если ей причинят вред за это время, живым никто не уйдёт.
– Я согласен.
–
– Василиса, пройдём со мной, – позвал её Игнатов.
– Что-то случилось? – встревоженно спросила она. Омега решила, что несмотря на выкрутасы судьбы, она будет жить так, как сама захочет. И она сделала свой выбор уже давно, а с новыми чувствами она как-нибудь справится. Что-нибудь обязательно придумает.
– Идём, – говорит Арсений.
Она следует за ним и понимает, что они идут в лабораторию. Там девушка видит двух ученых и Николь, чьё лицо скривилось при появлении Васьки.
– Вы… сделали лекарство? – с надеждой спрашивает она, глядя то на Арсения, то на учёных.
– Да, – ответил Арсений. – Приступайте, – уже обращаясь к своим сотрудникам.
Старший из них ввёл Николь какой-то препарат. Василиса ждала, что произойдёт какая-то магия или чудо, но этого не случилось.
– Препарату потребуется время, – говорит старший из работников.
– Когда будет известен результат? – спросил Арсений.
– Ближе к ночи мы уже будем знать.
– Хорошо, м кивает он. – Идём Василиса.
– Но разве ты не должен… – стушевалась девушка и хотела договорить, не должен ли он сейчас побыть с Николь, ведь она всё-таки мать его ребёнка, но её оборвали на полуслове.
– Нет, не должен, – и вышел из лаборатории.
Василиса замерла, глядя ему в след. А потом повернувшись к остальным, сказала:
– Спасибо, – и ушла.
До самого вечера она просидела в гостиной, стараясь читать книгу, но волнение не позволяло ей этого сделать. Она уже несколько минут читала одну и ту же строчку, но не могла понять ни слова из прочитанного. Арсений же был спокоен, как удав.
– Почему ты так спокоен? – ей было неловко говорить с ним после случившегося, но с тех пор мужчина ни разу не предпринял попытку приблизиться к ней.
– По-твоему я должен метаться из угла в угол и грызть ногти? – не отрываясь от своих дел, ответил вопросом на вопрос.
– Можно же хотя бы проявить каплю сочувствия и внимания к Николь.
– Зачем? – теперь он смотрел на неё.
– Как зачем?! – удивилась Василиса.
Мужчина посмотрел на неё в ожидании продолжения.
– Она же мать твоего ребёнка…
– Вот именно, Василиса. Она лишь мать моего ребёнка. Николь с самого начала знала на что идёт. Её никто не заставлял и не принуждал.
– Но…
– Почему я должен имитировать чувство заботы и… к тому, кого не люблю?
На это ей нечего было ответить, поскольку она снова видела в его глазах то, чего не должно было быть, а именно тепло и заботу. Эти чувства он направлял не в сторону Николь, а ей.
Чуть позже зашёл старший из учёных и сообщил, что лекарство подействовало и сыну Арсения не грозит потеря волка. Василиса видела, как с плеч Игнатова в буквальном смысле свалился груз. Мужчина посмотрел на Игоря, что всегда был неподалёку и сказал:
– Ты помнишь, что надо будет сделать?
– Да.
– Хорошо, тогда иди.
Игорь молча вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.
Арсений устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Какого было его удивление, когда он почувствовал нежное и нерешительное прикосновение к своей руке. Открыв глаза, он увидел, что Василиса сидела рядом с ним на полу и взяла его за
