Придерживая одеяло, уселась на постели, отметив легкое головокружение при подъеме. Покачалась, подумала и потянулась за рубахой и штанами, так и найдя под ними никакого белья. Выкинули, что ли, заботливые хозяева? А собственно, где эти самые хозяева? Пальцы слушались плохо, но пуговицы все же застегнули и первый шаг можно было делать, держась за стул. Покачалась, постояла, пока прекратился шум в ушах и медленно дошла до двери, оценивая состояние на четверку с минусом. Ничего, все пройдет, руки-ноги на месте, даже по голове особо не попало, значит жить будем! В коридорчик я вывалилась почти сама, постояла у косяка и пошла в сторону виднеющейся лестницы, но услышала за дверью разговор и остановилась. Подслушивать нехорошо…
— Нехорошо подслушивать, госпожа Валерия, — в дверном проеме возник чин в черной форме, с интересом оглядывающий меня сверху вниз, — пора бы уже знать об этом! Вас извиняет лишь то, что на данный момент вы еще не совсем здоровы. Прошу вас, — он вышел в коридор и вытянул руку приглашающим жестом в сторону комнаты, — мы уже закончили. Проходите. С вами мы поговорим чуть позже, а сейчас позвольте откланяться. Да проходите же, что вы встали, как вкопанная!
Комната была примерно такая же, как и моя, с той же самой обстановкой и отличалась лишь наличием стола у окна, на котором были навалены книги и небольшая куча скомканных вещей. Под столом блестели сапоги, а на спинке стула висел уже знакомый синий мундир, чистый и выглаженный.
— Здравствуй, — я встала у косяка, и все слова сразу потерялись безвозвратно.
— Полюбоваться пришла? Или соскучилась?
— Перестань… — внутри грызло то, что называлось совестью и смотреть в глаза не было сил. Чем оправдываться за сделанное? — Я не могла по-другому. Я и сейчас не могу в это поверить… умом понимаю, а поверить не могу.
— Я тоже не мог поверить год назад, но пришлось сдаться под гнетом обстоятельств. Ты всю дорогу от Арсворта доказывала мне обратное, пока я не поверил.
— Тогда все было по-другому, а сейчас…
— А чем то, что произошло сейчас, отличается от того, что было тогда?
— Тебе не надо было выбирать, а я… — последнее воспоминание о фигуре с поднятыми кверху руками вызвало слёзы и я отвернулась к стене. — Я никогда не разделяла внутреннее и внешнее, первое всегда следовало за вторым… только у вас это оказалось возможным и я не могу это принять. Может быть, со временем, но сейчас… не могу. Да еще эта рожа! — в сердцах я стукнула кулаком по стене, — хоть бы кто-нибудь другой попался, и то было бы легче!
— Ну извини, что так получилось. Вилл, конечно, был лучшим выходом, раз ты собиралась жить с ним в лесной деревне и обзаводиться хозяйством, но в тот момент я почему-то о нем не вспомнил. Вот уж никогда не подумал бы, что ты могла влюбиться в такую образину!
— Что… в кого влюбиться?
— В Вилла, конечно, — хмыкнули с кровати, — и еще доказывать мне, что внешность только поначалу имеет значение, а главное то, что внутри. Шерсть в ушах и живот тебя не смущали, даже поцеловать обещала… потом. Было дело, признавайся? Только честно!
— Я… я о другом говорила! Ты что, не понимаешь ничего? Эта ваша магия, будь она проклята, ничего хорошего от нее нет! То, что я вчера видела…
— Лерия, кончай орать как базарная баба, иначе сюда сбегутся все протекторы, — холодно заметил он. — Чем тебе магия не угодила? Без нее твоя спина никогда не стала бы здоровой, на голове остался бы шрам и где бы ты была? Закончила бы свои дни в вашей лечебнице через несколько лет, забыв, что такое ходить своими ногами! Не бывает плохой и хорошей силы, бывают разные люди, а это одинаково во всех мирах. То, что я сейчас тут лежу, это целиком и полностью твоя вина, как и то, что я вообще остался без своего резерва! Что ты молчишь, посмотри и подумай, каково мне приходится после всего, что случилось? Я потерял свое имя, свой род, силы и, в довершение всего, внешний вид, но тебя это абсолютно не волнует, ты же печешься только о том, что лично ты перестала видеть перед собой то, к чему привыкла. Принять и понять происшедшее со мной гораздо труднее, чем ахать и подсчитывать, чего лишилась ты! Даже перелом теперь будет срастаться у меня не меньше месяца, потому что ни один маг не будет выкладываться полностью ради какого-то там солдата, это хоть ты понимаешь? И к Лиенвиру не побежишь, потому что я для него сейчас никто, пустое место. Как я теперь должен жить дальше?
— Как? — я даже задохнулась, услышав весь поток обвинений в свой адрес, — как ты должен жить? А о чем ты думал, когда пошел на это? И когда это, кстати, произошло, поведай великую тайну!
— Произошло, когда стены рухнули в Арсворте, могла бы и сама догадаться, — неприязненный тон остудил весь пыл, — а вот насчет того, что я пошел на этот обмен сознательно… тут ты промахнулась. Как я должен был это делать, объясни?
— Но ведь это уже было… она же сделала такое…
— Я маг, а не волшебник. И это знание не принесло пользы никому… ты же это знаешь не хуже меня!
— Прости… но как тогда всё получилось? И что ты хотел сделать?
— Уйти порталом, прихватив тебя с собой, но все пошло рушиться и мне не хватило какого-то мига. Потом темнота, полная неподвижность и страшное желание жить вопреки всему. Дальше — яркий свет в глаза, крики рядом и… я сам напротив. Ты поддерживала мне голову и уговаривала послушать, а потом стала кричать, что надо принести воды. Я осмотрел себя и понял… все понял, что произошло. Мне надо было выиграть время и не дать ему придти в себя. И еще как можно быстрее покинуть Арсворт вместе с тобой, пока до Флойд не разберется в случившемся. Ты так и будешь стоять у двери? Иди сюда, — похлопал он по краю кровати, неловко подвигаясь в сторону, — я как-то устал кричать через всю комнату. Нога болит, знаешь ли… и по голове приложило снова, по старому месту, — голос при этом стал совсем страдальческий и сопроводился глубоким кашлем. — Могла бы и спасибо сказать, что успел оттолкнуть… вот и спасай вас после этого…
Повздыхав у косяка, я соизмерила услышанное со своими переживаниями и совесть вгрызлась акульими зубами прямо в спинной мозг. Действительно, я-то осталась при своих, даже приличных шишек не получила, а он… Список перечисленных несчастий жег раскаленным железом и деваться мне от него некуда, кроме как служить ближайший месяц сестрой-сиделкой, а потом… потом придется свыкаться с тем, что имеем. И не бросишь его, что бы я тут себе не думала, поскольку по всему я получаюсь виновницей его нынешнего состояния. Род, внешность, а самое главное — сила, к которой он привык и без неё он больше не маг. Смогла бы я пережить такую потерю, постоянно сравнивая свои возможности до и после? Ох, Валерия Павловна, ну и натворили же вы делов…
