Открывать кастрюлю, в которой предположительно что-то выросло, я не торопилась. Мало ли, вдруг гадкое устройство только и ждет этого момента, чтобы взорваться? Но звонки звенели и на других столах. Студенты снимали крышку безо всяких опасений и доставали… доставали кто что: и горстку мелких кристалликов, и нечто аморфное, на кристалл совсем не похожее. Были и крупные образования, но с посторонними включениями. А вот мой сосед достал вполне приличный кусок горного хрусталя. Обнадеженная его примером, я все же решилась открутить винты и вытащила оттуда… я просто глазам своим не поверила! Настоящий аметист! Как удачно-то, его и на сережки, и на колечко, и на кулончик хватит! Какие здесь замечательные занятия бывают! На фьорда-преподавателя, ко мне подошедшего, я посмотрела почти влюбленным взглядом.
— Надо же, фьорда Берлисенсис, первый раз пришли на занятия и такой выдающийся результат. Вот что значит правильная подготовка, — он поставил в тетрадке, которую носил с собой, напротив моей фамилии жирный плюсик и продолжил: — А теперь расскажите, пожалуйста, все этапы лабораторной работы для закрепления материала всей группой.
Как-то не проходит в этом месте хлопанье глазками, огорченно подумала я. Вот этот тоже на мою улыбку не реагирует никак. Возможно, они все дружно ходят на те самые диспуты, подрывающие устои государства. Ведь семья — это основа любого государства, и никак иначе.
— Фьорда Берлисенсис, не стесняйтесь. Расскажите этим неучам, что вы делали.
— Сначала я налила вон той водички в этот сосуд, — с тяжелым вздохом начала я.
— Это вы про щелочной раствор? — недоуменно сказал преподаватель.
Я кивнула головой, заранее соглашаясь со всеми его обозначениями, и продолжила:
— Потом насыпала вон тех камушков.
— Кварцевый песок? — хмуро уточил он. — Вижу, фьорда Берлисенсис, к занятию вы не готовились. А это недопустимо.
И он твердой рукой нарисовал над моим красивым плюсиком жирный отвратительный минус. Среди девушек группы, да и не только девушек, раздались явственные смешки. Надо же, как вырастить что-то, так они ничего и не могут, а как обхихикать — так пожалуйста. Ничего, посмотрим, кто будет смеяться на следующем занятии. От кровожадных мыслей меня отвлек громкий звук сирены. Обернувшись, я увидела, что рабочее место Элены прикрыто защитным куполом, а сама она отброшена в сторону и сидит с вытаращенными глазами на полу. Из-под крышки устройства, название которого я так и не узнала, вырывались столбы пара, наконец и она сама не выдержала и с громким хлопком взлетела вверх, спружинила о защитный купол и свалилась на стол. Крышка кружилась, постукивая, в полной тишине — все приоткрыв рты смотрели на эту картину. В довершение всего на потолке открылось хитрое магическое устройство, и все рабочее место Элены, да и она сама, оказались покрыты толстым слоем розоватой пены. Мама дорогая, это же для волос может быть вредно!
Но подумать я как следует не успела, так как раскрылся портал, из которого вылетел наш декан, безошибочно найдя меня взглядом он мрачно спросил:
— Фьорда Берлисенсис, что вы опять взорвали?
— Это не я! — от несправедливости у меня даже слезы к глазам подступили.
Тут он увидел вспененную Элену, фыркнул недовольно:
— Фьорда Чиллаг, я так понимаю, вы выспались? Обычно вас раньше третьей пары и не увидишь. Даже не знаю, радоваться тому, что вы наконец-то нашли время, чтобы посетить занятия, или огорчаться.
Элена разразилась рыданиями, перемежаемыми невнятными восклицаниями, я уж хотела было к ней подойти успокоить, как Кудзимоси подхватил мою подругу за шиворот и со словами: «Я ее отведу в медблок» — исчез во вновь открывшемся телепорте.
— Если бы не магическая защита, установленная в лаборатории, — важно откашлявшись, назидательно сказал преподаватель, отошедший от шока, — то без ожогов дело не обошлось бы. Но, надеюсь, вы теперь поняли, как важно соблюдать технику безопасности? — посмотрел на меня и добавил: — И готовиться к занятиям.
Я вздрогнула. Нет уж, не согласна я, чтобы меня всякой пакостью обливали. Этак обольет раз, другой, а потом мне прямой путь в дискуссионный клуб — все равно замуж никто уже не возьмет, а там хоть умных речей послушаю. Самое обидное, что кристалл забрать мне не разрешили. Преподаватель заявил, что это — собственность академии, и пойдет теперь на создание артефактов, возможно, даже и мной. Честно говоря, в настоящий момент я предпочла бы самые завалящие сережки самому прекрасному артефакту, но по виду этого фьорда было видно, что на мои предпочтения не обратят ни малейшего внимания. Так что я вздохнула и пошла на лекцию, которую и записывала очень старательно всю пару — ведь надо будет что-то Кудзимоси показывать.
Перед тем как идти на обед, я подошла к расписанию и с огорчением узнала, что следующее занятие у нас в теплице. Достойная фьорда, выгнавшая меня из своего ведомства, будет читать там лекцию, а значит Фиффи придется относить к себе в комнату. Не думаю, что ему пойдет на пользу новая встреча со злобными невоспитанными мандрагорами фьордины Симоны Вейль. Надо сказать, что после того несчастного случая я неоднократно проходила мимо главной оранжереи по дороге из столовой в общежитие, и никогда у меня не возникало желания попасть туда еще раз. Вот и сегодня я торопливо пробегала мимо, стремясь отнести Фиффи до начала лекции, как вдруг он сполз с моего плеча, и не успела я ахнуть, как проник в приоткрытую оранжерейную дверь. Я лишь глаза в ужасе прикрыла, это опять меня сейчас потащат к Кудзимоси, к которому я собиралась идти только после лекции, и я почему-то была уверена, что он не обрадуется, если увидит меня раньше этого срока. Из оранжереи раздался шум, и я поспешила туда, чтобы увидеть, как Фиффи торопливо бежит по проходу, преследуемый мандрагорной толпой. Они отставали от моего питомца на несколько шагов, так что, когда он выскочил, я сразу же закрыла дверь, подхватила Фиффи на руки и почти побежала с этого места. Если даже мандрагоры выломают дверь, обвинить меня в этом не удастся.
— И зачем тебе потребовалось их дразнить? — с укором спросила я питомца.
Тот сидел у меня на руках, надувшись и превратившись почти в сплошной непроницаемый шар, и даже листочком не махнул в ответ. В моей душе зародилось страшное подозрение.
— Фиффи, ты что-то оттуда стащил? — с ужасом спросила я.
Он даже веткой не дернул.
— Фиффи, это нельзя делать, вернуть нужно.
Он лишь плотнее сжался. А я представила, как приношу фьордине Вейль кусок грифоньего навоза, или что он там прихватил, и жалобно лепечу оправдания, а она опять жалуется Кудзимоси на невоспитанность моего питомца. Ну уж нет, думаю, местная оранжерея не обеднеет, они Фиффи еще и компенсацию за моральный ущерб должны. Я огляделась. Никто и внимания не обратил на наш противоправный поступок. Нет свидетелей — нет преступления. И я быстро зашагала по дорожке, надеясь, что крепкая оранжерейная дверь все же удержит мандрагор.
