— Знал бы, что вы о нём так позаботитесь… — многозначительная пауза. — Добил бы сразу, чтоб не мучился. Катя! Мозги включи! Ты ж его чуть не сварила своим порталом. Благо я освободился и, решив ванну принять, вовремя оказался здесь.
«Ах вот почему так быстро портал погас…» — мелькнула мысль, но в этот момент откуда‑то из‑за пелены тумана донёсся полный боли стон, и мы с Алсеей рванули туда. Но не тут‑то было. Сильные руки загребли моё хрупкое тельце в свои воистину медвежьи объятия, и щекоча горячим дыханием кожу на моей щеке, Кхёрн хрипловато произнёс:
— Она и сама разберётся. И можешь слишком не спешить! — последнее явно адресовано духу. — А мы пойдём в спальню и там…
Ой… а там же… мы же… бельё‑то не поменяно! Бросаю прощальный взгляд на Алсею и покорно плетусь, увлекаемая этим божественным и жутко ревнивым болваном, навстречу своей неминуемой смерти…
На входе в спальню я невольно запнулась… ещё несколько минут назад висевший над кроватью балдахин бесследно исчез, а сама постель была аккуратно застелена чистым, свежевыглаженным бельём! Мысленно вознеся благодарность явно причастному к случившемуся духу (вот и когда успела?), вспомнила о своей не столь легко решаемой проблеме, коя на правах собственника стоя за моей спиной обнимала меня за талию.
— Хм… и постельку уже перестелили, — в голосе главы местного божественного пантеона послышалась усмешка, а мне стало не по себе: «Он видел! Он всё видел!» — Это хорошо… не хотелось лежать там, куда Алси укладывала своего пыльного и грязного экс–женишка.
Облегчённый вздох вырвался наружу, вызвав полный удивления взгляд черных как сама ночь глаз. Их обладатель сел на кровать и не терпящим сопротивления жестом притянул меня поближе, усадив на свои колени.
— Вообще любовь — это зло, — одной рукой по–прежнему придерживая за талию, пальцами другой играя выбившимся из причёски завитком на моей шее, философски известил Кхёрн. — Она заставляет прощать многое, да, малышка? — и с этими словами его губы касаются особо чувствительного участка на моей шее, по спине ползут предательские мурашки, я ёжусь, стараясь не таять в его руках. — И измену… — его горячее дыхание обжигает кожу возле уха, — …и предательство…
И я вмиг оказываюсь распростёрта на кровати. Руки вновь, как и когда‑то в первую ночь с Элифаном мёртвой хваткой зафиксированы за головой. Прикосновения становятся всё более требовательными, жёсткими. А в голове всплывают воспоминания о пережитой ранее в объятиях мужа страсти. Слышится треск разрываемой на моей груди одежды. Становится нестерпимо стыдно, нет, не перед этим божественным самцом, перед мужем. Рванувшись раз, другой, осознаю тщетность своих попыток и отдаюсь во власть победителя. А сама… сама представляю, что в этот миг меня касаются не его руки, а Элифана, и вырвавшийся из груди стон посвящён ему же. Пусть этот глупец пользуется моим телом, но душу он не получит!
То ли я, несмотря на долгое воздержание от близких отношений, всё же оказалась неимоверно испорчена… то ли феячья кровь дала о себе знать? А может, виной всему то, что на протяжении всего действа я воображала на месте Кхёрна совсем другого мужчину? Но факт, остаётся фактом: акт насилия над такой хорошей мной получился бурным и каким‑то… взаимным что ли? И с великим сожалением пришлось признать: Кхёрн действительно божественно хорош в этом деле.
Отвернулась от него, уткнулась носом в подушку, пытаясь прийти в себя и навести в хаотично мечущихся мыслях хотя бы жалкую пародию на порядок, но после всего случившегося это сделать не просто. А учитывая нежное поглаживание моей спины и того что пониже… что совершенно не способствует сосредоточенности… в общем, я от себя такого совсем не ожидала! Но в какой‑то момент, закрыв глаза, я буквально увидела перед собой Элифана. Мои губы потянулись к нему навстречу, руки скользнули по обнажённому торсу, и… всё повторилось.
— О, Элиф!!! — в кульминационный момент совершенно непреднамеренно воскликнула я, и…
Всё прекратилось. Совсем всё! Открываю глаза: измятая кровать говорит о том, что всё случившееся явно не сон, но и Кхёрна нигде нет. И тут от двери в ванную комнату доносится робкий стук. «Вот чёрт!!!» И так стыдно становится от осознания случившегося. Быстро кидаюсь в гардеробную, на ходу не забыв крикнуть «Входите!», одеваюсь и, сгорая от смущения не могу решиться покинуть своё маленькое убежище. И моё второе, пушистое «я» всё чудным образом решило за меня.
На выскользнувшую из гардероба киску оживлённо беседующие ещё совсем недавно непримиримые враги, не обратили никакого внимания.
— …прости, я действительно любил тебя. А она… она заставила. Понимаю… с моей стороны — это подло, я причинил тебе боль…
О, боги! Как же тут всё запущено… И ведь это всё в исполнении принца! И обращено к молчаливо внемлющей его словам ныне, его же стараниями, призрачной эльфе. Понимаю, что, кажется, просто схожу с ума. И с этой мыслью, стараясь не привлечь внимания, прошмыгнула в гостиную.
Взглянув на стопку книг на столе, вспомнила про требование о сдаче экстерном одной из совершенно пока неизвестных мне дисциплин. Обратилась обратно в своё человеческое обличие, прихватила учебники по стихиям воздуха и ветра, и создав портал, перенеслась к тому самому зданию, где проходили мои первые внеплановые занятия с тогда ещё лордом Элифаном.
Просто вспомнилось что неподалёку от этого барака я видела лавочки. Ну или так я пыталась оправдать выбор места для посиделок. Ведь прекрасно помнила, что та прогулянная лекция по ведомому магистром предмету тоже должна была проходить именно здесь… а значит…
— Я не имею права рисковать его безопасностью… — тихо, одними лишь губами шепчу, и создав портал, переношусь на плоскую крышу напоминающего барак учебного корпуса.
Случайно ли, специально ли так вышло, не знаю… но с того места где я очутилась, был отчётливо слышен такой далёкий, но такой бесконечно родной голос:
— Внимание! Вы уже шестой курс и, хотя работу над своими дипломными проектами, вы начнёте не ранее, чем через полгода, тематику этих работ стоит выбрать уже сейчас! Поэтому оставляю на своём столе предположительный список тем, во время перерыва можете с ним ознакомиться. Ну а на следующем занятии…
Дальнейшие слова магистра потонули в мелодии извещающего об окончании занятия звонка и дружном топоте ног по аудитории. Боясь оказаться застигнутой на месте преступления, обращаюсь, и распластавшись на крыше, делаю вид, что меня здесь вовсе нет.
— У вас десять минут! — напомнил магистр, и…
И тут рядом вспыхивает синее пламя, и из портала выходит метающий глазами молнии по сторонам Кхёрн. Жмусь, прячась за какую‑то довольно широкую трубу, но видимо божественную сущность на такой мякине не провести.
